Владимир Поселягин - Командир Красной Армии
Тогда, Александров посмотрев на четыре внушительных кулака перед своим носом и кивнул, показывая, что все понял.
Вот и сейчас сообщив танкисту, что его вызывает командир, он с расстёгнутой кобурой занял пост у двери, скрестив руки на груди.
- Товарищ старший лейтенант, лейтенант Григорьев по вашему приказу явился, - вошел в столовую молодой парень в синем комбинезоне, перетянутый ремнями и в шлемофоне. Шнур с микрофоном у него был сунут в нагрудный карман.
- Что, Александр, не узнал? - спросил я, поворачиваясь к нему лицом.
- Извините я... - лейтенант поморщился, хмурясь, явно вспоминая, но потом лицо его просветлело. - Вспомнил. Вы Мишин, лейтенант-запаса Мишин
- Можно и так сказать, - хмыкнув, улыбнулся я, мысленно костеря себя последними словами. То, что я назвался своим настоящим именем и фамилией, у меня как-то вылетело из головы. Придаться выпутываться. - Настоящая моя фамилия Фролов и я командир дивизиона ПВО-ПТО, а не командир пулеметного взвода как тебе представлялся. Тогда я не мог сказать всей правды.
Александров у дверей явно навострил уши, слушая нас.
- Но... - начал было танкист.
- Давай сейчас не об этом. Докладывай, как ты здесь оказался и где твоя часть, - отмахнулся я, переводя разговор на другую тему. - Садись тут. Дневальный, чаю!
Рассказ Григорьева долгое время не занял, он, оказывается, ехал на том же поезде что и я. Судьба. Вместе с группой командиров дошли до ближайшей части, где их развезли по расположениям. Кого в свои части, кого в кадровый отдел ближайшего корпуса. Так Лейтенант Григорьев и стал командиром взвода легких танков девятнадцатой танковой дивизии.
Война не была такой, как он представлял, грязь и кровь, гибель своих новых знакомых и подчиненных. Потеряв два танка под Луцком, он с остатками батальона пробился из окружения. Там его командирскую машину подремонтировали, пополнили боезапас и дали еще одну машину. С тех пор они и воюют. Там было и окружение и прорыв, и недельное шатание по оккупированной территории. Атаковали колонны противника, чтобы добыть продовольствие и горючее. Так от семнадцати танков осталось два БТ и два плавающих Григорьева. Остальные были потеряны в схватках с охраной автоколонн. Два дня назад они, обогнав передовые части немцев, доехали до моста, который мы взорвали. Там их перехватила охрана и отправила на фильтр. А вчера когда прозвучал панический вопль про прорыв, командир из группы капитан Ветлюра, слил с обоих его танков горючее и сбежал. Григорьеву и его людям было предложено следовать вместе, на броне, но лейтенанта душила обида, что вот так бросают его танки, которые столько ему послужили. Он и его подчиненные остались. Когда все сбежали, мехвод его танка в медицинской палатке нашел спирт, что привело к суточному запою всего взвода. Душили горе в водке. Правда их больше развезло от долгого голодания, но все же.
- Что у тебя за люди?
- Надежные. Командир тэ-тридцать восьмого сержант Никитин служит с тридцать третьего. Участник многих конфликтов. Мехводы тоже парни опытные.
- Ясно. Значит, слушай меня. Ты со своими тачанками поступаешь под мое командование. Видел, что с твоей техникой делают?
- Да. Мы им помогаем. Это действительно увеличит мощь нашего взвода. Мы ставим спаренные МГ. Проблема только с бронированием. Стрелки будут фактически открытыми, башни же срезали.
- Да? - я задумался. - А если использовать часть брони с башен и щитки 'максимов'? У нас их шесть штук.
- Надо подумать... да и посоветоваться не мешает. Тут дело не в бронировании, а в назначении будущих машин.
- Молодец, правленый вопрос. Задача твоего взвода моторизованное патрулирование берега Ужа на тридцать километров. В случае если патруль заметит попытку противника переправиться, не дать ему это сделать. При этом старясь обойтись без потерь. Если у немцев сильное прикрытие, то вызвать помощь тяжелой артиллерией. В патруле будет один ваш танк, бронетранспортер, машина с пехотой и зенитка из третьей батареи. Там пулеметы, - пояснил я танкисту.
- Задача ясна.
- Пока мы без артиллеристов, но как только расчеты будут сформированы, то будем принимать заявки открывать огонь по скоплению противника с той стороны реки. Ты старший патрулей, и отвечаешь за них. У начштаба старшего лейтенанта Майорова получишь план и маршрут патрулей чтобы они не пересекались. Он в курсе. Это все. Удачи.
Когда получивший четкий приказ лейтенант Григорьев вышел, Александров пропустил в столовую Майорова.
- Есть что новое? - спросил я.
- Похоже, уже через полчаса мы сможем открыть огнь. Я поскреб по сусекам и нашёл людей, которые служили на таких орудиях. Правда в батареях Сазанова и Иванов теперь не комплект. Но два полных расчета у нас теперь есть. Старшим я поставил старшину Молчунова. Одну батарею мы уже перевезли в ту низменность и сейчас бойцы хозвзвода маскируют ее. Вторую батарею только что начали перевозить.
- Надеюсь, они не собираются стрелять из закрытых позиций? - спросил я. - Немецкие звукачи их мигом засекут.
- Нет, взвод из двух орудий будет кочующим. Постреляли, сменили позицию.
- Хорошо. Что со связью?
- Одна радиостанция у Фадеева, вторая у Молчунова. Они уже связались друг с другом. Молчунов сообщит мичману, когда будет готов открыть огонь. Шифр там простенький, оба радиста татары. Две радиостанции ставят на танки, те, что с самолетов сняли. Ну и стационарная в радиоузле. Слушает эфир. Если что мы до Москвы можем докричаться.
- Хорошо. У немцев хорошо развита система пеленгации, так что одно сообщение с одного места. Пусть чаще меняют позиции, чтобы не накрыли артогнём.
- Они в курсе. У меня пока все. Сам знаешь, я только орудиями занимался.
- Хорошо, вот я накидал план обороны этого участка. Надо его утвердиться и раскидать штаты.
- Хм, - минуты две начштаба изучал все, что я написал, наконец, он согласно кивнул головой и сказал. - В принципе реально, только сам знаешь, людей не хватает, особенно пехоты.
- Руссов уже уехал к первому пополнению, если они его не пошлют, то скоро люди будут. Я вот что думаю, нужно штурмана поставить командиром пулеметного взвода и дать ему штук двадцать МГ, пусть формирует взвод. А стрелка замом. С пулеметами они на ты. Разберутся.
- Лады. Я за тот столик сяду. Штаты утрясу, и прикинем, как эту оборону сделать прочной.
- Давай.
В это время в столовую заглянул Александров.
- Товарищ комдив, там вас радисты срочно требуют, что-то срочное случилось.
Переглянувшись с начштаба, мы одновременно вскочили и, выбежав из домика, пробежали мима ряда штабных машин укрытых под деревьями и подскочили к небольшой палатке, которую охранял часовой.
- Мичурин, что у вас тут? - спросил я сидевшего к нам спиной радиста, с наушниками на голове.
Стянув одни динамик, он быстро сказал:
- Сообщение от лейтенанта Самакаева, товарищ комдив.
- Говори.
- Сообщение такое: 'Адель-комдиву. Адель-комдиву. Долетел нормально. Принят хорошо. Кто должен, о нас знает, вылетаем к конечному маршруту с сопровождением'. Сообщение повторилось трижды. Я дал подтверждение получения.
- Молодец, - я радостно хлопнул радиста по плечу, после чего повернувшись к начштабу, радостно возопил, сграбастав его в объятия. - Слышал? Долетели наши!
После проявления радости, я велел распространить сообщение среди бойцов, они должны знать, что наши долетели куда надо благополучно.
Через полчаса, когда я проинспектировал модернизацию танкового парка и части машин, которые войдут в патрули, на дороге появилась пехотная колонна, которую возглавляла полуторка Руссова.
- А вот и подкрепление, - пробормотал я себе под нос, наблюдая за длинной стрелковой змеей. Вместе с вышедшим из своей палатки Бутовым, мы пошли встречать окруженцев.
10 июля. 21 часа 54 минуты. Москва. Кабинет Сталина.
Нарком Берия пропустил выходящего из кабинета Сталина молодого старшего лейтенанта со слегка мятой пограничной фуражкой на голове. Кто это был, он знал прекрасно, так как лично встречал его шесть часов назад на аэродроме. Шок от новостей, что привез этот лейтенант Самакаев уже прошел и сейчас спецы Генштаба изучали машинку и допрашивали фельдфебеля. Документы и папки с шифрами сильно помогли в понимании трофея. Шапошников ходил окрыленный, и при встрече двадцать минут назад обещал отличившихся в захвате шифровальной машинки представить к награде, не смотря на то, что НКВД на эту операцию наложило гриф 'Совершенно секретно'. Ну а тетрадку с посланием, Берия забрал у удивленного лейтенанта еще на аэродроме, тот о ней ничего не знал.
- Товарищ Берия, срочно озаботьтесь передачей вот этого письма Оракулу, - Сталин протянул Берии, плотный не запечатанный пакет. - Лично в руки. Причём, сделать это надо до того, как дивизион Фролова выйдет из кольца.
