Владислав Савин - Красный тайфун
Я никогда не был усердным сыном нашей Церкви. Но сейчас, когда мне осталось не так много времени до встречи с Всевышним, я искренне молюсь — если правы индусы, и переселение душ существует, то сделай со мной как у Мацумото, перенеси меня в 1945 год! Когда история, начав поворот, еще не легла на устойчивый новый курс. И был шанс схватить русских за руку, хотя бы на Стокгольмской конференции, где Сталин и Рузвельт, нагло отпихнув в сторону нашего бедного Уинни, делили мир. Когда еще не была упущена возможность создать против СССР новый «Восточный фронт» — нет, я не сторонник всеобщего самоубийства, но ведь можно и должно состязаться в политике, промышленности, торговле, даже в плане духовно — культурного превосходства, чтобы защитить наши ценности «свободного мира» от русской экспансии? Если уж бог создал нации — то соперничество между ними будет всегда! Судя по тому, что произошло в сорок втором в Баренцевом море — знает ли история сослагательное наклонение? Могло ли все быть иначе?
И если бы мне в той жизни довелось встретиться с Лазаревым. Я бы задал ему один вопрос — меняя историю, он думал хоть чуть о последствиях для других наций? Или ему был важен лишь успех СССР?
Из кн. А. Сухоруков «В небе Маньчжурии и Китая». Из интервью с летчиком 776–го ИАП 32–й истребительной Краснознаменной авиационной дивизии 9–й ВА 1–го Дальневосточного фронта полковником И. Ф.Гайдаем (Альт — история 2002 г.)
А. С. После Мукдена, где продолжил воевать ваш полк?
И. Г. Потом был Порт — Артур. Вначале мы поддерживали наступление наших войск, но там боевых вылетов было относительно немного, японцы отступали и не получалось у них закрепиться. После взятия города, мы перебазировались на один из аэродромов в его окрестностях. В Порт — Артуре мы и встретили окончание войны.
А. С. Город посещали?
И. Г. Конечно. Роман Степанова 'Порт — Артур' мне понравился, и очень хотелось поглядеть на те места, что в нём описаны.
А. С. Ну, а после окончания войны, что было?
И. Г. Сначала нас, совсем ненадолго, перебросили на юг Кореи, на аэродром возле города Ульсан.
Для того, чтобы наш полк принял участие в знаменитой 'Токийской демонстрации'.
А. С. Из Порт — Артура летели напрямую?
И. Г. Практически да. Вначале по компасу над морем, потом в километрах 150 от Пусана 'поймали' радиомаяк, а Ульсан с Пусаном совсем рядом.
А. С. Над морем лететь было не страшно?
И. Г. Страшновато… Никогда до этого над морем так долго не летали. Вот станет двигатель и что делать? Обошлось, все перелетели нормально.
А. С. Теперь вот какой вопрос — понимаете, согласно справочникам, не может Як-9УД летать на 2000 км, а от Ульсана до Токио и обратно примерно столько и есть. Как же вы долетели? Или в Ульсане ваш полк перевооружили на Як-9П?
И. Г. Нет, матчасть нам не меняли, но история действительно была интересной. И началась она ещё под Мукденом, когда на наш аэродром приземлилась пара Як-9П. Ведущий у них был подбит над целью. Они штурмовали отступающих японцев, те начали отстреливаться из винтовок и попали в самолёт ведущего одной единственной пулей, но зато в радиатор. Антифриз начал вытекать, двигатель стал перегреваться и лётчик принял решение садиться на наш аэродром, который оказался ближайшим. Ведомый, понятное дело, сопровождал и приземлился вместе с ведущим.
А. С. Из какого полка были Як-9П?
И. Г. Уже не помню. Да это и не важно. Существенным было, что внимательно осмотрев эти самолёты, мы выяснили, что по планеру они ничем не отличаются от наших 'УД'. Вообще ничем. Вся разница только в двигателе и вооружении. У нас двигатель карбюраторный, у них — с непосредственным впрыском. У нас пушка и два пулемёта, у них — две пушки. Во всём остальном полная идентичность. Даже по кабине никакой разницы. В столовой разговорились с этими лётчиками — их полк, так же как и наш, был 'заточен' под ударные действия. Спрашиваем: 'Двух пушек хватает?' 'Хватает'. 'С бомбами летаете'. 'А то!..' Тут они и проговорились, что несколько раз летали на цель с 250 кг бомбами. Причем без всякого бахвальства, так, между делом, а у нас‑то максимум '100'. Я, помню, ведущего подробно расспросил, нет ли проблем на взлете с таким весом? Выяснилось, что нет. Не то, что бы совсем просто, но и ничего особо сложного.
Ну, поговорили и поговорили. Починили наши мотористы им двигатель и следующий день они улетели.
А. С. Сами на 'П' подлетнуть не попробовали?
И. Г. Нет, а чего там пробовать? 'Як' он и есть 'як'. Ну, вот… Через неделю после этого случая случилось у нас в полку партийно — комсомольское собрание с повесткой 'Как усилить удары по врагу?'. Я возьми и брякни, что можно летать и с 250 кг бомбами. Не то что бы каждый раз, но вдруг какая важная цель, то можно и нужно. И не на тяжёлом конечно, а на 'удалом'. Мне говорят 'нельзя, у нас 100 кг уже перегруз', я — 'можно, раз шасси и крылья позволяют'. Вообщем 'зацепились'. Я встаю и заявляю: ''Забиваюсь' на ящик водки, что взлечу в двумя '250' при полной заправке и половинном БК к пушкам — пулемётам!.. Кто готов 'ответить'?!..' Ну, нашлась у нас пара смельчаков — 'ответили'.
А. С. А почему 'половинном БК'?
И. Г. Ну, всё‑таки двигатель у нас послабее, чем на Як-9П. Я и объяснял, что если полетим с '250–тикиллограммовками', то это будет задание типа 'ударил и смывайся!', там надобности в стрельбе не будет, а значит и в полном БК не будет никакой необходимости. Да и половина боекомплекта это так 'для спокойствия духа', для реальной подстраховки хватит и трети (а, по большому счёту, и трети много).
А. С. А что комполка сказал на ваше предложение?
И. Г. Новоселов сказал: 'Лётчик ты хороший, взлетишь. Но знай, что, не дай бог, движок 'запорешь', то я с тебя живого потом не слезу!..' Ну всё, через пару дней привезли на аэродром пару 250 кг авиабомб. Самолёт мне снарядили с полной заправкой, половинным запасом патронов к пулемётам и пушкам и двигателем выработавшем часов 10–ть, не совсем новый, но и не 'при смерти'. Бомбы мне подвесили без взрывателей. Я на старте прогрел двигатель, разогнался и взлетел. Тот летчик с Як-9П был прав — не то, что бы совсем просто, но ничего и особо сложного. Правда температура охлаждающей жидкости и масла на взлёте подошла практически к 'красной риске', но с перегревом вроде обошлось. Сделал я несколько кругов вокруг аэродрома, восстановил нормальную температуру головок цилиндров, потом сбросил бомбы на полигоне. Как приземлился, Новоселов тут же командует инженеру полка: 'Проверь масло!..' Тот прибегает через полчаса: 'Стружки нет!..' 'Точно?' 'Точно!..' Потом у нас еще несколько лётчиков так слетало. И тоже нормально.
'Тянет' наш самолёт '250–ки'!.. Собственная правота приятна, опять же — ящик водки 'как с куста'!..
Потом по итогам этих вылетов инженер полка подал донесение в инженерную службу нашей Воздушной армии.
Ну, написал и написал. Правда, у нас так до конца войны необходимости слетать с 'двухсотпятидесятками' так и не появилось. Зато вот после войны… Прилетаем мы в Корею, а там нам и говорят, что принято решение ваш полк назначить в сопровождение тяжёлых бомбардировщиков в полёте до Токио. И хоть это и не боевой, но политически очень важный вылет. Вообщем, оказано вашему полку в этом деле особое доверие. Тут‑то и выяснилось, что донесение нашего инженера не пропало и 'под сукно' не легло. Тот, кто надо его прочитал. И не забыл. Когда комполка нам этот приказ довёл, то вижу, стали на меня некоторые ребята так нехорошо смотреть — лететь нам к Токио с подвесными баками, но не нашими обычными 150 л, а 300–литровыми, а это примерно 220 кг на плоскость. Отсюда недовольство понятно — война окончилась, и 'накрыться' на взлёте с двумя 300–литровыми 'бочками' под плоскостями никому не хочется. Я им: 'Ребята спокойно! Ничего сложного'…' Тем более, что лететь нам без боекомплекта.
А. С. Т. е. боекомплекта не было?
И. Г. А он‑то зачем?
А. С. Ну, вдруг какая провокация?..
И. Г. Ну, мы так думали, что если какая вероятность провокации была бы, то и никакую бы 'демонстрацию' устраивать не стали. Стали думать, что делать с 'тяжелыми' истребителями, у нас их половина полка! Их‑то на 250 кг никто не рассчитывал. Понятно, что пушку надо снять, но как это повлияет на центровку? Да и 'особист' влез: 'Случись, что с самолётом над Японией, лётчик выпрыгнет, самолёт упадет. Осмотрят японцы обломки, а пушки‑то нет!.. И расскажут япошки всем, что с советских истребителей пушки сняты, а это явный политический ущерб для Советского Союза!..'
Вот представляешь, это какие надо мозги иметь, что бы в этом направлении даже думать?!.. Но с другой стороны, а ведь он прав! Получается, что надо 37мм пушки заменить. Новоселов на телефон. Через день — два привозят нам новые пушки, часть 23мм НС-23, часть 20 мм ШВАК. Их вместо '37–миллиметровок' и поставили.
А. С. Проблем с этой заменой не было?
И. Г. Нет, на 'яке' конструктивно возможность такой замены предусматривалась. Другое дело, что тогда их просто поставили. Не стали к ним ни тяги подводить, ни провода электороспуска. И патронные коробки тоже не меняли. За время подготовки к 'демонстрации' у нас все лётчики сделали по нескольку тренировочных вылетов по 'проверенной методе' — взлёт с 250–тикиллограммовыми бомбами. Всё нормально. Никто не разбился, правда, пару движков всё‑таки перегрели. Ну, так в процессе подготовки всё равно заменили двигатели на всех самолётах на новые.
