Алексей Волков - «Царство свободы» на крови. «Кончилось ваше время!»
Подобный поворот был Кротову внове. Все-таки он давно не был в Москве и был не в курсе всех меняющихся планов. Однако действенность еще одного военного союза полковник оценил сразу. Армия Литвы была невелика, сколько помнилось, не то девять, не то десять полков, но если подкрепить их несколькими русскими дивизиями, да с учетом того, что Пилсудский не ждет удара с этой стороны…
Расклад получался очень даже интересным. Вплоть до рейда по территории Польши, а то и движения к вражеской столице. Почему он не в строю? Получить бы полк в соответствии с воинским званием, лучше всего — кавалерийский, да тряхнуть стариной. Хочется ведь настоящего дела. Даже когда твое нынешнее необходимо и сейчас ты в курсе того, чего элементарно не может знать обычный офицер или генерал.
— На днях — это сколько?
— Думаю, послезавтра мы сможем официально подписать все договоры.
— Хорошо. А вам сколько надо для подготовки операции, Антон Иванович?
— В идеале — две недели. Трагедия Самсонова некогда заключалась именно в спешке, с которой армия была двинута вперед.
— Но на каких тогда рубежах?
— Западнее Смоленска. Тут получается интересная комбинация. — Генерал встал, шагнул к висящей на стене карте и взял указку. — Фронт, как видите, сильно прогнут как раз в направлении города. По нашим оценкам, с учетом рельефа и некоторых подкреплений, которые вольются непосредственно в боевую линию, противник сумеет продвинуться примерно сюда. Что даст нам возможность двумя встречными ударами отсечь наступающую группировку, окружить ее, двумя корпусами парировать попытки противника к деблокации. Одновременно ударом из Литвы мы достигнем территории непосредственно Польши, а формируемая в данный момент Шестая армия поможет украинской движением на Львов. Таким образом появится возможность нанести противнику полное поражение и закончить войну убедительной победой где-то через месяца полтора-два после начала операции. Это — если не ставить целью завоевание Польской республики, как таковой.
— Нет, Польша нам не нужна, — Сталин тоже подошел к карте и стал пристально разглядывать линии предполагаемых ударов. — От нее хлопот выше головы, а толку никакого. Но исконно русские земли мы у них отберем. Наша главная задача — передать нашим детям Россию в ее исторических границах. Иначе потомки осудят нас и будут в том совершенно правы…
4Новые люди к власти не пришли, а вот представители нынешних структур к Писаревской заявились.
— Гражданка Писаревская Дина Борисовна?
Их было четверо, один в штатском и трое в форме сотрудников Комитета. Визит не предвещал ничего хорошего. Всякие ходили слухи в последнее время. В том числе и о тысячах арестованных лиц по обвинению в шпионаже в пользу противника и в попытке дестабилизации положения. Говорили о закрытых тайных судах и — одновременно — о готовящихся публичных процессах. Что из слухов являлось правдой, понять было невозможно, однако сами аресты совершались наяву, и никаких сомнений в том не было.
— Да.
— Вот ордер на обыск. — Мужчина в штатском предъявил соответствующую бумагу и повернулся к своим людям: — Миша, пригласи понятых.
— Простите, в чем меня обвиняют? — Стало очень неприятно, однако девушка постаралась сохранить лицо.
— В антигосударственной и контрреволюционной деятельности, в работе на враждебные государства и в попытке переворота. Достаточно? — Мужчина без приглашения сел у стола, извлек папиросу и демонстративно закурил.
Никакие разрешения и формальности его явно не заботили. Он являлся представителем власти и не считал нужным оказывать разоблаченной шпионке хотя бы толику уважения.
— Кстати, рекомендуем добровольное сотрудничество. Если имеются какие-то бумаги, лучше предъявите их сами. Все равно ведь найдем, но тогда будет хуже. — Он стряхнул пепел прямо на пол.
— Потрудитесь вести себя вежливо! — Появившийся было страх прошел, и теперь Дина испытывала пока еще скрываемую злость. — Я — жена офицера!
— Брось, Писаревская. Ты никогда не имела мужа. Только любовников. — Мужчина гнусно улыбнулся.
— Тогда вот, — девушка шагнула к буфету, извлекла из ящика паспорт, протянула комитетчику.
— Зарегистрирован брак с гражданином Кротовым, — прочитал мужчина. — Ну и что? Кто такой этот Кротов?
— Полковник. И в данный момент находится на фронте.
— Да? — протянул следователь. — Миша, дойди до телефона, поинтересуйся, есть ли вообще таковой?
Кажется, ему пришел на ум новый повод для обвинения — попытка увести следствие на ложный путь.
Миша вернулся быстро. Что-то прошептал на ухо начальнику, отчего выражение лица последнего вдруг лишилось самоуверенности.
— Точно?
— Точнее быть не может, — подтвердил Миша и покосился в сторону подозреваемой.
— Ни хрена себе! Но тогда придется звонить самому… Ждать здесь и ничего пока не предпринимать!
На смену злости у Писаревской пришло удивление, и потребовались усилия, чтобы скрыть новое чувство. Но ведь действительно странно: офицеры находились под подозрением, не зря им даже запрещено было занимать выборные государственные должности. Или война изменила ситуацию, и теперь к военным стали относиться несколько иначе?
Внезапно в голову пришла противоположная мысль. Может, в попытке защиты Дина, напротив, подставила своего липового супруга? Пусть на самом деле она ни в чем не виновата, бороться против конкретного кандидата — ее гражданское право, и никаких денег ни от кого девушка не брала, но пока она под подозрением, под подозрение попадает и Кротов. Военному проще осуществить тот самый пресловутый переворот, следовательно, подозревать его обязаны больше. Но что же делать? Переиграть? Сказать, мол, пошутила? Что ей сделают, когда никаких компрометирующих бумаг в доме нет? Обвинить человека — дело нехитрое, попробуйте доказать ее вину! Если уж брать взгляды, то так называемый муж виноват гораздо больше. Откровенный контрреволюционер, порою не слишком скрывающий свои взгляды. Наверняка из-за таких сейчас в Сибири разгорелась гражданская война и законная власть находится под угрозой. А по некоторым данным, там уже вообще нет власти. Правительство, спасая жизни, было вынуждено бежать из страны, вдруг ставшей для него чужой.
Нет, уж лучшее пускай сюда придут поляки! Они же почти европейцы, научат здешний сброд настоящей демократии!
Дина думала, комитетчики и понятые терпеливо ждали. Не так и долго. Время промелькнуло незаметно. Следователь в штатском, или кто он там, зашел обескураженный, растерянный, взглянул на обстановку, покосился на подчиненных, перевел взгляд на девушку.
— Извиняемся, гражданка Писаревская, — выдохнул он как-то через силу. — Работа у нас такая. Только ведь сообщать надо, и вообще…
Неужели пронесло? Интересно…
— И вот еще… Редакцию вашу закрывают. Можете туда больше не ходить. Но уж с вашим супругом работу вы всегда найдете. Только постарайтесь его больше не подводить. Жена такого человека, и вдруг занимается непонятно чем. Да и знакомства, прямо скажем, у вас… Ладно. Мы вас покидаем. При случае передавайте супругу привет. Пусть не держит на нас зла. Работа такая, — еще раз повторил следователь и махнул своим людям рукой. Мол, уходим. Нечего здесь ловить.
Девушка закрыла за ними дверь и устало опустилась прямо на кровать. Можно быть каким угодно храбрецом, однако есть ситуации, в которых храбрость ничего не решает. Остается лишь достойно держаться, но, оказывается, на это уходит столько сил…
Странно. В принципе Писаревская сама не могла бы сказать, зачем согласилась стать официальной женой своего знакомого. Да и не придавала этому особого значения. Да, Кротов умел убеждать, и ничего большего, чем штамп в паспорте, за процедурой не стояло. Только он ведь оказался прав, и именно штамп обеспечил девушке свободу. На некоторое время, по крайней мере.
Но кто же он на самом деле, раз даже всесильный Комитет предпочел не связываться? Правда, знакомый на ее глазах спас нового президента, по его же утверждению, случайно, повинуясь инстинкту, но является ли это поводом для неприкосновенности? Или супруг в итоге занял немалый пост? Почему бы и нет, раз он в довольно высоком чине? Могли в благодарность назначить каким-нибудь командиром чего-то там… В армейских подразделениях Писаревская совершенно не разбиралась.
Странный он человек. Понравилась девушка, и помог мимоходом. Ведь не зря же был затеян брак! Но при том — даже адреса не спросил и вообще вел себя на удивление деликатно. И вместе с тем — натура цельная, из тех, что не предают.
Внезапно девушка поймала себя на мысли: вот она думает о формальном супруге, а на губах сама собой рождается шалая улыбка.
Только знали бы пришедшие, что подозреваемая понятия не имеет, где находится ее муж! Вообще. Да и он ничего толком о ней не знает, И все называется законным браком…
