Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 - Алим Тыналин
Она огляделась.
— Я даже и не знала, что это такой жестокий вид спорта. Ты не хотел бы заняться чем-нибудь помягче, например, гимнастикой? Или бегом?
Настроение у меня начало портиться. Мало того, что меня пропесочили после победы. Так еще и эта девчонка теперь будет вскрывать мне череп, чтобы достать мозги. Если так, то лучше бы она не приходила.
— Нет, бокс это мое призвание, — возразил я, сдерживаясь. Что-то у меня хреновое настроение. Это, видимо, усталость после боя. — Я не могу отказаться от него.
— Ну да, я это уже поняла, — чуточку холодно сказала Лена.
Еще немного и мы опять поссоримся. А ведь она пришла сюда для примирения. Я не хотел раздоров, поэтому решил сменить тему.
— Как твоя учеба? — спросил я. — Как твои дополнительные занятия? У тебя сейчас есть время?
Я думал, что она скажет нет, но девушка улыбнулась. А может, заставила себя улыбнуться.
— Сейчас я совершенно свободна.
— Тогда пойдем перекусил и сходим погулять, — предложил я. — Куда там можно пойти? Кино, театр, картинная галерея?
— А как же твой тренер? — встревожилась Лена. — Он не будет ругаться?
Пришлось опять махнуть рукой.
— Скажу, что застрял в травмпункте. Ну, сколько можно? Выиграл я сегодня соревнования или нет?
Мы пошли в ближайшее кафе, хотя найти их было не так-то и просто. Я и вправду не особо беспокоился. После боя я позвонил Касдаманову и домой, рассказал, что выиграл соревнования.
Реакция у собеседников была самая разная. Если бабушка и Светка бурно обрадовались, то Егор Дмитриевич начал ворчать:
— Выиграл рассечением, какая же это победа? Не вздумай расслабляться. Это еще ничего не значит. Надо больше тренироваться. Приезжай быстрее, будем обсуждать ошибки, допущенные тобой в этом бою.
Я сказал ему, что поеду в больницу, а потом домой. И только потом отправлюсь к нему. И вообще, я хочу отдохнуть, имею, наверное, право, после утомительных состязаний. Впрочем, последнюю фразу я сказал мысленно, благоразумно опустил.
И вот теперь у меня появилось время, чтобы погулять с Леной. Ничего, что я устал. Ничего, что не принял душ после боя. Ничего, что болит рука.
Сейчас я чувствовал себя, как школьник, сбежавший с уроков. С любимой одноклассницей. И, наверное, в этой разнузданной игре гормонов больше повинно молодое тело Виктора Рубцова, чем мое повидавшее виды сознание зрелого мужчины.
Как бы то ни было, мы нашли закусочную, где быстро перекусили. Затем отправились в ближайший кинотеатр, но билеты на сеанс закончились. Я пытался договориться с пожилой контролершей за деньги, по старой привычке обитателя двадцать первого столетия, но она наотрез отказалась брать взятку.
— Разрешите нам просто посидеть на свободных местах, — попросил я. — Я долго не виделся с девушкой, а завтра снова уезжаю на сборы.
Женщина неодобрительно посмотрела на меня, обратила внимание на гипс.
— Спортсмен, что ли? — спросила она. — Или в армии служишь?
— Спортсмен, — подтвердил я и показал руку. — Вот, получил травму на соревнованиях. Теперь буду восстанавливаться.
— Спортсмен он, ишь ты, — проворчала контролерша. — Много вас таких, спортсменов, хулиганов…
Я подумывал повезти Лену в цирк, но женщина продолжала ворчать:
— Вот ведь, дома не сидят. Ладно, заходите, чего уж там. Только не шумите. Сядьте где-нибудь с краю.
Я буквально ожил и поблагодарив контролершу, быстро завел Лену в зал, где шел киносеанс. Мы даже не успели заметить, что это за фильм.
Войдя внутрь, мы остановились у стены, гадая, где можно присесть. Когда глаза привыкли к полумраку помещения, я увидел, что зал наполовину пуст. Как при таком наполнении в кассе могли утверждать, что билеты закончились, осталось для меня неразрешимой загадкой.
— Пойдем вон туда, — шепотом сказал я и увел Лену к задним рядам. Там никого не было. Весь народ сидел на передних рядах.
Девушка послушно пошла туда, куда я сказал. Кажется, она ничего не подозревала.
Там нам никто не будет мешать. Не скрою, сделал я это не просто так. Что еще делать парню и девушке на задних рядах кинотеатра? Сейчас я проверю там моральную стойкость дамы моего сердца. Интересно, сколько пощечин она надает мне в этот раз?
Мы прошли ближе к середине ряда. Вверху в стене, из окошка киномеханика, выходили лучи света. Еле слышно гудел кинопроектор. Мы устроились на креслах и посмотрели на экран. Сняли верхнюю одежду, сложили на соседних сиденьях. Само собой, ни о каком попкорне и газировке не было и речи.
Фильм был вроде себе интересный. О жизни молодых коммунистов, покорителей сибирских лесов. Они отправились после войны осваивать далекие земли, строить там город, магистраль и еще электростанцию. На фоне этих грандиозных преобразований разворачивалась история любви парня и девушки.
Но больше чем фильм, меня интересовала девушка, сидящая рядом. Когда влюбленные впервые поцеловались на экране, я взял Лену за руку. Она была увлечена происходящим. Сначала не обратила внимания, а потом смущенно убрала руку. Ты смотри, какие нежности.
Ладно, хватит, сколько можно крутить коту яйца. Я подобрался к девушке поближе, тихонько позвал ее. Когда она повернулась ко мне, я обнял ее и поцеловал.
Не думаю, чтобы она прям ничего такого не подозревала. Наверное, в советское время кинотеатры, особенно малолюдные, тоже использовали не только для просмотра фильмов. Поэтому Лена наверняка знала, что я буду к ней приставать.
Ну не совсем же она слепая. Ясно видела, к чему я клоню, приведя ее сюда. А если так, то оскорбленную гордость она сыграла вначале очень хорошо.
Все было, как при нашем первом поцелуе. Сначала она с удовольствием поцеловалась со мной. Потом включилось ее сознание. Наверное, Лена вспомнила, что хорошенькие советские девушки себя так не ведут. Она не такая и ждет трамвая.
Упершись в мою грудь кулачками, девушка оттолкнула меня и сказала, задыхаясь:
— Как же ты можешь, Витя?! У тебя только одно на уме! Ты только и хочешь, что полизаться. Почему мы не можем спокойно посидеть и посмотреть кино?
Своей высокой моралью или ее демонстрацией Лена походила на героиню из кинофильма «Девчата». Ну ладно, что поделать, я не роптал. В конце концов, такое уж воспитание у местных барышень. Мне пришлось прибегнуть к тому же приему, чтобы и в том фильме.
Состроив огорченное лицо, я отвернулся. Еще и поднял свою увечную руку, чтобы показать, что Лена наезжает на человека с ограниченными возможностями. Всеми силами показал, что расстроен и обижен до глубины души. И добавил трагически:
— Ну вот, мы вроде с тобой встречаемся. Вроде как парень и девушка. А еще даже не целовались толком.
Но на Лену это не подействовало.
— И хорошо, что не
