Владислав Савин - Красный тайфун
Но мы не хотим еще одной страшной войны. Потому что нет уверенности, что мы в ней победим! И есть еще надежда, покорить варваров не мечом, но словом, заставить склонить голову перед Западом, признать наше превосходство, стать нашими младшими братьями, во всем покорными нашей воле. Вот твоя миссия, о король Запада, и твоих наследников — до тех пор, пока варвары не склонят голову, и не будут знать свое место. И лишь тогда тобой будет доволен пресветлый Валинор!
Но откуда все‑таки взялась «русская версия»? Невнятное объяснение о некоем офицере Северного Флота, лежащем в госпитале и вдруг что‑то увидевшем во сне, дала мне исходный пункт информации. Я был знаком с Исайей Берлиным, тоже профессором Оксфорда, в военные годы служившим вторым секретарем нашего посольства в СССР — и разговаривал с ним после его возвращения из России. Где он имел широкий круг общения с творческой интеллегенцией — которая у русских занимает место «совести нации» и властительницы умов.
Представьте ситуацию в стиле «янки при дворе короля Артура», когда в иной мир, иное время, попадает целая группа людей. Что будет привнесено ими в первую очередь — наверное, даже быстрее, чем технические новшества, для которых может не оказаться материальных ресурсов? При условии, что язык не изменился. Конечно же — песни и стихи! Именно осенью сорок второго в России произошел буквально вброс большого количества песен, в основном на патриотическую тему, авторы которых были фактически неизвестны — подавались как некие «моряки Северного Флота». Особенность советской бюрократии — признание конкретного авторства означало бы выплату каких‑то премий или гонораров, но зачем платить за то, что было не сочинено, а привнесено? И если техническая информация, которая несомненно наличествовала, была тщательно засекречена — то о музыке и песнях никто не подумал. Впрочем, и у нас, два года, до миссии Берлина, никто не обратил внимание на сочинительство каких‑то русских матросов. Это заметила лишь московская богема, весьма ревниво относящаяся к чужому успеху. Причем у советских есть такая особенность: если техническая интеллегенция, запуганная секретностью и «допусками», очень неохотно идет на откровенный разговор, то в среде богемы слухи и сплетни распространяются стремительно, даже когда невыгодны для говорящего — поскольку осведомленность там служит подтверждением статуса. А еще характерно, что целый ряд свидетелей воспринимали людей, откуда‑то появившихся в СССР в 1942, как «иных». Но, что так же важно — «не белогвардейцев»! И без уточнения, в чем конкретно эта «инаковость» выражалась. Это легко могу понять лишь я, видевший смену поколений. Мышление, психология, вкусы меняются со временем — но, если интервал не слишком велик, то отличие будет уже чувствоваться в общении, но еще не осознаваться в четкой формулировке. Протяженность двух поколений — то есть, лет сорок, пятьдесят, дальше различие становится слишком очевидным.
Есть еще одна подсказка. Отчего цикл Мацумото «Семь разбросанных камней», пробудивший интерес к так называемой «альтернативной» фантастике, был впервые издан не в Японии, а в СССР? Сам Мацумото написал мне, что сюжет не более чем художественный образ, навеянный тем, что будучи в плену в России, несколько раз общался с теми, кто, как он был убежден, знали будущее, по крайней мере, вели себя именно так, словно боялись не успеть чего‑то. Обладая чисто художественным вкусом, он решил написать «что было бы если», опираясь на тот факт, что Японии в нашей истории действительно невероятно везло, на протяжении семидесяти лет, от революции Мэйдзи до 1941 года — страна, бывшая почти что средневековым анахронизмом, почти сумела войти в клуб мировых держав! А после боги отвернулись, и все вернулось на круги своя. Но если время действительно подобно реке — а ученые не могут сейчас уверенно сказать, что это не так — то «параллельный» мир (или время) Мацумото возможно, существуют реально! Мир, где не было Тихоокеанской войны, зато были и битва за Англию, и Сталинград — а Япония же подвергшись колониальному завоеванию в тот же период опиумных войн прошлого века, что и Китай, пребывала в статусе «индии», нищая колония и поставщик пушечного мяса. Патриотичный самурай, не смирившийся с этим, уходит в горы и в медитации (это лишь европеец Уэллс видел машину времени непременно механическим агрегатом) проваливается в прошлое, перед эпохой Мейдзи. Ему удается стать очень влиятельной фигурой при Императоре — и река времени разветвляется, возникает новая реальность, как бы потомок первичной — кстати, тогда выходит, что и мы плывем не по главному фарватеру, а по боковому рукаву, ведь у нас были и Порт — Артур, и Циндао, и Перл — Харбор. Но время снова встает на пути, сроком человеческой жизни — и как только герой, отклонивший историю, умирает, все идет под откос, ведь излишняя уверенность тоже опасна, нельзя думать что удача будет всегда спасать от ошибок, и мы, несмотря на преимущество послезнания, сильнее мира всего! В итоге, вступление Японии в Тихоокеанскую войну стало катастрофой, превратившей все прошлые достижения в пыль — как говорят русские, «к разбитому корыту». А отчего первая публикация в России — так вспомните притчу, «у царя Мидаса ослиные уши», ведь тут нет явного разглашения Тайны, лишь очень косвенно и намеком?
Да, теперь я абсолютно убежден — тогда, в 1942 году, в России имел место межвременной контакт! Из того, что эта версия уже тогда подверглась осмеянию, наряду с множеством таких же бредовых, как о «коммунистических пришельцах с Марса» — вовсе не следует ее ложность! Где умный человек прячет лист — в лесу! Прием, когда информация не засекречивается наглухо — это трудно сделать, когда причастных слишком много — а забивается информационным шумом множества ложных версий, известен давно. Здесь же русские правильно рассчитали, что политики и разведка подобны полицейским, мыслят сугубо материально — то есть версии божественного вмешательства, нечистой силы, инопланетян и пришельцев из иных времен, отвергаются с порога, «преступники, это существа материальные», как сказал Шерлок Холмс, надо лишь разгадать загадку. Вот только что делать, если решения нет? Хотя над ним бились самые лучшие умы, и даже целые отделы соответствующих Контор?
Это значит, что русские в 1942 году получили мало того что уникальную боевую единицу флота, по мощи сопоставимую с парой эскадр, но и огромный объем инсайдерской информации, самого разного характера — техническую, политическую, военную, коммерческую. И самым наглым образом утаили ее от всего человечества, предпочтя распоряжаться ею исключительно для блага своей нации — насколько удачно, видно по достижениям СССР. Но еще и сумели избежать ошибки японцев у Мацумото — головокружения от успехов, когда кажется, что весь мир готов упасть к твоим ногам. Они вели свою партию, трезво рассчитывая каждый ход, очень часто оказывающийся удачным, и непредсказуемым для всех. СССР после войны производит впечатление совершенно другой страны, в сравнении с тем, что было до 1941 года — при том, что во главе стояли те же самые люди, Сталин и его команда. И лишь им известно, что узнали они о мире будущего, что хотели изменить, от чего уйти.
Я доложил о своей догадке руководству Конторы. Получил вежливую благодарность — и все. Я не знаю, занимаются ли сейчас другие умы этой проблемой — или мой доклад, посчитав бредовым, просто положили в сейф. В первом случае, я отлично понимаю необходимость секретности, страшно представить, какое смущение в умах началось бы в мире, стань эта новость всеобщей! Но если истинно второе, то человечество катится к пропасти всеобщего коммунизма, и никто не осознает угрозы! Интересный вопрос, что из русской «альтернативной» фантастики является не игрой воображения, а рассказом о реально сбывшемся в ином времени, чтобы дать читателям «вакцину», предупреждение о возможных ошибках? Любопытно, что главной опасностью там признаются не ядерная война, не нападение марсиан, не планетный катаклизм, а прежде всего, социальные проблемы. Получается, что и мы живем в боковой ветви истории? Хотя, полагаю, что и в той, «главной» по отношению к нашей реальности, русские не проиграли войну, раз имели возможность строить такие корабли.
Я никогда не был усердным сыном нашей Церкви. Но сейчас, когда мне осталось не так много времени до встречи с Всевышним, я искренне молюсь — если правы индусы, и переселение душ существует, то сделай со мной как у Мацумото, перенеси меня в 1945 год! Когда история, начав поворот, еще не легла на устойчивый новый курс. И был шанс схватить русских за руку, хотя бы на Стокгольмской конференции, где Сталин и Рузвельт, нагло отпихнув в сторону нашего бедного Уинни, делили мир. Когда еще не была упущена возможность создать против СССР новый «Восточный фронт» — нет, я не сторонник всеобщего самоубийства, но ведь можно и должно состязаться в политике, промышленности, торговле, даже в плане духовно — культурного превосходства, чтобы защитить наши ценности «свободного мира» от русской экспансии? Если уж бог создал нации — то соперничество между ними будет всегда! Судя по тому, что произошло в сорок втором в Баренцевом море — знает ли история сослагательное наклонение? Могло ли все быть иначе?
