Возвращение - Геннадий Борисович Марченко
— Мистер Бёрд, — тормозит меня за локоть Стетсон, глазами пожирая эту девицу, до которой нам ещё с десяток метров.
Анисимов тоже притормаживает, не понимая, в чём заминка.
— Что случилось, Саймон?
— Она… Кто она? Можно это узнать?
— Ты что, влюбился?
Спросил-то ради хохмы, а вижу — Стетсон на глазах краснеет. Ого, такого мне видеть ещё не доводилось! Сколько по жизни моему помощнику встречалось красивых девиц, включая голливудских красавиц, строивших ему глазки — сам тому был свидетелем, — он на всех ноль внимания. Даже заставил сомневаться в своей ориентации. А тут вон чего… Ну да, девушка миленькая, но не сказать, чтобы уж красотка. И чем она покорила беднягу Стетсона?!
— Александр Иванович, — тихо обращаюсь к директору, — похоже, мой помощник попросту втюрился вон в ту девушку. Интересуется, кто она такая. Не знаете, случайно?
— Ах, эта? Почему же, знаю я её, это Галя Вишневская из Ленинградской филармонии. Мечтает стать артисткой Большого театра, хотя и без консерваторского образования. Сопрано у неё мощное, голос от природы поставлен. Мы не против, когда она за кулисами появляется, пусть привыкает… А что, смотрите, как ваш товарищ краснеет, и впрямь, похоже, влюбился. — Анисимов хохотнул и тут же зажал рот ладошкой, но несчастный Стетсон этого даже не заметил. Ох ты ж, бедолага!
И только спустя несколько секунд до меня дошло, что это, выходит, та самая Галина Вишневская, которой предстоит стать примой Большого театра. Её-то, из своей реальности, я видел несколько раз по телику, знал, что она жена Ростроповича и скончалась, кажется, в 2012-м.
— Только ничего у него не выйдет, — тихо продолжил Александр Иванович. — Галя сейчас замужем за директором Ленинградского областного театра оперетты Марком Рубиным.
— А почему она Вишневская? Девичья фамилия?
— Нет, это она недолгое время замужем была за каким-то моряком, Вишневским, оставила в наследство звучную фамилию. Так-то она Иванова.
Вон как ситуация поворачивается… Своего Рубина она всё равно бросит, свяжет свою жизнь с будущим великим виолончелистом, который в августе 91-го с автоматом Калашникова будет защищать Белый дом, помогая Ельцину и его подручным устанавливать новые порядки. Думаю, ничего страшного не произойдёт, если я познакомлю Галину с Саймоном.
— Её зовут Галина, она молодая певица, мечтает работать в Большом театре, — перевёл я Стетсону.
— Галина, — повторил русское имя Саймон, словно пробуя его на вкус, не сводя зачарованного взгляда с Вишневской.
— Александр Иванович, а вы нас не представите? — повернулся я к директору театра.
— Отчего же, с удовольствием.
Наша троица прошествовала по коридору и остановилась возле вопросительно вскинувшей ресницы девушки.
— Здравствуйте, Галя, рад снова видеть вас в нашем театре, — с улыбкой объевшегося сметаны кота начал Анисимов. — Господа, позвольте представить, очень перспективная певица из Ленинграда Галина Вишневская. Уверен, лет через десять её с нетерпением будут ждать ведущие оперные сцены мира. Галя, это наши гости из Соединённых Штатов, мистер Бёрд, — мой лёгкий кивок, — и мистер Стетсон, его помощник.
— Очень приятно, — хлопает ресницами Галя и по очереди протягивает нам узкую ладошку.
Саймон, пожимая её, теперь побледнел, и лоб его покрылся испариной. Такое чувство, сейчас в обморок грохнется, бедняга. Да что ж его так накрыло-то, господи ты боже мой?! Мужику под сорок, а он как шекспировский юнец, весь во власти чувств.
— Галочка, — с высоты своих лет по-отечески обращаюсь я к ней, — мы с мистером Стетсоном планировали закончить вечер посещением хорошего московского ресторана. В гостинице «Москва», где мы остановились, ресторан больше похож на столовую. Может, посоветуете что-нибудь поприличнее?
— Ой, а вы по-русски говорите? И даже без акцента!
— Мои родители русские, эмигрировали в Америку, когда я был совсем маленьким, — выдаю попахивающую нафталином легенду. — В семье мы общались только на русском, поэтому акцент и не чувствуется. Так что насчёт ресторана?
— Да я больше ленинградские знаю, хотя и в них бываю редко… Может, Александр Иванович что-то посоветует?
— Александр Иванович, голубчик, что вы нам посоветуете?
— Хм, приличные места есть, но вечером попасть туда нереально. А у меня, — приподнял левую бровку директор, понижая голос, — есть связи с руководством «Арагви» в лице его директора Лонгиноза Малакеевича Стажадзе. Там, кстати, любит бывать Лаврентий Палыч.
— Ну, мы тоже не отказались бы почтить «Арагви» своим присутствием. Может, сделаете звоночек?
— Без проблем, господа, без проблем! Правда, дороговато там, но вас, думаю, данный факт не смутит… Заказывать столик на две персоны?
— М-м-м… Галочка, а не составите нам компанию? Или вы не одна?
Гляди-ка, теперь и её тряхануло. Правда, пока не от любви, а от нашего предложения. Скромная она пока ещё, многого не видела, хотя с годами наверняка станет светской львицей, сможет побывать в лучших ресторанах мира.
— Одна, но…
— Вот и прекрасно! Александр Иванович, заказывайте на троих. Галочка, надеюсь, вы составите нам компанию? Не отказывайте, идти в ресторан без сопровождения дамы — плохой тон.
— Так вы меня приглашаете только ради соблюдения хорошего тона? — иронично улыбнулась она.
— Скажу больше: вы нам понравились, особенно моему другу, — доверительно прошептал я Гале на ушко. — Видите, как он переживает, вдруг вы откажетесь?
— Ну уж прямо-таки и переживает, — всё ещё улыбалась девушка.
— Поверьте, он не простит мне, если мы поужинаем без вас. Вы разобьёте ему сердце.
— А ничего, что я замужем? — И хитренько так на нас со Стетсоном поочерёдно поглядывает.
А он-то, убогий, языка не понимает, но чувствует, что и его персона затронута, и начинает нервно сглатывать, кадык вверх-вниз дёргается, вверх-вниз… Ой, долбанёт его сейчас инсульт, таскай потом это бревно на себе. А как помощник, как моя реально правая рука, он мне по-настоящему дорог.
Чтобы он хоть немного успокоился, я незаметно, но ободряюще подмигиваю ему, мол, дело на мази, и снова обращаюсь к Вишневской:
— Милочка, вас этот визит ни к чему не обязывает. Вечер в компании новых добрых друзей, которым ещё неизвестно когда представится возможность посетить СССР и пообщаться с будущей звездой оперной сцены.
— Так уж и звездой, — притворно вздыхает она, густые ресницы опускаются и снова порхают вверх. — Хорошо, я составлю вам компанию. Но до закрытия метрополитена нужно успеть добраться к дому подруги, у которой я останавливаюсь в Москве. А она живет возле станции «Завод имени Сталина»
