Последний Герой. Том 5 - Рафаэль Дамиров
Тело, словно вовсе обезглавленное, рухнуло на пол, пистолет выскользнул из мягких пальцев и, звякнув, откатился к решётке, за которой сидела Кобра.
— Пистолет! — крикнул я, понимая, что сам не успею до него добраться. Между мной и оружием стоял Дирижёр — самый сильный убийца, которого я когда-либо видел.
Оксана метнулась к прутьям, просунула руку и схватила оружие, успев затянуть его в камеру.
— Стреляй! — крикнул я.
Кобра отступила от решётки, чтобы Дирижёр не достал её длинной рукой, и, почти не целясь, с нескольких шагов дала два выстрела подряд.
Бах! Бах!
Оба попадания пришлись в корпус. Дирижёр пошатнулся, сделал шаг вперёд, как будто собирался удержаться, но потом, будто нехотя, рухнул на бетон.
Пистолет в руках Оксаны замолк — затвор стал на задержку. Магазин пуст.
— Так тебе, тварь! — прохрипела она, переводя дыхание. А потом торжествующе перевела на меня глаза, и в голосе её впервые за всё это время вырвалась радость:
— Я убила его, Макс! Я убила!
Я улыбнулся, чувствуя, как сопротивляются этой простой эмоции сами мышцы.
В следующий миг я увидел, как у Оксаны округлились от ужаса глаза. Потому что Дирижёр шевельнулся. Он медленно поднимался. Как будто два попадания в корпус были для него не больше, чем оплеуха. Грудь у него ходила на вдох-выдох рывками, кровь темнела на рубашке, а во взгляде единственного глаза читалась ярость.
Эх… Надо было в голову стрелять, мелькнула запоздалая мысль.
Ждать нельзя — что если он совсем отойдет от выстрелов? Я рванул вперёд: короткий разбег, прыжок — и кулак голову. В удар я вложил всё, что накопил за этот день.
Дирижёр уже успел встать почти прямо, и его отшвырнуло к стене. Он ударился, скользнул по бетону, завалился на спину.
Есть!
Я метнулся вперёд, навалился сверху, поджал шею предплечьем, пытаясь провернуть голову.
Но в следующий миг он скинул меня, словно пушинку. Я пролетел пару метров, стукнулся спиной о пол, воздух болезненно вытеснило из лёгких.
Чёрт!
Сразу вскочил. Он уже шёл, как каток, и я уклонился с линии, скользнул вбок, вбив открытую ладонь ему в лицо — толчок, чтобы сбить ось. Второй рукой — жёсткий «кросс» в печень. Пальцы хрустнули о край ребра. Дирижёр повёл плечом, словно стряхивал назойливую муху, и рубанул правой сверху. Я подставил предплечье, гулко приложило в костях, отдало в локоть.
Он был много мощнее. Это чувствовалось сразу. Линейная сила — как у гидравлики. Любая прямая атака — смертельна. Значит, нельзя давать ему шанса для прямых ударов. Работаем углами.
Я нырнул в клинч, правой рукой прихватил его за затылок, левой вязал руки. Удар коленом в пах — такой всегда срабатывал с сильным противником. Один, второй, третий.
Он едва заметно согнулся — и тут же попытался раздавить меня в медвежьих объятиях. Я ушёл вниз, подсел, рычагом сорвал его хват. Выпрямился пружиной — удар в скулу. Второй удар крюком в висок. Еще один в горло. Он хрипнул.
Я был быстрее, без препарата я не смог бы выдать такую серию ударов — но дыхание у противника не сбилось ни на секунду.
Он поймал меня, и мы снова оказались в сцепке. Я ухватил его за руку, провернул корпус и кинул через бедро. Классика, но с поправкой на бетон. Чтобы не дать ему укатиться, бросил почти себе под ноги, вбил его в пол. Он грохнулся на лопатки, я напрыгнул сверху и тут же начал забивать короткими, почти без замаха ударами.
Кулак, кулак, локоть — в линию глаз, в переносицу. Он прикрылся, и тут же выгнулся на «мост». Бросок — меня сорвало вперёд, я перелетел через него. Погасил падение перекатом.
— Макс! Он встает! Макс! — кричала Оксана.
Я только что буквально вколачивал его в бетон, а Дирижёр поднялся — и даже быстрее, чем я ожидал. Я встретил его ударом прямой ноги. Подбив колена подошвой. Стопа на сустав.
Ну же!
Он чуть не сложился, но удержал равновесие, и тут же «двойкой» провёл ответку мне в голову. Я нырнул, ушел, выбросил правую в солнечное, отступил вбок и тут же — удар в челюсть.
Он взвыл — первый раз. Всё потому, что я зацепил его слепую сторону, левую. Один глаз — чёрная повязка, второй — на меня. Мозг тут же принял коррективы. Значит, работаем полукругом, снаружи, чтобы он всё время терял меня с прицела.
Мы плясали посреди бетонной комнаты. Дыхание горело в груди. Препарат делал своё: боли нет, усталости тоже. Я слышал даже собственный пульс.
Он снова полез напрямую. Я отступил на шаг, позволил ему сделать ещё полшага — и нырнул под правую. Захват и подсечка. Он грохнулся на пол.
Ударом ноги я выкрошил ему несколько зубов. Второй мой удар он отбил рукой, отмахнувшись. И как домкрат, снова поднялся.
— В глаз! — кричала Оксана. — Бей в глаз!
И швырнула мне пистолет. Патронов в нём больше не было, но это не значило, что оружие стало бесполезным. Пусть и пустое, но стальное и увесистое.
Я уже понял, что этого монстра голыми руками не убить. Сколько мне еще удастся уходить от его захватов?
Я поймал оружие на лету. Рывок вперед и удар с замахом. Рукоятка пистолета свернула ему нос, в глаз я не попал.
Дирижер заревел. Размахивал руками. Нет, так он слишком опасен. Чтобы приблизиться, я дал ему меня захватить. Его руки сцепились на моем горле. Еще секунда — и он свернет мне шею. Но моя рука вбивала быстрыми ударами угол рукоятки оружия ему в лицо. Еще, удар, еще. Кровь брызгает на меня. Попал во что-то мягкое. Вместо глаза — просто кровавое месиво.
Есть!
Но он меня держит. Душит. Я почти теряю сознание. Пистолет падает. Висну на его руке, выворачиваю двумя руками из последних сил ему запястье. Рычаг наружу — отточенный годами службы прием из арсенала МВД.
Вкладываю всю силу и массу в прокрутку.
Ну!
Его запястье не выдерживает и ломается.
Он рычит, я вырываюсь и отпрыгиваю назад. Но тут же захожу со спины. Теперь он слепой — вот и пропустил меня.
Пытаюсь зацепить его шею на «гильотину», но не идёт — он выше, рычага не хватает, а
