Выпускник - Мэт Купцов

— Лекции покажите, — командует.

— Забыл в общежитии, — улыбаюсь как можно безобиднее. — Принесу на следующем занятии.

Молча соглашается, но взгляд такой, будто коварные планы строит. Ладно, выкручусь. Придётся ночью корпеть над переписыванием лекций. Это неприятно, но лучше, чем пересдача.

Зачётка у меня в кармане, заветный вензель поставлен — что ещё надо для счастья?

Выхожу из аудитории, вдыхаю полной грудью.

Свобода! А вот и солнце, привет!

Но недолго музыка играла, недолго свобода длилась.

На работу пора. Срочно надо найти Нику — барышню, которая думает, что все внештатники — её рабы, карманные девочки и мальчики на побегушках. И не переубедить ведь ее никак.

Снова придётся бегать по городу, добывая для неё материалы. А она, небось, сидит на работе, в тепле, с кружкой чая, и ждёт, пока мы, гончие псы, принесём ей очередную сенсацию.

Не выношу её, и одновременно без неё никак. Так уж выходит.

Добираюсь до редакции вовремя. Успеваю перекинуться парой слов с коллегами. Выпить чайку с печеньем с бухгалтером Ниночкой. Обсудить мою маленькую зарплату и невозможность прибавления к ней и копейки.

Прохожу по коридорам, здесь пахнет бумагой и свежей типографской краской. Запах необыкновенный.

Дверь в кабинет Ники закрыта, и я стучу. В ответ тишина.

Захожу без стука — Ника за своим столом, наклонилась над машинкой, стучит что– то важное. Молчит, на меня не смотрит. Ладно, и не надо.

— Ну, что у нас по плану? — начинаю с вызовом. — Какое задание на сегодня?

Ника поднимает голову. В глазах что– то нехорошее, будто бы специально меня игнорировала.

— Макар, ты ведь знаешь, что мне нужны серьёзные материалы. А ты приносишь… — пауза, — черт знает, что.

Я, естественно, делаю обиженное лицо. Ну, это же классика. Отрицание, обида — рабочая схема.

— Ника, я делаю всё, что могу. В следующий раз сам выйду на улицу с лупой и найду тебе сенсацию, хорошо?

Она только пожимает плечами.

— Докладывай по нашему делу, — говорит холодно. — Или отправлю тебя на какой– нибудь митинг. Понял? Будешь ходить на эти собрания и писать короткие отчеты. Никакой лирики.

— Так я вроде поэзией не занимаюсь, иначе я бы на филфак поступил.

— Не паясничай! Докладывай коротко, по существу. Где ребенок Ольховской? Я теряю терпение.

— Так подай заявление в полицию.

— Они ищут, ты знаешь об этом. Что– нибудь выяснил? — глаза ее становятся такими яркими, кажется, сейчас выстрелит шаровыми молниями.

— Всё– таки, я тебя накажу, — она откладывает в сторону работу, встает, подходит ко мне. Оправляет на себе лацкан делового пиджака, строгую юбку. — Зря ты со мной связался!

— Серьезно?

— Идем, — хватает меня за руку. — Я снимаю тебя с личного задания, теперь будешь кататься на митинги. Хочешь опишу твою незавидную судьбу?

— Попробуй, — отвечаю дерзко, но в душе понимаю, что, находясь на своей позиции в издательстве, я не справлюсь с ней. Где она, где я. Вот время придет, и я опущу её на самое дно. Стерву крашеную.

С тоской смотрю на улицу, в грязное стекло, пока Ника расписывает мое не очень перспективное будущее.

— Будешь трястись в автобусах, гоняться за этими людьми с хмурыми, как и у тебя лицами. Твое советское утро будет начинаться не с чашечки кофе, а со стакана воды. Лозунги, красные флаги, возгласы про светлое будущее, которого не будет у таких как ты, — сверлит меня злым взглядом.

Черт.

Откуда ей знать про искаженное «светлое» будущее.

— Ты тоже из будущего? –спрашиваю у Ники, чем ввожу ее в ступор.

— Говорить об этом тут — верный путь к психушке, — заявляет она. — Таких на моем веку уже двоих увезли в смирительных рубашках.

— Ника, остановись. Я просто взял тебя на понт. У меня есть новости по делу.

— Выкладывай, — подлетает ко мне стерва, трясет меня за грудки.

Да. Чтобы я ей не сказал, да даже если бы настоящий Святой Грааль в виде интервью с Брежневым принес, ей было бы пофигу. Эта барышня ничего не ценит.

Интуиция кричит, что пахнет паленым. А чуйка подсказывает, что наши отношения с Никой хорошо не закончатся. Мы по разные стороны баррикад, это уже очевидно.

— Ника, — говорю уверенно, глядя ей в глаза, информация очень опасная, — Мне срочно нужна встреча с майором Волковым. Потом я тебе всё расскажу, ладно? Доверься мне. Я отработаю каждую вложенную в меня тобою копеечку.

Она бровью дергает, даже глаза не поднимает.

— Есть зацепка, — продолжаю я, — срочно нужно переговорить с майором. Позарез, — чиркаю рукой у своего горла.

Ника шипит на меня по–змеиному:

— Тише ты, Макар! Орать в редакции не положено! Мы тут не на вокзале.

Смотрю на неё с усмешкой — да уж, кому бы упоминать вокзал?

Неожиданно дверь открывается, и в кабинет заходит девушка. Симпатичная такая, стройная скромная.

У меня аж рот открывается и слюнки текут. Рефлекс, видать.

Ника моментально занимает свое место.

Кабинет у неё маленький, но уютный. Сама хозяйка разодетая по последней моде, совсем не на трудовые доходы, аккуратно подстриженная, только губы красныенадуты, а в глазах — сосредоточенность. Клацает себе на машинке, будто ничего вокруг не замечает. Будто и не было у нас с ней напряженного разговора.

Вот ведь устроилась мегера — материалы получает от таких, как я. Обмозговывает, клепает и, не дрогнув, выдаёт от своего имени.

— Ника, добрый день, — я за заданием, — лепечет звонко девушка, и жмется к двери.

— Валя, рада тебя видеть, я вот как раз задания для вас обоих печатаю.