Перед рассветом - Василий Анатольевич Криптонов
— Мне кажется, он зовёт нас с собой, — сказала Агата.
— Похоже на то.
Я задрал голову.
— Ты что, знаешь, где Злата?
— Государю императору — ура!
— Так а раньше чего молчал⁈
Вместо ответа чайка горделиво устремилась к центральной аллее. Это, вероятно, должно было означать «раньше ты не спрашивал».
— Когда-нибудь я тебя всё-таки прибью, — пообещал я.
И поспешил вслед за Джонатаном.
Отчего-то был уверен, что чудо-птица поведёт нас вглубь Царского села, но Джонатан уверенно летел к въездным воротам.
— Он хочет, чтобы мы вышли с территории? — изумилась Агата. — Злата вообще не здесь? Её нет в академии⁈
— Видимо, так. — Я взял девушку за руку. Свете приказал: — Как добежим до ворот — включай режим невидимки.
Сам я, с Агатой в кильватере, направился к будке привратника.
Ворота заперты, ломать их — ни сил не желания, а значит, остаётся только один путь — через турникет внутри будки.
— Господин Барятинский! — встрепенулся привратник. — Он, по счастью, не стоял у турникета — по ночному времени прикорнул, сидя на стуле. Только при виде нас встрепенулся. — Поимейте совесть! Среди ночи, с барышней…
— Что поделать. Государственные дела не терпят отлагательств.
— Сами — идите на доброе здоровье, а барышню не пропущу! — упёрся привратник. — Только по личному разрешению господина Калиновского!
— Пропустишь, — вздохнул я.
— Нет!
Ох, ну до чего ж народ упрямый…
— Бегом, — приказал Агате я.
Схватил девушку за талию и перебросил её через закрытый турникет. Сам махнул следом. Невидимой Свете велел:
— Перелезай и догоняй.
Через секунду мы с Агатой уже бежали к машине.
— Неслыханная наглость! — неслось нам вслед. — Я это так не оставлю! Сию же секунду буду жаловаться!
Привратник кипел от гнева. А потом вопли вдруг прекратились. Из будки до нас донёсся истошный визг.
— Это ещё что? — я остановился.
Оглянулся. На первый взгляд — не происходило ничего, почему стоило бы так орать.
— Я не знала, как открыть эту штуку, — сказала вдруг пустота рядом со мной.
Я от неожиданности чуть не подпрыгнул. Напомнил:
— Тебе было сказано: перелезть, а не открыть.
— Я не знаю, что значит «перелезть».
— И что ты сделала?
— Я просто выдернула эту штуку, которая мешала, и поставила её в сторонку. — Подумав, Света добавила: — Аккуратно.
— Молодец, — похвалил я. — Аккуратность — наше всё. Теперь привратник не инфаркт получит, а всего лишь направление в психушку.
— Я не знаю, что такое…
— И не надо. Всё! Садитесь, — я распахнул дверь заднего сиденья.
— Ай! — взвизгнула Света.
— Что? — встрепенулась Агата.
— Ты мне на ногу наступила!
— Ну ещё бы не наступить! Я же не вижу, где у тебя нога!
— Воспитанные люди говорят: «Извините, пожалуйста!»
— Воспитанные люди не превращаются в невидимок!
— Спокойно, девочки, — скомандовал я. — Агата — справа. Света — слева.
— Я не знаю, что такое сле…
— Это не там, где Агата! Джонатан?..
Джонатан уже сидел на крыше машины и переступал лапами от нетерпения. Когда я завёл мотор, он сорвался с крыши и полетел вперёд.
— Всё, поехали! Света, можешь стать видимой.
Перепалка за моей спиной прекратилась. Агата вдруг всхлипнула.
— Бедная Злата! Её точно похитили. Она не могла уйти с территории сама!
— Почему?
— Потому что мы ничего вокруг не знаем! Мы выросли вдали от городской суеты. Мы не привыкли к машинам, к асфальтированным дорогам, к улицам… Если я окажусь за воротами, не буду иметь ни малейшего представления, куда мне идти.
Ну да, звучит разумно.
— Хочешь, я погружу тебя в транс? — предложила Света.
— Зачем?
— Ну, чтобы ты не волновалась. Ты просто заснёшь, а когда мы найдём Злату, разбудим тебя.
— Нет уж. — Агата вытерла слёзы. — Это моя сестра, и я больше всех тут хочу её найти.
— Павловск! — воскликнула вдруг Света. — Я знаю это слово!
Скорость я с места в карьер взял приличную, и мы действительно только что пролетели мимо указателя с надписью «Павловск».
Я вспомнил координаты прорыва, которые видел в книге. Нехорошее предчувствие, грызущее меня, усилилось.
Вдали показалась дорога, уходящая вправо от основного шоссе. Я помнил, что она идёт вдоль огромного парка, размерами сопоставимого с Царским селом.
В парке находился дворец и ещё какие-то постройки. Формально это добро принадлежало императорской семье, но лет триста назад случилась какая-то мутная история с тогдашним императором, владельцем дворца. Его то ли отравили, то ли задушили, то ли всё вместе — вдаваться в подробности не рекомендовалось. Если, конечно, нет горячего желания отправиться в Сибирь за распространение сведений, порочащих императорскую династию.
Я такого желания не имел, на задушенного императора мне было глубоко плевать, а про парк знал, что после смерти владельца его открыли для посещений. За небольшую плату граждане могли гулять по аллеям, отдыхать у фонтанов, любоваться дворцом и садовыми павильонами.
Джонатан уверенно повернул направо, в сторону Павловска, и полетел над боковой дорогой. Я свернул вслед за ним.
Слева замелькали прутья садовой ограды и голые чёрные деревья на фоне ночного неба. Свет фонарей с основного шоссе сюда уже не проникал. Темноту разбивали только фары моей машины, дальше была беспросветная тьма. Казалось, что кроны высоченных деревьев вот-вот сомкнутся у нас над головами.
— Как здесь жутко, — пробормотала Агата.
— Подожди, это мы ещё в парк не вошли, — обнадежила Света.
А я резко ударил по тормозам. Джонатан, летящий впереди, вдруг без всяких предупреждений свернул налево и уселся на ограду.
Девчонки, попадавшие на заднем сиденье друг на друга, возмущенно завизжали.
— Спокойно! — прикрикнул я. — Ситуация под контролем.
Прижал машину к обочине и вышел. Спросил у Джонатана:
— Здесь?
Джонатан утвердительно заорал по-чаячьи. Взмахнул крыльями и исчез в темноте — с той стороны ограды.
— Нам туда, — сказал девчонкам я.
— Но тут же решётка? — Агата недоуменно смотрела на ограду.
— Штраф за нанесение вреда императорскому имуществу отправлю вашему отцу, госпожа Львова, — пообещал я. — Идея вашего объединения — его.
Взялся за прутья ограды. Прибавил усилию магии. И раздвинул прутья в стороны — так, чтобы можно было
