Санек - Василий Седой
Все-таки не зря говорят, что ни делается, то к лучшему. Так вышло и у меня. Не успел я из-за болезни влезть в бизнес, связанный с поставками заводов вСсоюз. Как рассказал Абрам Лазаревич, тему, которую я придумал и которую мы собирались здесь осуществить, у нас забирают. Из Союза едет группа товарищей, которые будут заниматься этим делом. Более того, я не знаю, кто там приложил руку, но эти дятлы решили привлечь к этому делу американских коммунистов. Я, услышав эту новость, сразу предупредил Абрам Лазаревича, что буду держаться от этого дела подальше, чего и ему советую. Ничем другим, кроме грандиозного скандала, это закончиться не может, и у меня нет ни малейшего желания в нем участвовать. Абрам Лазаревич начал было убеждать меня, что, может, все не так и плохо и что он рассчитывает на мою помощь, как автора идеи, но я обрубил его поползновения на корню, ответив категорически:
— Абрам Лазаревич, как бы вы меня ни уговаривали, я даже на пушечный выстрел не подойду к тем, кто этим будет заниматься. Просто не хочу загубить то, чего здесь успел достичь. При таком раскладе лучше я без поддержки родины обойдусь, придумаю, как выкрутиться, и замучу что-нибудь подобное, пусть и не в таком объеме, самостоятельно. Понятно, что масштабы будут другие, но зато без ценных указаний старших товарищей и надежно.
Абрам Лазаревич только и пробормотал в ответ что-то про молодежь, которая жизни не видела, а уже тут пытается будущее предсказывать.
Я не обратил на это ни малейшего внимания, все для себя решив.
Расстались мы в этот раз не очень довольные друг другом, но и не разругавшись.
Возвращаясь домой, я задумался над еще одной проблемой, к которой я вообще не знаю, каким боком подойти. А откладывать ее и дальше чревато плохими последствиями. Я до сих пор так и не приступил к формированию команды, которой я смогу доверять, и службы безопасности на базе нашей корпорации. Расслабился и начал косячить. Ведь, как ни крути, а без силовой поддержки нас сожрут быстро и качественно. Это пока еще не нашелся умный человек способный оценить всю ценность нашего бизнеса. Как найдется, так сразу и начнутся проблемы. Хотелось бы к этому времени быть во всеоружии, а для этого надо, не откладывая, начинать суетиться в этом направлении. Была у меня раньше мысль попросить в этом вопросе помощи у Абрама Лазаревича, но теперь я передумал. Так-то можно привезти сюда полсотни молодых людей из Союза, обучить и адаптировать к здешним условиям — вот костяк и готов. Но теперь, зная, как делают дела некоторые деятели из верхушки руководства страны, я для себя решил в принципе ничего у них не просить и вообще надеяться только на свои силы. Иначе добром может не кончиться. Стукнет какому-нибудь функциониру в голову моча, и похерит он все дело одним небрежным взмахом руки. На фиг не нужно такое счастье. Обойдусь как-нибудь без помощи.
До встречи с Пьером не стал ничего предпринимать в этом направлении, если только не считать размышлений. Вместо этого решил отправиться в Бостон пораньше, устроиться там нормально, город посмотреть, ну и подарки достойные поискать. Дамам, кстати сказать, мне есть что подарить, а вот с мужиками придется голову поломать. Странно, но это так. Дамам присмотрел в одном ювелирном магазине действительно классные дорогие подарки. Что, как не драгоценности им будет в радость, они ведь по натуре сороки, любящие все блестящие, и среди них нет исключений, поэтому заморачиваться сильно не пришлось. В принципе у меня и среди трофеев достаточно дорогих вещей, которые так до сих пор и не реализованы. Но ведь неизвестно, как они достались бандитам, поэтому дарить что-то из добычи не только неприлично, как по мне, но еще и опасно. Именно поэтому, не заморачиваясь, я просто приобрел подарки в магазине и на этом тему закрыл.
В Бостон, куда я добрался на поезде, практически сразу что-то пошло не так.
Глава 19
По приезде в Бостон я, садясь в такси, почувствовал на себе недобрый взгляд. Уже сидя в машине, осмотрелся, но вычислить наблюдение не смог. Тем не менее, все время по пути к отелю меня не покидало чувство чужого взгляда. Я пытался выяснить, не едет ли кто за моей машиной, иногда оглядываясь, но так и не заметил преследования. В отеле чувство чужого внимания пропало, но напряжение не исчезло. Я привык доверять своей чуйке, а она сейчас буквально вопила, что неприятности где-то рядом.
Сильно суетиться не стал, просто сам себя отругал, как только мог, за то, что глушитель изготовил и даже таскаю его за собой, а патроны к новому револьверу так и не позаботился переснарядить, расслабился напрочь. Поэтому сейчас я, не торопясь, разложил вещи, сбегал на первый этаж в ресторан, где основательно перекусил, и, поймав такси, поехал искать оружейный магазин. На улице, кстати, чувство направленного на меня чужого внимания вернулось, что только подтвердило мое предположение о надвигающихся неприятностях. Магазин нашёлся в шаговой доступности в буквальном смысле этого слова. Он располагался на первом этаже пятиэтажного дома, находящегося в полутора сотнях метров от моего отеля. Забавная получилась ситуация, когда я, не успев разместиться в машине, вынужден был её покинуть. Забавная, но при этом полезная. Вылезая из машины, я наконец-таки убедился, что за мной действительно следят. Вычислил наблюдателя случайно. Просто, усаживаясь в такси, заметил, как чуть дальше по ходу движения в автомобиль чуть ли не синхронно со мной залез неприметный щуплый мужик, одетый во все чёрное. Так бы и не придал этому значения, если бы не увидел, что этот же мужик снова в полусотне метров от меня спешно покидает салон машины.
Тут уже не надо быть провидцем, чтобы догадаться, зачем он это делает. У меня даже руки зачесались подойти к нему и задать несколько вопросов, главным из которых был бы «какого хрена тебе надо?». Но я, понятно, сдержался. Не среди бела дня же мне его прессовать, потерплю до ночи, там уже и посмотрю, что можно будет сделать. В любом случае терпеть это безобразие не стану, да и интересно мне, кому это я понадобился.
В оружейном магазине за прилавком обнаружился старичок божий одуванчик, глядя на которого казалось, что он даже от сквозняка может взлететь, таким он был худым и даже высохшим.
Тем не менее из
