Алексей Волков - «Царство свободы» на крови. «Кончилось ваше время!»

Сталин тоже посмотрел на часы:

— Вот и поговорили. Пора тебе. Удачи, полковник! Справишься, станешь генералом. Не век же в одном звании ходить.

— Разрешите идти? — Кротов привычно вытянулся.

Воздух снаружи пах весной. Казалось, уже пробивается первая трава, свежая, зеленая, а на деревьях набухают почки. В такую погоду хочется быть вдвоем, только войну еще никто не отменял. Но войны проходят. Была бы вечной Россия.

А личные дела… Придет и их время. Когда-нибудь, среди других дел…

ГЛАВА 21

Смоленск

Бронепаровоз тяжело вздыхал, словно мифический огнедышащий дракон из детских сказок. Но куда там какому-то дракону? Шестидюймовка Канэ на его платформе была заведомо мощнее и Змея Горыныча, и его европейских собратьев. Да еще на задней площадке имелось зенитное орудие Лендера для самообороны с воздуха. Петроградцы постарались, соорудили тяжелый бронепоезд, да еще назвали в память о былом морском величии страны «Ильей Муромцем».

На стене пакгауза висел плакат: «Все на защиту Отечества!» И ни слова о свободах, завоеваниях революции, прочей ерунде. В трудные времена главное вспомнить, что у тебя есть родина.

Вдалеке гремело. Хотя как — вдалеке? Бои шли практически под городом. Но тут хотя бы впервые с начала войны успели оборудовать позиции по всем правилам — развитую сеть ходов сообщений, даже несколько рядов колючей проволоки. И сил стало немного больше. Не так, чтобы очень, и все же…

Настоящие ударные группировки скрытно выдвигались на фланги, далеко от Смоленска. Там собирались уже подготовленные дивизии, сводные кавалерийские части, наконец-то прибывшие донцы. Даже поступившие танки и те находились в Южной группе.

Непосредственно под Смоленском оборону держали два полка. Плюс в резерве имелась спешно переформировываемая в дивизию Седьмая бригада, но ей бы еще хоть неделю на обучение и слаживание дать! Противник же продолжал упорно атаковать. Он видел перед глазами вожделенную цель и рвался изо всех сил. Хотя по всем правилам стоило бы остановиться хоть на денек, перегруппироваться, подвезти пополнение, снабжение, просто дать войскам хоть чуть отдохнуть. С другой стороны, порыв не терпит перерыва. Поляки надеялись, что неприятель тоже выдохся и вот-вот дрогнет, покатится назад, как часто откатывался в предыдущих боях, а там можно будет на плечах ворваться в желанный Смоленск.

— Поехали! — Кротов заскочил на паровозную лесенку.

Бронепоезд прогремел сцепкой, сдвинулся с места и тронулся вперед, набирая скорость.

Где-то впереди действовал его собрат, но тот относился к ударному типу и на вооружении имел лишь трехдюймовки и пулеметы.

Окраины города быстро отодвинулись назад. Обычные под Смоленском холмы, сады, лесочки, поля… В стороне открылась дорога с пылившей по ней длинной вереницей подвод. Переформирование переформированием, но все-таки один батальон Седьмой выдвигался ближе к фронту. В некогда свежих полках были задействованы практически все, и в случае прорыва или иной тяжелой ситуации вблизи не было никаких резервов. Лишь эскадрон Петроградского уланского, только что может сделать один эскадрон?

Опять холмы. Грохот впереди стал сильнее. Лесок с обеих сторон, в котором «Илья Муромец» затормозил, чуть поерзал и остановился у определенной метки. Связисты сноровисто перекинули с находившегося тут пункта связи провод, вытравили конец на случай маневрирования, и старший офицер схватился за трубку.

Кротова здесь уже ждали. Один из ординарцев торопливо подвел спешившемуся полковнику коня. Небольшая свита последовала примеру начальника, и группа немедленно помчалась навстречу канонаде.

Тут до линии фронта каких-то полторы версты.

Позади тяжело бухнуло тяжелое морское орудие. Бронепоезд чуть откатился назад, вновь вернулся к прежнему месту. Корректировщики уже передавали необходимые поправки для следующего выстрела. Долго вести огонь с одного места нельзя. Обязательно прилетят польские самолеты, будут искать, где находится досаждающая им батарея. В молчании помогают маскировочные сети, а вот огонь орудия засечь весьма легко.

Или не прилетят? Только утром произошел воздушный бой, во время которого поляки потеряли два самолета. Вдруг урок пойдет впрок и в следующий вылет они поведут себя осторожнее?

Какими же будут войны через десяток лет, когда число самолетов во всех странах увеличится?

Для наземной войны местность была весьма удобной. Многочисленные холмы позволяли скрытно перемещаться и небольшим отрядам, и целым подразделениям. Кротов рысью проехал почти к самому командному пункту и спешился лишь у основания холма. Дальше пришлось идти пешком, прежде — по склону, затем — по ходу сообщения.

— Доложите обстановку! — Наблюдавший через амбразуру Махин по званию был точно таким же полковником, как Кротов, но последний был на три года старше по производству. Вдобавок есть еще служебная разница между командиром полка и представителем Ставки.

— Скверная обстановка. Отходить надо, — несколько нервно отозвался Махин.

Он был не в курсе планов командования, как и все, кто в данный момент оборонял город. Дело военного человека — выполнять текущий приказ. Знать, что последует за этим и зачем он отдан, солдату и офицеру ни к чему. Мало ли какие повороты преподнесет капризная военная судьба! Успех операции обеспечивается внезапностью. Утечка информации при этом недопустима.

— Куда отходить? Мы почти у Смоленска! — резко выдохнул Кротов.

Командира полка он недолюбливал. Сразу после Февральской революции Махин вступил в партию эсеров, а уж по убеждениям или карьерным соображениям, с точки зрения Кротова, разницы не было. Поступок, недостойный кадрового офицера, и нет смысла доискиваться до его причин.

Но в проблемах армейских эсеры не разбирались, саму армию воспринимали как скопище реакционеров, внимания ей не уделяли, и карьеры Махин так и не сделал. А потом и сами эсеры в Московской республике стали сходить на нет, как перед тем пропали с политического небосклона кадеты и октябристы. Какие шансы стать генералом, будучи представителем уходящей в оппозицию партии?

— Но держаться невозможно! Против меня минимум три полка. Плюс большая артиллерийская группировка, кавалерия… В ротах осталось меньше половины первоначального состава. Все мои резервы — знаменный взвод. Еще немного, и противник прорвет боевые порядки. А это уже разгром. Лучше оттянуться самим.

— С приказом ознакомлены? Ни шагу назад! Вот и выполняйте!

Глаза Кротова были красны от недосыпания. Какой сегодня день непрерывных боев? Кажется, одиннадцатый. Еще хорошо, что борода дает возможность не бриться. Командир обязан подавать пример. Даже сейчас напоминанием о былых временах служила шашка. Та, которую сейчас никто не носил.

— Есть! — сработал армейский рефлекс. Рука сама вскинулась к козырьку фуражки.

Широкая амбразура давала великолепный обзор. Впереди лежало то и дело разрываемое снарядами поле, линии траншей с остатками проволочных заграждений перед ними, цепи неприятельской пехоты вдали…

— Я подтягиваю сюда батальон из Седьмой дивизии, — сообщил Кротов. — На тот самый случай. Для скорости пехота посажена на подводы. Смоленск надо удержать любой ценой. У соседей положение не легче, однако они не жалуются.

Снаряд упал прямо перед амбразурой. Кротов чуть помотал головой. Вроде пронесло. Даже контузии не заработал.

Махин тем временем что-то орал по телефону. Потом опустил трубку. Вид у командира полка был обескураженный.

— Второй батальон отходит. Командир убит, офицеры почти все вышли из строя…

— Остановить! — резко приказал Кротов. Тон был таким, что не выполнишь приказ, и хоть стреляйся. Махин дернулся, затем выскочил прочь.

В проходе он столкнулся с бегущим сюда ординарцем.

— Гражданин полковник! Батальон подошел!

— Командира ко мне!

В ожидании Кротов еще раз внимательно оглядел поле боя. Пехотные цепи приблизились, на левом фланге вообще подошли едва не вплотную к окопам, и было видно, как обороняющиеся солдаты поодиночке и мелкими группами оставляют укрытия, откатываются в тыл.

Но не только это. Вдалеке явно обозначилась неприятельская кавалерия. Очевидно, поляки решили, что прорыв удастся с минуты на минуту и уже готовились преследовать удирающего противника.

Самое лучшее преследование — это рубка пехоты. Догоняешь и обрушиваешь на спину саблю. Мечта…

— По вашему приказанию…

— Да ладно тебе! — оборвал доклад Кротов. — Давай сюда. Видишь ложбинку? Подтягиваешь батальон и немедленно атакуешь. Сейчас договорюсь с артиллеристами. Они дадут несколько залпов. Ты обязан отбросить поляков прочь. Понимаешь, Чижевский? Этот день мы обязаны простоять. Выдюжишь? Ляхи, по показаниям пленных, сюда все резервы стянули.