Главная роль 3 - Павел Смолин
Я — не коммунист и не турбопатриот, поэтому осуждать никого не собираюсь: одним нужна броня, другим — пополнение государственной казны. Но я из будущего, и видел, насколько сильно народам такое положение дел не нравится и к чему оно приводит. «Мы подыхаем, а эти наживаются». Мужиков понять можно. Нам в этом плане, как ни странно, проще — на данный момент у нас тупо нет ничего такого, что будет лететь в моих подданных параллельно с патентными отчислениями. Ладно, не совсем — вон под окошком ящик стоит. Англичанам не продам, а с Вилли поделиться можно — авось в этой реальности немцы наконец-то поймут, в какую сторону им воевать выгодно, а в какую — самоубийственно.
Железной рукой придавив жалобно пискнувшую «жабу», свободной я написал Кирилу распоряжение выделить пятьдесят миллионов рублей из «китайского неприкосновенного запаса» в распоряжение Менделееву, который распределит деньги по грантам и составит список потребных производств, позаботившись об организации тендеров на их строительство. С доверием, но под строгую отчетность — сколько, кому и зачем. Дело не в расхищении средств пожилым светочем мировой науки — он несоизмеримо выше этого — а в том, что мне необходимо знать, что мои «Кулибины» уже наизобретали или собираются. Транши одобрять буду лично — Дмитрий Иванович нереально крут, но все-таки продукт своего времени, а значит может проинвестировать в кажущуюся перспективной, но по факту бесполезную или тупиковую технологию. Последние даже опаснее бесполезных — в тупик можно упереться не сразу, а, например, лет десять и сотни миллионов рублей спустя.
Отдав записку Остапу, я упаковал карту в тубус — без отметок, они в голове, и им там нормально — и засунул его на специальную полку шкафа. Попросив у лакея Карла еще кофе, пересел в кресло у окошка, удобно положив ноги на привезенный вчера великим ученым ящик, погрузившись в воспоминания о сегодняшнем утре, которое благодаря Дмитрию Ивановичу перестало быть томным.
* * *Менделеев за прошедшие с нашей встречи дни работал в три смены — об этом говорили могучие мешки под глазами, впалые щеки и несколько обвисший костюм — похудел гений, перегнал массу в научное рвение.
— Сюда ставь, Гриша, — указал ученый пришедшему с ним молодому ассистенту.
Тот поставил небольшой деревянный ящик прямо на мой стол, и я был не против. Усевшись в кресло напротив меня, Менделеев жестом выслал помощника и без нужды заверил:
— Не рванет, Георгий Александрович.
Хорош Дмитрий Иванович — с истинной верою в законы физики и химии поставил перед Высочайшим носом пару килограммов взрывчатого вещества. Но оно же и вправду «не рванет».
— Быстро, — оценил я и открыл крышку, узрев белые кристаллики. — Благодарю вас за великолепно проделанную работу, Дмитрий Иванович, — закрыл крышку и переставил ящик на пол, чтобы не мозолил глаза. — Однако вынужден попросить вас спать и кушать как следует — вы очень нужны Империи и лично мне.
— Успею, — отмахнулся Дмитрий Иванович.
Открыв блокнот, я вооружился пером и спросил:
— Какие сложности у вас возникли и как я могу вам помочь?
— С гексогеном, — он кивнул на ящик. — Сложностей не так чтобы много: выход мал да прессовать сложно. Вторую почти забороли, но ацетону не хватает. Також за взрыватели еще не брались.
Я записал «нужда в ацетоне» и признался:
— Увы, более эффективный способ производства мне практически не известен — все, что знал, я вам уже передал.
В универе меня взрывчатку промышленным способом производить не учили — незачем, но даже огрызки инфы из википедии способны помочь, и я все что помнил описал. Примененный Менделеевым способ «с малым выходом» — самый простой.
— Понимаю, Георгий Александрович, — не без грусти вздохнул Дмитрий Иванович.
— Сам не рад, — развел я руками.
Опомнившись, Менделеев встрепенулся:
— Виноват, Георгий Александрович! Ежели вы всю работу за нас делать будете, зачем мы такие нужны?
— Не извиняйтесь, Дмитрий Иванович, — с улыбкой покачал я головой. — Нашему миру нужны все. Свое призвание применимо к отечественной науке я вижу в указании примерного направления — и я бы очень хотел указывать его более четко — и обеспечении вам и вашим коллегам спокойных и достойных условий работы.
— Об условиях не забыл, — покивал Менделеев и обернулся к двери. — Гришка!
Помощник вошел, с поклоном водрузил на стол толстую папочку и ушел. Вышколенный!
— Благодарю за то, что успели и это, — поблагодарил я ученого.
— Капля в море, — признался он. — Работы непочатый край. Будет ли мне дозволено говорить откровенно, Георгий Александрович?
— Только так и нужно, Дмитрий Иванович.
Менделеев сел поудобнее и разразился почти часовой речью о том, как тяжело отечественной науке. Не хватает всего — кадров всех уровней, материальной базы, стройной системы научно-исследовательских институтов, лабораторий и сырья. В плюсах — огромное количество энтузиастов, которые все свои доходы (которые, увы, как правило невелики) пускают на изыскания. А еще бюрократия — Костович же не один такой, кто пытался получить отечественную «привилегию», а потом махал рукой и оформлял ее за рубежом. Присоединение к Парижской конвенции (Император вчера вечером с французским посланником об этом конструктивно поговорил — процесс идет, и через пару месяцев нужные бумаги будут подписаны) эту проблему лишит лишь частично — в профильной структуре работать будут те же люди, что и сейчас.
Не обошлось без иностранного влияния —
