Потоп - Михаил Алексеевич Ланцов
Алексей Петрович дал парня ей в ученики, чтобы она воспитала себе смену. Но все шло не так, как она хотела. Кирилл просто не имел никакой тяги к тайным операциям, разведке и прочим подобным делам. Да, пока его в них полноценно не втягивали. Просто осторожно приобщали где можно. Но было видно — тяготится.
А вот шахматы и всякие механизмы — увлекали.
И корабли увлекали.
Когда сынок увидел строительство нового большого корабля с железным набором, так прям вспыхнул, словно сноп сушеной соломы. И теперь при каждой возможности старался улизнуть туда — на Московскую верфь. Да и вот такие моменты возни с механизмами его увлекали куда больше, чем ее работа. А уж те три автоматона[47], которые купили по заказу царевича, так и вообще Кирилла лишали сна…
И тут бабахнуло!
Громко.
Гулко.
Раскатисто.
Миледи аж присела. Да и не она одна.
Несколькими секундами спустя она уже выбежала во двор. Откуда увидела дымное облако над макаронной мануфактуре… или фабрики, как ее называл царевич.
Отдала несколько команд.
И уже пять минут спустя ехала в пролетке в сопровождении группы конных лейб-кирасир к месту взрыва…
Это была небольшая фабрика. Крошечная считай. Меньше сотни сотрудников. Совмещенная с мельницей тонкого помола. Вот она-то и взорвалась.
Алексей Миледи в свое время предупреждал по поводу этой возможности. Из-за чего и вынес производство ниже по реке. Подальше от других объектов. Дескать, если мелко помолотую муку поднимет ветром плотным облаком да откуда-то возьмется иска получится объемно-детонирующий взрыв. Очень и очень неприятный.
Ну взрыв и взрыв.
Тогда Арина даже не придала этому никакого особого значения.
Да, она знала, что время от времени случаются трагедии на мельницах. Но редко и не Бог весть какие.
А тут — вон как бабахнуло.
Мельницу развалило. Да и у остальных построек самое мало — крышу сорвало.
Она подъехала ближе.
Остановила пролетку.
Закрыла глаза и устало потерла лицо. Ее ведь предупреждали, а она не углядела. Судя по взрыву муки много разметало.
Скосилась.
На веточке кустика задорно покачивались готовые макароны. Да и под ногами они встречались.
— Му… — ошарашенно произнес Герасим, подцепив одну из них.
— Вижу, — сдерживая растущее раздражение, произнесла Миледи как можно более ровным тоном. — Пошли людей проверить — остались ли живые. Если да — пусть им окажут помощь и в допросную.
— Му-му. — возразил Герасим.
— Думаешь? Да кому эти макароны нужны? Скорее всего обычное головотяпство.
Глава лейб-кирасир пожал плечами. И несколькими жестами отправил своих людей проверять объект…
Глава 9
1707 год, август, 22. Москва — Версаль
Миледи потерла лицо и устало откинулась на кресло.
Очередная беда.
На предприятии Демидова случился пожар. Загорелся склад с углем и из-за сильного ветра — пока не прогорел потушить не могли. Из-за чего производство встало минимум на пару недель.
Что это было?
Диверсия?
Быть может. Да только их таких последнее время много случалось. И никакой системы Арина углядеть не могла. То взрыв на макаронной фабрике, то пожар на оружейном комбинате. Про мелкие происшествия и говорить не имело смысла. Практически каждый день приходили доклады о какой-то беде. Вроде бы и мелкой. Но они постоянно нарастали, словно сходящая лавина…
Разгром разведывательных сетей, конечно, не был тотальным. У них вырвали только самую сердцевину и выжгли частично ветви. Многие успели разбежаться. Но в любом случае — какой-то организованной деятельности они вести не могли. В лучшем случае тихонько наблюдать, да и то — максимально не привлекая к себе внимания. Поэтому Миледи не верила в том, что это все — дело рук иностранных разведок.
Оставались раскольники.
В Туле они совершенно точно умудрились отличиться. Но после Собора их агрессивность и ершистость резко пошла на убыль. Большая их часть все больше и больше вовлекалась в дела.
Оставались, правда, отдельные общины, которые не хотели по-человечески все уладить. Но Арина не могла себе и помыслить, что они смогли бы развернуть ТАКОЙ масштаб деятельности. У них просто для подобных шалостей не могло быть ресурсов.
Да, конечно, им могли бы деньги подкидывать. Но кто? Все ведь на виду. Тем более, что большая часть состоятельных людей ударно вкладывались в создание всяких производств. И каких-то значимых свободных средств почти что ни у кого не было…
Постучавшись зашел Герасим.
Сел рядом.
Посмотрел на ее уставшее лицо и покачал головой.
— Му… — решительно произнес он.
— Алексей нам голову оторвет, когда приедет. Кошка в дверь, а мыши в пляс.
— Му-му, — покачал он головой.
— Думаешь, ему будет не до того?
Герасим сально усмехнулся.
— Да брось. — отмахнулась она. — Его этот вопрос с женитьбой тяготит. Он вряд ли станет в него влезать. Да и бабы у него есть. Черненькие правда. Но ему хватает.
Герасим пожал плечами с многозначительным видом.
— Ты то понятно, — фыркнула Миледи. — Еще бы завел и ухом не повел. А он у нас блюдет приличия. Ну что ты лыбишься?
Тот ответил жестами. Довольно неприличными.
— А что делать… молодость… хотя местами я от него не ожидала. Видимо держался, держался ну и дорвался. Да… Зато теперь слухи ходят по Москве — мое почтение. Разом перечеркнул всякие глупости будто он девиц не любит. Да и от желающих в горничные к нему попасть отбоя нет.
Герасим сально улыбнулся.
— Ладно… действительно надо выйти подышать…
И они направились во двор.
Вечерело.
Миледи вдохнула вечерний воздух полной грудью. И замерла…
Где-то невдалеке раздался перезвон женского смеха. Причем голоса… они были ей хорошо знакомы.
— Этого еще не хватало, — раздраженно буркнула она.
Скосилась на Герасима, который многозначительно улыбнулся.
— И давай без шуток! И так тошно…
После чего быстрым шагом направилась на звук смеха.
И верно — за углом Воробьева дворца, в небольшом скверике находились чернокожие «горничные» царевича всем составом. И о чем-то весело щебетали с несколькими лейб-кирасирами да несколькими другими молодыми парнями. В числе которых был и Кирилл. От чего у Миледи аж сердце сжалось.
— Этого еще не хватало, — прошептала она.
И Герасим положил ей на плечо руку, сжав его несильно.
Она скосилась на него и усмехнулась. Тот одним лишь выражением лица и взглядом сумел сказать целую фразу. Которую Арина поняла без пояснений.
Тем временем их заметили. И от этой группы отделилась одна из «горничных», направившись к ним…
Этот импровизированный гарем очень быстро приобрел строгую иерархию. Сам. Ни Миледи, ни Алексей к этому не прикладывал никаких усилий. Просто выделилась одна женщина, которой все остальные подчинились. И с тех пор именно она частенько говорила от их лица, заодно решая их мелкие повседневные споры и ссоры.
Не самая красивая.
Хотя тут все они выглядели так, что хоть сейчас в мрамор. Крашенный. И может быть фигурой не вписывались в образ типичных барочных красавиц, но лица имели очень интересные. Необычные, но приглядевшись эту красоту оценили и окружающие. Отчего среди высшей аристократии даже появилась мода на таких… хм… служанок. Парочке, правда, жены чуть голову не проломили. Но в целом — интерес это не перебило. Впрочем, решить эту генитальную задачу оказалось не так уж и просто. Для царевича голландцы действительно расстарались. Найти среди чернокожего «улова» девиц подобные красоты оказалось весьма непросто…
Так или иначе, но поглазеть на них приходили многие. И кое-кто даже пытался осторожно флиртовать, зная об их перспективах…
— Что здесь происходит? — тихо поинтересовалась Миледи, когда эта старшая «горничная» подошла.
— Перерыв между занятия, — ответила та, обозначив поклон вежливости — чуть кивнув головой. — Девочки выйти сидеть на лавочках.
Миледи выгнула бровь и скосилась в сторону этой импровизированной беседки. Давая понять, что ответ не полный.
— Девочки переживать. — добавила старшая.
— Переживать? Из-за чего?
— К царевич приехать сваты. Много.
— Ах вот оно что… — хотела было уже съязвить Миледи, но Герасим сильнее сжал ее плечо. — И это помогает?
— Помогать. Да.
— А ты? Я не заметила, чтобы ты смеялась. Ты разве не переживаешь?
— Переживать. Сильно. Но я не хотеть уходить.
— Своя семья. Свой муж. Разве тебе этого не хочется?
— Я хотеть остаться.
