Оазисы (СИ) - Александр Цзи
Димитрий присвистнул.
— Это что же получается? Себастьян выполняет волю богов? Тогда мы идем против этой воли? А?
Лакей терпеливо улыбнулся ему:
— Я лишь предполагаю… ибо не обладаю всей полнотой знаний, как Хранитель… Но думаю, что и вы тоже действуете в рамках того, что предначертано Основателями.
Димитрий кивнул, словно не ожидал услышать ничего иного.
— Да, господа! Они играют нами! Боги играют нами, как игрушками! Правильно болтал наш принц!
— Я ведь говорил, что наша жизнь и есть игра, — подтвердил лакей. — Вероятно, Основатели стремятся понять, чего на самом деле желают люди… Но я заболтался, прошу простить… Я уже стар, — он хитро сверкнул глазами. — Так мне позвать Хранителя Знаний?
— Нет, — подумав, сказал Алан. — Рейтинг нам еще понадобится. А подробности всех этих интриг мы узнаем сами. Без вашей игривой помощи.
Лакей поклонился и испарился.
Алан посмотрел на то место, где только что стоял лакей, и покачал головой:
— Хватит игр. Пора действовать решительно. Нам пора ехать.
Спустя полчаса они покидали Оазис на лошадях, вымытых и накормленных синтетами.
Но немного ранее посреди аллеи, которая тоже была ненастоящей, как и все здесь, Пилигримы неожиданно встретили Хорвэша, про которого Алан, признаться, совсем позабыл. Бывшей принц Амазонии светился улыбкой.
— Я прошел экзамен, друзья!
— Поздравляем, — сказал Алан.
Он и остальные сердечно пожали ему руку.
Когда Хорвэш удалился, Димитрий пробормотал:
— Теперь у него есть право всю жизнь провести в своей капсуле.
— Ему больше ничего и не нужно, — отозвался Матиас.
Глава 17. Дорога к Разрушенному Оазису
За пределами Парадайза, в пустыне, время шло своим чередом и совсем не так, как в удивительном Оазисе. Когда Белая Стена разверзлась, выпуская гостей, оказалось, что во внешнем мире наступили сумерки, а над остывающими барханами кружится звездное небо.
В полном молчании, не обмениваясь ни словом, ни жестом, Пилигримы отъехали от Оазиса на такое расстояние, что Стена полностью скрылась за темным горизонтом, и лишь тогда разбили лагерь.
Ветер не позволял следам на песке оставаться долго, вновь и вновь переписывая пустынную книгу времени, но отпечатки копыт лошадей, что прошли здесь недавно, все же различались.
Алан предпочел бы не останавливаться и ночью, но луна зашла, и опустился такой мрак, что трудно было различить что-либо на расстоянии вытянутой руки. Даже зоркий следопыт Тэн ничего не углядел бы.
Спали недолго и поднялись с первым робким светом зари. Никто не возмущался, все собрались быстро и деловито, и Алан растроганно сказал себе, что его друзья лучше, чем он о них думал, ибо в противном случае он не предложил бы им бросить его.
После торопливого завтрака они тронулись в путь дальше на север. Спустя час или около того, когда солнце тяжелым расплавленным шаром повисло над колышущимся от марева горизонтом, они наткнулись на следы ночевки отряда Себастьяна.
Алан трепетно искал признаки того, что с Кассией все в порядке. Он надеялся, что она отыщет какой-нибудь способ передать ему весточку. Но не находил. По следам ночевки трудно было о чем-то судить.
— Мы отставать всего на час, — резюмировал Тэн, прищурясь сначала на солнце, затем на место ночевки. — Если поспешить…
— Мы не можем двигаться быстрее по этому проклятому песку и камням! — вскричал Димитрий. — И лошади устанут быстрее, а мы не знаем, как далеко от нас Разрушенные Оазисы!
— Полагаю, не слишком далеко, — негромко проговорил Матиас. — В этом мире слишком больших расстояний между Оазисами не бывает. Боги сотворили его так, что Оазисы располагаются друг от друга примерно на равной дистанции. Как шахматные фигуры на доске.
— И все же поспешим, — сказал Алан, вскакивая на Вихря.
Но поспешить не удалось. Через полчаса поднялся пыльный ветер, который постепенно переходил в бурю. Желтые полотнища пыли и песка застлали небо и землю. В таких условиях не шло никакой речи о том, чтобы куда-то двигаться.
Алан, с одной стороны, обрадовался, что те, кого они преследуют, тоже не могут передвигаться, а с другой разозлился и расстроился оттого, что после бури не останется следов.
И все же, насколько он понимал, в отсутствии следов не было проблемы. Себ заинтересован в том, чтобы Алан нашел его в Разрушенных Оазисах, которые расположены на севере. А в этом мире Оазисы — прав Матиас — никогда не находятся слишком далеко друг от друга.
Они спрятались в ложбине между невысокими скалами, чьи причудливые формы выточили бесчисленные пустынные ветра. Им пришлось оставаться в этом ненадежном укрытии весь день, а потом и всю ночь, ибо буря закончилась лишь на рассвете второго дня. Когда они, вытряхивая мелкий песок из одежды и волос, отплевываясь и бранясь на капризы погоды, выбрались из ложбины, им открылся неузнаваемый пейзаж. Буря сдвинула барханы, а кое-где буквально вырыла целые ущелья и нагромоздила горы. Рядом с их скалами из сухой земли вылезли другие скалы, которых вчера не было — они скрывались под почвой.
У этих новых скал была совершенно необычная форма прямоугольников, сточенных и деформированных временем и стихиями.
— Что это? — пробормотал Димитрий. — Друзья! Это… это ведь древние стены!
Алан встрепенулся.
— Мы прибыли? Это Разрушенный Оазис?
Димитрий, заинтересованный, спрыгнул с лошади и побежал к стенам-скалам. Алан увидел, как здоровяк наклонился, глядя куда-то в густую тень между параллельно расположенными каменными структурами.
— Тут дыра!
— Я не видеть Черная граница, — поджал губы Тэн.
— Ее, должно быть, замело песком, — отозвался Алан, крутя головой в попытках найти еще какие-нибудь подсказки, которые доложили бы о том, что они попали в Разрушенный Оазис.
— Черная граница всегда чиста от мусора, земли, травы и песка, — напомнил Матиас. — Это или Разрушенный Оазис, у которого напрочь снесло границу, или вовсе не Оазис.
— Но если это не Оазис, откуда здесь человеческие постройки?
— Кто сказал, что это человеческие постройки?
— А чьи же еще? — удивился Алан. — Не Твари же эти руины возвели?
Матиас усмехнулся и подвигал бровями, как бы говоря: кто знает, мой друг, кто знает?
— В числе прочих среди старых Пилигримов ходила легенда… — сказал он. — Точнее, не легенда, а байка… Что якобы давным-давно, в эпоху
