Баба Люба. Вернуть СССР 3 - А. Фонд
— Так писать заявление на увольнение или приступим к работе? Проверка на носу, а ещё кот не валялся!
Степан Фёдорович бешено стукнул кулаком по столу, затем задумчиво почесал затылок, и мы приступили к работе.
Я механически отбирала бумаги для проверяющих, а сама думала. Усердно, напряженно, но безрезультатно.
Итак, передо мной стоит математическая задачка. По условиям есть девять мест. Девять человек едут в Америку (надеюсь, Благообразный не изменит внезапно своё обещание). А у меня людей больше и всё это совершенно не сходится.
Номер один, само собой, — это я. Без меня вся эта затея бессмысленна. Ну, для моего плана. Я еду однозначно и это даже не обсуждается.
Номер два — Пивоваров. Пётр Кузьмич хорош как юрист, но главное — как моя правая рука и заместитель. Это место он себе практически отвоевал и своих позиций сдавать явно не собирается. Тем более он задачу знает и мою стратегию полностью поддерживает.
Номер три — Ольга Ивановна Сиюткина, которая агроном. На ней будет экологический блок диверсий. Без неё я этого всего не проверну. Кроме того, даже если она тут всё подготовит и проконсультирует, то там, на месте, могут возникнуть любые ситуации.
Номер четыре — Ксюша. Ксения Сергеевна Зыкова. Простой наборщик в типографии, на которую у меня огромные надежды. Руками Ксюши я собираюсь взорвать их инфополе.
Номер пять — учитель физики Фёдор Степанович Кущ. Тут всё понятно.
Номер шесть — слесарь Ефим Фомич Комиссаров. Тут тоже всё понятно.
Но номере пять и шесть у меня коллектор. Если разнести им коллектор, им будет чем заняться, вместо того, чтобы добивать остатки стран, что остались после развала СССР.
Остаются ещё три места — номер семь, номер восемь и номер девять.
А людей гораздо больше.
Зинаида Петровна Рыбина, «светская львица» нашей общины.
Плюс ещё одна «светская львица» — Ирина Александровна Белоконь.
На них я тоже сделала ставку. Мне нужно будет активно разносить сплетни и слухи. И скромная Ксюша или чопорная тактичная Ольга Ивановна здесь явно не справятся. А наших мужчин привлекать сюда бессмысленно. Так виртуозно преумножать и разносить сплетни и слухи умеют только женщины, да и то не все. Да и не представляю я того же вежливого Фёдора Степановича или грубоватого и прямого Ефима Фомича в этой роли. Только напортачат.
Преподаватель английского, которая согласилась преподавать нам разговорный английский взамен этой поездки, и которая поедет как наш переводчик — Валентина Викторовна, она же мамашка Алексея Петровича (который устроил, между прочим, меня на эту работу).
Старейшина общины «Союз истинных христиан» — Всеволод Спиридонович.
Его заместитель — Ростислав.
То есть, итого, на три места — пять человек.
Хорошо, хоть Анжелика едет на деньги американских миссионеров, которые тогда приезжали к нам в гости.
И вот как быть? Кого не брать?
Я вздохнула. Подумаю об этом завтра. Но подумать нужно срочно, а то ведь все эти оформления документов и так далее. Но кого же оставить дома?
В тот же день, после работы.
— Пётр Кузьмич, нам надо поговорить, — я незаметно, одними глазами, показала Пивоварову на дверь.
Дело происходило в кабинете, где все члены моей группы отзанимались английским и сейчас собирались по домам.
Англичанка, услышав наш разговор, завила:
— Любовь Васильевна, нам тоже с вами надо поговорить. И то срочно.
— Слушаю вас, Валентина Викторовна, — скрепя сердце сказала я, подозревала, что явно не английские местоимения она обсуждать будет, и ведь ссориться не хотелось.
— Вот скажи мне, Люба, ты зачем Алексея обижаешь? — накинулась она на меня, когда все вышли из кабинета и мы остались вдвоём.
— Наябедничал, маменькин сыночек? — не удержалась от подколки я.
Валентина Викторовна вспыхнула:
— Он ничего не говорит. Но я же вижу! Материнское сердце не обманешь!
— Не понимаю о чём вы, — пожала плечами я и заторопилась, — вы извините, но мне сейчас бежать надо — люди ждут. Давайте мы позже это обсудим? И лучше в присутствии Алексея, хорошо?
Англичанка икнула и, воспользовавшись её замешательством, я выскочила за дверь.
Там меня ждал Пивоваров.
— Что случилось? — деловито спросил он.
— Очень нужен ваш совет! Или помощь, — шепнула я и оглянулась, — нам бы поговорить без свидетелей.
— А пойдёмте во двор, там, в подсобке сестры Инны можно спокойно поговорить.
— А как же она?
— Сегодня её не будет, приболела. Просила меня цветы полить. Поэтому я точно знаю, что нас никто не услышит, — сказал Пивоваров и мы отправились в подсобку.
Это было небольшой обособленное помещение, где у сестры Инны, которая ведала в общине озеленением и благоустройством, хранился садовый инвентарь, всякие горшки для цветов и прочее аналогичное барахло. Невзирая на тесноту и общую захламлённость, здесь было даже вполне уютно и атмосферно. А в углу был небольшой столик, накрытый клеёнчатой скатертью, на котором стоял электрочайник, вазочка с печеньем и сахарница.
Я уселась на один из трёх свободных стульев, Пивоваров устроился напротив.
— Пётр Кузьмич, — сказала я ему, — помните, мы с вами о возвращении СССР говорили?
Пивоваров одобрительно кивнул.
— Ну так вот, кроме Америки, нужен альтернативный вариант. Я вдруг поняла, что нельзя делать ставки только на что-то одно. Сами же видите — немного с финансированием застопорилось, и сразу вся схема зашаталась, как карточный домик. Чуть ли не рухнула.
— Согласен, — опять кивнул юрист.
— Кроме того, время то идёт, и чем дальше мы отодвигаемся от даты развала СССР, тем тяжелее будет вернуть всё обратно.
— Я понял, Люба, — поморщился Пивоваров, — давай ближе к делу. Что ты там за альтернативный вариант нашла?
— ЛДПР, — тихо сказала я.
— Но
