Гридень 6. Собиратель земель - Денис Старый
— И я спрашиваю, а где же имущество моего отца? Я знаю, сколько всего у него было, и мехов, и злата с серебром, и даже кости морского зверя. Частично это имущество Братства, — продолжал я нагнетать обстановку.
— Охолони, воевода! — выкрикнул воевода великого князя Димитр, который уже привел часть киевского войска на мои земли для формирования булгарского похода.
— Отчего же? Я не за свою мошну пекусь, а за серебро всего Братства, которое за Русь Великую стояло и стоять будет. И не позволительно грабить того, с кем плечом к плечу ратиться будешь, — говорил я, улавливая недовольство и от воеводы Димитра, и от новгородского посадника Мстислава.
— Пойдем, поговорим, — подойдя ближе к помосту, сказал Димитр.
— Отчего же не поговорить, — усмехнулся я. — Только и новгородский посадник для нашего разговора нужен.
Я сел на коня, подождал, чтобы мой маневр повторили Димитр и Мстислав, и отправился к терему.
— Зачем это? С Новгородом чуть сговорились, а ты снова с ними ссору возжелал, — сетовал Димитр.
— А я не в своем праве? — с металлом в голосе спрашивал я. — Почему свое я должен отдавать Новгороду?
— Мне нужно счет выставить за то, что мы взяли твоего врага? Мы же потратили и время и шесть ратников потеряли, — решил свое слово сказать Мстислав.
А он быстро что-то оперился. Был такой плаксивый, все по отцу тосковал. А тут, гляди-ка, уже во взрослые игры лезет. Или Мстислав всего лишь ретранслятор чьих-то мыслей? Скорее всего.
И я не особо хотел обострять отношения. Не в преддверии большого общерусского похода такими делами заниматься. Но вот подбили меня бесы, и все тут. Нужно было вопрос подымать после булгарского похода. Впрочем, через время, даже с бумагами, актуальность моих притязаний испарится.
Документы перед самой казнью мне передал странный человек, который представился другом отца. Я даже думал его схватить. Какой такой друг отца, если я приговорил Богояра к смерти? Еще один мститель на мою грешную голову или как? Оказалось, что «или как».
Отец всегда, насколько я его знал, чуял политическую обстановку. Наверняка, он предполагал, что будет арест. Уверен, что его люди отслеживали ситуацию во Владимирском княжестве. Как только поступили сведения, что Новгород и великий князь киевский склонны к соглашению, он стал готовиться к новому бегству.
Душеприказчик отца, представившийся Воемиром, не смог ответить на вопрос о том, почему отец вновь не бежал. Сам Богояр ушел от ответа. Мне кажется, что он устал бегать. Уже не было таких мест, где мог бы укрыться Богояр, может, только бежать куда в Европу, но, опять же, его переход не мог быть не замечен мной.
Так или иначе, но я согласился на встречу Воемира и Богояра, в моем присутствии, конечно же. Вот тут и обнаружились и документы, и то, что есть некий схрон у Богоярска. Отец настаивал, чтобы половину из всего я отдал Воемиру. Согласился, легко соглашаться, когда и ничего пока нет. По крайней мере, стала известна мотивация доверенного лица Богояра. А я-то грешным делом подумал, что есть люди, которые действуют за честь и согласно данным обещаниям. Но, нет, все и всегда про деньги.
— Великий князь будет недоволен вашей размолвкой. Только пришло примирение и тут ты, воевода, начинаешь… — Димитр махнул в сердцах рукой.
— Почему мои склады в Новгороде все еще не переданы Братству? — спросил я, намечая ориентиры вероятного мирного соглашения.
Мстислав промолчал. Я знал, что все товары Братства в Новгороде просто разграблены. Там не были битком забиты склады, но, кто его знает, сколько всего там находилось. Я знаю, Арон знает, а вот посадник в курсе? Уверен, что нет, так как грабеж был стихийный, пусть и спровоцированный некоторыми новгородскими купцами, имена которых не так и сложно вычислить, если только задаться целью.
— Ты еще и за это стребуешь? — спросил Мстислав.
Было видно, что он растерялся. Понимал, что не может надавить на новгородское купечество, чтобы вернуть все украденное, он вообще ничего в Новгороде не решает. Складывалось впечатление, что новгородцы обдурили всех. Да, они признали власть великого князя, приняли с прилежанием и покорностью назначение в Новогородепосадника. Но вот Мстислав оказался слабохарактерным и уже полностью поддался влиянию новгородцев.
— Я готов пойти на соглашение, — после паузы сказал я. — Но есть условие.
— Какое? — в унисон озвучили закономерный вопрос Димитр и Мстислав.
— Простое. Никаких городских пошлин с моих товаров более в Новгороде брать не будут. Ты, посадник, дозволишь быть в городе моей охране, скажем… — я сделал вид, будто задумался. — Две сотни ратников.
Мстислав нахмурил брови, а Димитр с интересом смотрел на новгородского посадника. Уверен, что великокняжеский воевода не видел никаких проблем в том, чтобы Новгород пошел на уступки мне. Не такие уж это и были большие жертвы со стороны новгородцев.
— Хорошо, — согласился Мстислав.
Но согласие не выглядело решительным, он явно сомневался, сможет ли протащить свое решение через грязевые лужи новгородского мнения.
Чего я хотел добиться? Да все просто и сложно в моменте. Две сотни ратников — это не двести воинов, а до шестисот. Такие здесь сотни, нет четкой войсковой градации численности подразделений. И с такими силами при моем особом желании я смогу взять Новгород изнутри. При условии, конечно же, если рядом окажется воинство Братства и поддержит в нужный момент.
Я уже несколько изучил специфику военной организации в Новгороде. Так, есть дружина князя, в данном случае посадника. При этом, дружина дает клятву не самому посаднику, словно князю, а великому князю, Изяславу Мстиславовичу. Тоже любопытный факт. А за кого будут биться воины, случись что? Есть еще в городе дружина архиепископа. Она малочисленна, пусть, как правило, и неплохая. Это три сотни ратных, не больше. На большую дружину архиепископу новгородцы жадничают денег. Есть еще купеческие боевые холопы, охрана. Но они разобщены и малочисленны. И все, остальное — это исполченныегорожане.
Если война, то жителям выдается оружие из арсеналов, происходит элементарное боевое слаживание. Если недопустить выдачи оружия, захватить
