Королевство Русское. Книга первая. Андрей Юрьевич - Андрей Готлибович Шопперт
Глашатай с дудистом и штандартоносцем ушли, а ворота не открываются. Пять минут не открываются. Десять не открываются.
— Ну, хотел ведь по-хорошему, — сплюнул профессор и махнул рукой пироманам. Те радостно бросились к рогатке под прикрытием щитов, — Данька, Вячик, Роман, вы только в город не запулите. Не перестарайтесь. В стену должен снаряд попасть, но не в ворота. И не с напалмом, а с греческим огнём. Ещё спалите мне процветающий город.
Зевсы эти расцвели до ушей и пошли к «Судьбе». Тишина за оградой. Стал Роман, засучив рукава, вращать ворот. Трещотка прощёлкала и перестала. Вячик вложил горшок в кожаную тюбетейку. Не открываются ворота.
— Пли.
Вжух. Горшок устремился к городской стене. И тут ворота дёрнулись и стали открываться. Бамс! И факел жёлтого пламени рванулся вверх метрах в десяти от ворот. Потом клубы серного белого дыма окружили языки пламени и даже отсюда со ста метров запах ада можно было уловить, благо ветер был от города северо-западный.
На стене заголосили, а ворота стали стремительно открываться. И оттуда повалил народ. Далеко убежать они не смогли, Андрей Юрьевич пока приказал завалы, баррикады и рвы не ликвидировать. А то они тут будут победу праздновать, а жупаны выскочат и поранят кого саблей.
Кто-то военнообязанный всё же на стенах остался и даже запаха серы не убоялся, замелькали люди сквозь дым, и стену сверху стали поливать водой. Огонь поборолся ещё немного, но дым уже перешёл в пар другого цвета, клубы пара светлее, и вскоре пожарные с бедой справились. Люди же, вышедшие из города, как раз добежали до рва, за которым Андрей Юрьевич и стоял.
На этом всё интересное закончилось. Местные начальники и богатеи потом пришли к дому, где остановился князь и стали зазывать его на пир, в честь него в городе организованный. Куда деваться, нужно оказать людям уважение.
Жупаны всё же успели в замке Паланок запереться.
— И что у них с водой и едой? — поджигать замок не хотелось. Красивейшая вещь. Памятник настоящий. Так и самому пригодится, помрёт этот король венгерский и следующий, наточив зубы, захочет землицу с горами, в которых есть золотоносные шахты, под свою руку вернуть. Сфалерит ему не нужен будет. ЗОЛОТО!!! Не понимает, что латунь может быть прибыльней. Но о шахтах нужно тоже подумать, пора чеканить свою монету. Обидно за державу, у всех монеты, а у Руси гривны — палочки серебряные.
— На седмицу. Воды точно на седмицу, — Глава гильдии кожевенников, как самый богатый и почётный, выступал от имени всего Мукачево.
Андрей Юрьевич прикинул. Нет, тогда точно на свадьбу собственную опоздает. Союз с Гедимином в сто раз важнее пяти десятков разбойников. Там настоящие враги впереди, орда — это не венгры.
— Мечеслав, я отправляюсь завтра утром в Галич, ты тут за старшего. Предложи ещё через три дня сдаться, ну если нет, то дождись пока сами от жажды не сдадутся. Местные говорят, что воды у них нет. Как с этими разберётесь, двигай на Ужгород. Там тоже не жгите ничего. Добром договаривайтесь. Зачем собственные города жечь.
Я возьму с собой в дорогу диверсантов и сотню арбалетчиков.
Событие семьдесят второе
In flagrante delicto
На месте преступления.
Голос монашка Егория усыплял… Или его нельзя называть монашком? Рясофор? Нужно было давно поинтересоваться, но какая-то неловкость мешала. Вроде что-то такое объяснял книжник, полиглот и вообще довольно уникальный товарищ. Память у него если не феноменальная, то уж точно очень хорошая. Профессор Виноградов своей гордился. Ещё в школе заметил, сверстникам нужно часами зазубривать стишок короткий, а он с двух прочтений запоминал. Так у Егория была уж точно не хуже. Таблицу умножения он запомнил со второго раза. Систему быстрого умножения двухзначных чисел, которую и сам-то Андрей Юрьевич знал только теоретически (Ну там крайние сложить, а потом их же перемножить и снова обе цифры сложить) Егорий сначала легко понял, а потом удивил профессора скоростью, с которой стал получать результат. Умножение чисел, заканчивающихся на пять, освоил Егорий вообще за минуту.
— Смотри Гоша, сначала нужно перемножить цифры десятков. Потом к их произведению прибавить полусумму этих цифр. Так и получится число сотен. Всё, а хвостик всегда двадцать пять. Например: 85 × 45. Смотри: 8 × 4 получим 32, (8 + 4) / 2 будет шесть. Итого 38 сотен, а всего 3825.
Так же быстро он привык и к индийским якобы или арабским цифрам. Это удобно, в отличии от заумья придуманного Кириллом с Мефодием с добавлением букв к алфавиту.
— Как же так просто всё и никто не знает⁈ — схватился за голову рясофор.
— Княже, мне тебя отравить велели…
— Чего! — вынырнул из полудрёмы профессор Виноградов, — Что велели?
— Отравить тебя, Андрей Юрьевич.
Они сидели на опустевшей повозке от боеприпасов к «Судьбе». Оставшиеся — десяток горшков переложили в обычную телегу. А эту усиленную и подрессоренную князь забрал себе. На ней из Мукачево в Галич и путешествовали. Тут запряжённые в неё два крупных жеребца тоже воняли, но хоть не так, как когда едешь на потном и вонючем, прижимаясь иногда к его гриве.
— Боярин наш — Тимофей Юрьич Хромой… Нет, ты не думай, княже… — Егорий замолчал, глазами уходя от взгляда Андрея Юрьевича.
— Да, говори уже.
— Боярин денег посулил, если я тебе в питьё яду заморского волью. А ещё баил, что из-за тебя горе придёт на землю нашу. Поганые опять несметным количеством придут и города наши и селища пожгут, а тысячи людей в полон в рабство уведут. И всё из-за дани твоей мышиной. А ежели говорил твою голову Азбеку-хану послать и дары хорошие, то передумает он и будет жить спокойно малой долей от богатств наших откупаясь. Нет, ты не думай, княже, я не собирался тебя травить… А яд взял и деньги — тридцать гривен, чтобы они кого другого не нашли. Есть ещё людишки коим не люб ты, Андрей Юрьевич. Я пытался боярина расспросить, кто ещё в деле сём богомерзком, но он только обмолвился, что многие бояре в заговоре и владимирские есть и с Галича, — Егорий залез за пазуху и вытащил оттуда мешочек из белого шёлка на шёлковом же шнурке, — Тут яд заморский. Что делать-то, княже⁈ — голос рясофора дрогнул.
Нда, профессор поводил носом
