Юрий Никитин - Труба Иерихона
В стране имперцами развернута сеть ресторанов, кафе, баров, дискотек, борделей, казино. Срочно выстроены стадионы, куда заманивается молодёжь: пусть бьют друг друга за проигрыши своих команд, чем сообща бросятся изгонять, по сути, захватчиков.
Макдональдсы на каждом углу, но ещё больше дорогих ресторанов. Княжество богато нефтью, Империя за всё платит, хотя Дмитрий подозревал, что пока что Империя платит тройную цену, чтобы ошеломить привыкших к простоте арабов, сломить, разрушить старые ценности, и как можно быстрее. А пока не опомнились, всобачить свои, юсовские.
Впрочем, это уже почти их страна, так что деньги вкладывают в самих же себя...
Впереди дверь казино распахнулась, двое молодцев в безупречно белых костюмах вывели под руки третьего. Тоже в шикарном костюме, но помятый, а чёрные волосы растрепались жидкими мокрыми прядями. Дмитрий на миг встретился глазами с этими двумя, первым отвел взгляд.
В глазах этих парней, красивых джигитов с яростными лицами, увидел такой стыд за третьего, что едва не сказал им что-то успокаивающее вроде: да ладно, все мы немножко свиньи... но спохватился: это для русского быть свиньей привычно, а для некоторых из мусульман всё ещё страшнейшее из оскорблений.
Пьяный почти висел на руках друзей. Один, высокий, черноусый, с худым жестоким лицом, тащил зло, дёргал, вполголоса ругался сквозь стиснутые зубы. Второй, смуглый толстячок с выбритым до синевы лицом, поддерживал пострадавшего почти нежно. Дмитрий видел, как толстые губы двигаются размеренно, готовые сложиться в снисходительную усмешку.
Пьяного джигита тащили, вели, он выделывал ногами кренделя, потом резко остановился, перегнулся в поясе. Изо рта под сильнейшим напором, как из брандспойта, хлынул поток мутной жижи. Парня крючило, мышцы сокращались с такой силой, что едва не рвались от натуги, а дрянь с отравой впополаме выбрасывалась порциями на другую сторону улицы.
Черноусый брезгливо отпустил джигита. Толстячок не удержал в одиночку, несчастный упал на колени, согнулся до самой земли, уткнулся лицом в дурно пахнущую блевотину. Тут уже не выдержал и второй друг, отпустил, отпрыгнул.
Джигит глухо стонал, взрёвывал. Черноусый сказал с отвращением:
Какой стыд!.. Что сказал бы отец...
Толстячок сказал с нервным смешком:
Ему что, а вот у меня отец жив... Когда наберусь, приходится у подружек ночевать.
В голосе черноусого отвращение перешло в гнев:
Он что, даже свинину ел?
Не уверен... ответил толстячок с колебанием.
Тогда с чего же его так?
Перебрал просто. Последняя рюмка лягается, как необъезженный конь...
Пьяный простонал в землю, голос был упрямый:
Я могу... и вдвое больше... выжрать!.. Просто крабы несвежие... шайтан их... и родителей... и само море...
Черноусый сказал с внезапной тоской:
Чем гордимся? Чем гордимся, а?
Пьяный прокричал в землю:
Могу!.. Сам могу всю бутылку!.. Мо... о-оп... Бэ-э-э... Ничего не стыдно!.. Что естественно, то... не позорно... А это... естественно...
Черноусый с неожиданной злобой ухватил его за плечо, пьяный зашатался, черноусый поднял его рывком, с силой толкнул вдоль улицы. Пьяный пробежал на подгибающихся ногах, Дмитрий видел, как его занесло в сторону, растянулся, как раздавленная жаба.
Двое брезгливо обогнули лужу. Даже до Дмитрия доносился резкий запах спиртного пополам с желчью. Толстячок сказал укоризненно:
Зачем ты так?..
Он опозорил наш род!
Какой род, удивился толстячок. Ты всё ещё в прошлом веке? Вспомни ещё про кровную месть или умыкание невест!.. Мы уже цивилизовались. Даже ты, несмотря на твою твердолобость...
От него волнами шли довольство и сытость. За версту было видно, что он хорошо поел, без ограничений поел, в своё удовольствие выпил, причем! законопослушно, не нарушая законов, теперь бы ещё по дороге сочную женщину сграбастать... Да не одну из четырёх, которые разрешены по Корану, а новенькую, что было немыслимо до пришествия имперцев. С их появлением всё стало доступно. Даже женщины, за которых раньше воевали, которых умыкали, из-за которых разгоралась вражда между кланами, что переходила в кровавые войны.
А теперь, подумал Дмитрий сочувствующе, их мир обнищал ещё и на соперничество из-за женщин.
За три часа обошёл весь город, от струй фонтанов трижды промокал насквозь, но одежда высыхала раньше, чем успевала нагреться от его тела.
Перед «Shariah Continental» тоже нарочито прошёл под самой струёй, швейцар с понимающей улыбкой посторонился: да, день сегодня жаркий...
В номере за его отсутствие пополнили холодильник. Учли спрос на пиво и шампанское, весь нижний ящик забит до отказа.
Усмехнувшись, он налил воды из-под крана, напился, снова наполнил и поставил на столик подле дивана. Ага, ворох свежих газет, программа кабельного телевидения...
На широком и растянутом в стороны экране телевизора появились цветы крупным планом, отодвинулись. Стало видно, что это куст роз на клумбе, растущий в окружении других цветов. Розы показались настолько живыми, естественными, что появилось желание коснуться пальцами. Он даже уловил запах роз, догадался, что здесь уже ввели новый стандарт телевидения, пока что безумно дорогой, но теперь изображение на экране неотличимо от изображения в чистом зеркале...
Распахнулась дверь, толстяк с трясущимися щеками помчался прямо на клумбу. Его вытянутые руки уже коснулись розы, как в задницу вонзились шипы другой ветки. За экраном раздался подсказывающий утробный хохот. Толстяк заорал, дернулся, шипы вонзились ещё и сбоку. Он попытался попятиться, споткнулся, но неловко повернулся и, сопровождаемый взрывом гогота за экраном, рухнул в середину куста. Оттуда выскочил совсем голый, исцарапанный и, сверкая задницей, понесся к дому. Телевизор начал подрагивать от дикого хохота за сценой.
Дмитрий поспешно переключил на другой канал. По первой же фразе ощутил, что идет французский фильм, но уже той эпохи... вернее, этой, когда фильмы с тонким французским юмором заменили более массовые, с дешёвым клоуном Луи де Фюнесом и Ришаром, которые постоянно шлепаются то в ванную с мыльной пеной, то в чан с пивом или краской, то выпрыгивают из поезда навстречу столбу... и жестикулируют, жестикулируют, ибо гримасничать проще, чем острить.
На третьем, четвёртом, пятом все то же кувыркание, поскальзывание на банановой кожуре, смех за экраном.
Дальше пошли музыкальные каналы. В основном музыки было мало, только неумолчный грохот, вместо пения бессвязные выкрики, зато само шоу поставлено на загляденье: красивые девушки, большей частью обнажённые вовсе, но мелькали часто, не позволяя всмотреться, и он поймал себя на том, что ловит взглядом одну из подпевающих солисту, стараясь понять: в самом ли деле у неё сиськи болтаются с такими острыми кончиками, или там что-то наклеено?
Перескочил сразу в группу спокойных, как он полагал, каналов по природе, путешествиям, для любителей-натуристов. Как предполагал, пошли стада розовых фламинго, потрясающей красоты закаты, а вкрадчивый голос натуралиста начал рассказывать, что всё это находится в заповеднике Вольганг, рядом роскошный отель, тоже «Вольганг», услуги высшего класса, зверей можно кормить с рук, с некоторыми можно совокупляться за отдельную плату...
Не дрогнув ни единым мускулом на лице, переключил ещё, но остальные восемнадцать каналов оказались спортивными. Отыскивать методом тыка, где же каналы, рассчитанные на людей, а не двуногих обезьян, не стал: время есть, но нет мочи на всё это смотреть. Гордые арабы не поняли, что они побеждены, покорены, но не силой оружия, а жвачкой и отменой понятий того, что человека делает человеком.
Глава 37
Не выдержал, выключил телевизор вовсе, взялся за стопку газет. Даже и не газеты вовсе, ведь газеты на один день, а это роскошество многоцветной печати просто рука не поднимется отправить в мусорную корзину...
В центральной газете первые шесть полос та же лабуда с властителями дум: пространные интервью с актёрами, дизайнерами, визажистами, длинная статья с предположениями, какую из своих секретарш вице-премьер имел, а какую только лапал, серия фотографий одной популярной певицы, где она «не подозревает», что её фотографируют, а также масса рекламных объявлений о новых средствах для похудения «без трудов и забот», о новой краске для мужчин и новой разновидности духов для «сильных и мужественных», которым духи прибавят сексуальной привлекательности.
Международные события оказались на предпоследней странице, но и там по большей части вести с выставок накладных ресниц или ногтей, конкурсов кто дальше плюнет, кто сильнее пукнет, кто угадает слово из трёх букв. Дмитрий не нашёл сообщений о событиях, которые в самом деле меняют мир: о запуске Интернет-2, о сверхдешёвом чипе для компов или о способе передачи энергии без проводов и кабелей, а дома он часто слышал об испытании крохотного аккумулятора, который вмещает в себя энергию работы целой гидроэлектростанции за месяц.
