Генри Олди - Механизм жизни
Все-таки есть Бог, граждане!..
Впервые увидев Лабиринт, Эминент вновь почувствовал запах скипидара. Бурая слизь, маленький остров; пирамидки из серебристого металла сгрудились вокруг пенящегося ушата. Прекрасный Новый мир, почему ты таков?
– Книгге… фон Книгге…
Собственное имя донеслось издалека, из-за темного горизонта. Почудилось? Кто станет звать его? Кому это по силам?
– Адольф Франц Фридрих, барон фон Книгге…
2
Над головой полыхнула беззвучная синяя вспышка.
Шевалье невольно зажмурился. На сей раз его выбросило у подножия одной из пирамидок, окружавших Лабиринт. Имейся у Огюста тело, потомки сейчас любовались бы испуганным троглодитом. Но тела ему не выделили, и слава богу. По крайней мере не так стыдно.
Рядом булькнуло, и он поспешил вернуть себе зрение. Над бортиком торчал старый приятель: одинокий глаз на толстом стебле.
– Как хорошо, что вы вернулись! – глаз радостно моргнул. – В прошлый раз контакт прервался так неожиданно! Мы опасались…
– …что потеряли меня, – закончил за него Шевалье. – Какие-то однообразные у вас опасения, не находите? На моей персоне что, свет клином сошелся?
– В некотором роде. Не свет, но большой фрагмент вашего хроносектора. Мы очень заинтересованы в сотрудничестве. Жаль, если вас отрежет. Давайте перейдем к сути вопроса, а?
Будь глаз барышником, подумал Шевалье, много бы с такими увертками не наторговал. Отрежет? Меня? Молодому человеку представилось сверкающее лезвие Вселенской Гильотины, неотвратимо рушащееся из небесных высей. «А может, это и к лучшему? – вкрадчиво шевельнулась змея в сердце. – Меньше знаешь – крепче спишь! И не придется делать выбор, гадая: морочат тебя потомки или нет…»
Однако природная любознательность оказалась сильнее.
– Хорошо. Я готов вас выслушать. Только с одним условием.
– Каким?
– Мне надоело говорить с глазами на стебельках. С пустым местом, с фантомами! Явитесь мне в человеческом теле! Вы можете его вырастить?
– Могу… – глаз замялся.
– Ну?
– Инструкцией по темпоральным контактам это не рекомендуется. Возможно, мой вид вас шокирует. Мы ведь меняем тела… как это?.. как перчатки! И не привыкли долго поддерживать одну форму.
– Но у вас есть тело?! Лично ваше, единственное и неповторимое?
– Есть, – покаянно признал глаз.
– Вот и выращивайте! Сию минуту. Чем быстрее справитесь, тем скорее получите меня в свое распоряжение. А иначе разговора не будет!
Огюст сам не понимал, что на него вдруг нашло. Далось ему это тело! В конце концов, упрись глаз, Шевалье согласился бы выслушать его и так.
– Ладно-ладно! Обождите минуту, я сейчас…
«…оденусь», – мысленно закончил за него Шевалье.
Над алюминиевым бортом вспух склизкий полип, стремительно увеличиваясь в размерах. У Огюста создалось впечатление, что из глубин Лабиринта восстает гигантский фаллос.
«Ох, он доиграется! Сменю ему прозвище – то-то лаборант повеселится!..»
«Фаллос», словно подслушав чужие мысли, опомнился. Невидимый резец принялся высекать из слизистой колонны фигуру человека. Вот проступила голова, плечи, рельефные мышцы живота, мускулистые руки…
Человек перебрался через бортик и легко спрыгнул на песок. Слизь высыхала, превращаясь в гладкую кожу, слегка тронутую золотистым загаром. Огюст невольно вспомнил «фантомное тело» ангела-лаборанта. Если тот пропорциями напоминал Аполлона, то Переговорщик позаимствовал фигуру у молодого Геракла. Статен, широк в кости, но не столь массивен, как победитель Немейского льва.
«Да ему и тридцати нет!» – изумился Огюст.
Чресла Переговорщик целомудренно прикрыл набедренной повязкой. Шевалье подозревал, что это лишь видимость и глаз вырастил ее из «коллективной плоти» Лабиринта. Если они крылья с жабрами выращивают… Интересно, она снимается или приросла к телу?
Спросить он постеснялся.
А вот лицом сей Вергилий[71] ничем не походил на Геракла. На изображения настоящего Вергилия он, впрочем, походил еще меньше. Скорее уж – заносчивый испанский кабальеро, готовый вызвать на дуэль любого, кто косо на него посмотрит. Секунду поколебавшись, Переговорщик отрастил себе черную эспаньолку, отчего сходство с испанцем усилилось.
– Удовлетворены?
По лицу Переговорщика пронеслась зыбкая рябь – как по воде в ветреный день.
– В-вполне, – икнул Огюст.
Глаз прошелся туда-сюда по песку. Остановился напротив места, где завис в воздухе бестелесный Шевалье. Внимательно изучил пустое пространство перед собой. У Огюста создалось впечатление, что глаз видит его насквозь.
– Скажите, Огюст… Вы никогда не задумывались, что смерть – это несправедливо?
3
– …всех?!!
– Всех.
– Абсолютно?!
– Да.
– Но ведь это несметное количество!
– Очень даже сметное. Учитывая естественную погрешность, чуть больше ста миллиардов. Вполне реальное число.
– Вы издеваетесь надо мной?!
– Нет. Я предельно серьезен.
Раздавлен, расплющен, размазан тонким слоем по песку, Шевалье судорожно пытался собраться с мыслями. Да что там мысли – тут бы самого себя собрать! В сравнении с тем, что обрушил на его несчастную голову Переговорщик, меркли коллективная плоть Лабиринта, ледяные шестеренки Механизма Времени, полеты над обезлюдевшей Землей…
– Вы – боги?!
– Ну какие мы боги? – усмехнулся Переговорщик.
Он задумчиво подергал свою чудесную эспаньолку. Сквозь кожу проступила сетка вен – словно корни растения-паразита оплели руку. Миг, и рука вновь сделалась гладкой.
– Мы – люди. Мы – это вы. Просто возможностей у нас больше. Поверьте, мы бы не взялись за проект, который нам не по силам.
– Но я-то вам зачем понадобился?! Вы что, не можете воскресить меня без моего согласия?
– О, вы – особый случай! – встрепенулся Переговорщик. – Вы не просто один из предков, кого мы собираемся вернуть к жизни. Вы – нечто большее. Знаете, что такое телеграф?
Кажется, подлец-глаз решил отыграться за прошлый визит.
– Знаю, – буркнул Огюст, припомнив плавание на «Клоринде» и разговор с Эрстедом. – Устройство для быстрой передачи ин-фор-ма-ции по проводам на дальние расстояния.
– Отлично! Теперь представьте, что из прошлого в будущее тянутся сотни и тысячи «проводов» – темпоральных каналов. Вроде того, по которому проекция вашей матрицы попадает сюда. По этим «проводам», как вода по трубам, и будут поступать к нам волновые матрицы людей из прошлого. Собственно, уже поступают. Понятно?
– Вроде да…
– Замечательно! Так вот, вы и есть телеграфная станция – аппарат и оператор в одном лице. Ретранслятор. Вернее, станете им, если согласитесь.
– И что я буду делать?
В душе Огюста вновь проснулась подозрительность. На миг представилось: днями и ночами он носится по Парижу, хватая за рукав каждого встречного – и предлагая подписать договор с потомками на будущее воскресение.
Разумеется, кровью.
– Ничего! Абсолютно ничего. Живите, как раньше. Передача информации происходит автоматически, без всяких усилий с вашей стороны. В итоге мы дадим новую жизнь всем, с кем вы когда-либо виделись, разговаривали, сидели за одним столом; кого случайно коснулись, проходя по улице. Всем вашим родным, близким, друзьям – ну, и лично вам, разумеется. Подумайте об этом!
Шевалье честно задумался.
Ему представилась Земля, превращенная в огромное кладбище. Каменные заросли крестов и обелисков – до горизонта, сколько хватает глаз. Но вот могилы начинают разверзаться – выворачиваются пласты дерна, осыпаются рыхлые комья. Из гробов встают мертвецы в истлевших саванах, выстраиваются в колонны: тьмы и тьмы, бессчетные легионы. А с неба, из черных ромбов, на землю низвергается дождь – мириады душ спешат найти покинутые тела, вдохнув в них повторную жизнь…
…тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное…
– …Вы собрались устроить Апокалипсис?!
– И вы туда же! Какой Апокалипсис?!
Переговорщик выглядел огорченным.
– Ну как же? Мертвецы восстанут во плоти…
– Ага, и сто сорок четыре тысячи праведников войдут в Царствие Небесное! Остальных – в геенну огненную. Знаем, читали. За кого вы нас держите?
– У вас в геенну отправятся все без исключения?
– Шутка, – догадался Переговорщик. – Смешно. Нет, правда, смешно!
– Рай на Земле – еще смешнее. Для всех, да?
– Если хотите – да! Пробуждение в волновом состоянии; разъяснение ситуации. Создание фантомных тел. Экскурсии, преодоление футур-шока…
Переговорщик вновь принялся мерить шагами песок. Семь шагов – вперед, семь – назад. Он доходил до невидимой стены и поворачивал обратно. Тело «потомка» расслаивалось, рождая призрачных двойников – они следовали за хозяином, а затем втягивались обратно. В какой-то момент цепочка двойников растянулась от одной «стены» до другой, и Переговорщик преодолел все семь шагов в мгновение ока, вобрав фантомов по дороге.
