Маркус Сэйки - Земля Обетованная
Ни сигнала тревоги, ни звуков паники не было и в помине.
Купер крадучись подошел к неплотно прикрытой двери из спальни. Глянул через тоненькую щелку. Коридор. Продолжая сжимать пистолет теперь лишь правой рукой, левой еще на дюйм приоткрыл дверь. Та едва слышно скрипнула. Пол в коридоре был деревянный, не новый. Отлично. Скрип двери вполне сойдет за скрип половиц, что частенько происходит сам по себе.
Снизу пробивался свет – там находилась огромная комната, к которой со второго этажа вела спиральная лестница. В коридоре на втором этаже находилось еще три двери. Ближайшая оказалась распахнутой, пол в комнате за ней был выложен кафельной плиткой. Понятно, гостевая ванная.
Купер двинулся вдоль коридора. Дверь в следующую комнату тоже была открытой. Там оказалась погруженная во мрак гостевая спальня. Последняя дверь по коридору была закрыта, а из щели под ней пробивался слегка мерцающий призрачный свет. Купер приблизился. Ни звука. Затаив дыхание, Купер мысленно досчитал до двадцати. За дверью по-прежнему царила тишина. Досчитал еще до тридцати. Опять ничего.
Купер положил левую руку на ручку двери, отошел в сторону и медленно, дюйм за дюймом, приоткрыл дверь. Заглянул внутрь.
Книжные полки вдоль стен, кожаная кушетка, мягкая и на вид весьма дорогая. Перед ней – два кресла, на столике рядом – лампа и пепельница. На дальней стене – закрытая дверь. Ни проблеска света. Рядом с дверью – газовый камин, в нем пляшет огонь, над камином – два среднего размера плоских экрана.
На обоих экранах идет видео.
Купер скользнул в комнату и, подняв пистолет, затворил за собой дверь. Затем взглянул на экраны. Оба видео были сняты с камер, скорее всего расположенных на стене выше человеческого роста. Обе камеры сейчас показывали, как в ресторан заходят мужчины. Купер немедленно узнал это место, и ему сделалось не по себе. Камеры показывали сцены массового убийства в ресторане «Монокль» на Капитолийском холме. Купер видел эти кадры тысячи раз и знал события посекундно.
Стоп, стоп, стоп.
Экраны показывали похожие, но не абсолютно одинаковые видео.
На первый взгляд, да, видео было тем же самым – снято с – того же самого места, в том же самом ресторане, в то же самое время.
Но на левом мониторе через толпу шагали четверо: один чуть впереди, трое в длинных кожаных плащах чуть позади.
На правом были только трое в длинных кожаных плащах.
На левом шествие возглавлял Джон Смит, за ним следовали его солдаты.
На правом солдаты шли в одиночестве.
На левом Джон Смит подошел к кабинке, где сидел сенатор Макс Хемнер. На правом – трое мужчин подошли к кабинке, но остановились на приличном расстоянии, будто перед ними находился невидимый сейчас призрак.
На левом сенатор Хемнер улыбнулся Джону Смиту.
На правом сенатор Хемнер улыбнулся трем мужчинам, которые замерли невдалеке от его стола.
На левом Джон Смит поднял пистолет и выстрелил сенатору в голову.
На правом дырка во лбу сенатора появилась так, как если бы выстрел был произведен откуда-то из другого конца ресторана.
На обоих мониторах трое мужчин, распахнув полы длинных кожаных плащей, вытащили складные автоматы «Хеклер и Кох». Установили на штатное место металлические приклады, передернули затворы и прижали приклады автоматов к плечам. За их спинами кроваво-красным светилась надпись пожарного выхода.
На обоих мониторах мужчины открыли стрельбу. Стреляли они прицельно, без суеты, и оружие в их руках не дрожало.
Кровь пошла по сосудам Купера толчками, руки стали липкими от пота.
Картинка на обоих мониторах застыла. Затем, дернувшись, вернулась на десять секунд назад и пошла своим чередом.
На левом мониторе Джон Смит поднял пистолет и выстрелил сенатору в голову.
На правом дыра в голове сенатора появилась так, будто выстрел был произведен откуда-то из глубины зала.
На обоих мониторах трое террористов распахнули полы плащей и достали автоматы «Хеклер и Кох». Каждый установил металлический приклад и прижал к плечу. За их спинами горела кроваво-красного цвета вывеска пожарного выхода.
Видео застыло на секунду, отмоталось на десять секунд назад и вновь с нормальной скоростью пошло вперед.
Куперу вдруг показалось, что за ним наблюдают. Вскинув руку с пистолетом, он резко развернулся. Никого и ничего. Повернулся обратно к мониторам.
Трое террористов распахнули полы плащей. За их спинами красным светом сияла вывеска аварийного пожарного выхода. Террористы подняли автоматы.
Пауза. Прокрутка видео назад.
Трое террористов распахнули полы плащей, кроваво-красным светом сияла вывеска аварийного выхода…
«Что-то здесь не так.
И дело вовсе не в том, что среди них нет Джона Смита. Что-то еще здесь не так. И он знает, что ты здесь. Он намеренно демонстрирует тебе это видео. Именно тебе.
Но что-то в этом видео не так».
…за их спинами.
Пауза. Прокрутка назад.
Трое террористов распахнули полы плащей, за их спинами кровавым светом сияет вывеска аварийного выхода.
Пауза. Прокрутка назад.
Трое террористов распахнули полы плащей, за их спинами кроваво-красным светом светится вывеска аварийного пожарного выхода.
Вот оно! Красный свет абсолютно одинаков в обоих роликах.
Но на левом мониторе между террористами и знаком аварийного выхода должен находиться Джон Смит. И его тело блокировало бы часть света. Недостаточно, чтобы дать отчетливую тень, но тем не менее красный свет оказался бы частично скрыт. Определенно, его там не было.
Монтаж!
«Но если это правда…»
Купер застыл, и ему показалось, что пол уходит из-под ног. Все, что только что представлялось твердым, оказалось неосязаемым туманом.
Дверь позади с отчетливым звуком открылась.
Повинуясь многолетним рефлексам, Купер крутанулся, подняв пистолет. В дверном проеме стоял мужчина: черты лица его были правильными, челюсть крепкой, ресницы густыми; такие лица обычно нравятся женщинам, и именно такими лицами обладают профессиональные игроки в гольф и удачливые адвокаты.
– Привет, Купер, – сказал Джон Смит. – Я не Джон Смит.
Глава 31
Купер замер. Инстинкт толкал его, нацелив ствол на грудь Смита, нажать на спусковой крючок. Джон Смит же, неподвижно глядя на него, замер: правая рука на ручке двери, суставы побелели, зрачки расширены, пульс в венах на шее учащен.
«Нажми же спусковой крючок…»
Сзади и чуть в стороне от Купера раздался явственный металлический звук.
Значение этого звука не вызывало сомнений – то был звук взводимого курка дробовика.
Смит едва заметно кивнул. Не опуская пистолет, Купер кинул быстрый взгляд назад.
Там стояла, возникшая будто из ниоткуда, Шеннон. Дробовик в ее руках казался огромным, приклад вполне профессионально прижат к плечу. Не совсем, правда, дробовик: обрезанный ствол превратил его почти в обрез – но, будь то обрез или дробовик, с такой дистанции Шеннон не промахнется, а заряд, попади он в Купера, не даст ни малейших шансов на выживание. Взгляд Шеннон был неподвижен, палец твердо лежал на спусковом крючке.
«Как она там очутилась?»
– Твоего дара у меня нет, – продолжил Смит, – но я вполне уверен, что знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты предполагаешь, что у нее нет шансов выстрелить прежде, чем выстрелишь ты. И здесь ты прав. Твой выстрел станет первым и, скорее всего, единственным. И почти наверняка ты меня убьешь. Но затем, несомненно, будешь убит сам.
Мир вокруг Купера стал зыбким, колышущимся, будто видел он его сквозь дымку, стоящую над раскаленным полуденным солнцем шоссе.
Несомненно, Смит испытывал страх. В то же время он надеялся, что Купер не выстрелит, но не был абсолютно в этом уверен.
Все в душе Купера взывало нажать на спусковой крючок.
«Но что потом?»
Будто прочитав его мысли, заговорил Смит:
– Дело в том, что если ты выстрелишь, то не узнаешь правды. Часть правды ты уже постиг. Но ведь тебе хочется большего?
Одно нажатие на спусковой крючок, и Джон Смит мертв, а делу конец.
Именно это он и должен сделать!
«Так нажми! Нажми!»
Купер попытался было заговорить, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип.
– Ведь тебе хочется большего?
– Видео было фальшивкой, – выдавил наконец Купер.
– Да.
– И ты никогда не был в «Монокле»?
– Я там был, только ушел получасом ранее. Я разговаривал с сенатором Хемнером. Я выпил джин-тоник, а он – четыре порции скотча. Он согласился, что следует внести некоторые изменения в законодательство, и я, поблагодарив его, отбыл.
«Так стреляй же… стреляй… стреляй… стреляй…»
– Взгляни на меня, – не унимался Смит. – Мне отлично известно, что ты способен определить, говорит ли тебе прямо в глаза человек правду или врет. Так вру ли я тебе?
Тысячи раз Купер видел события, произошедшие в «Монокле». Вглядывался в каждую мелочь, какая смогла бы его привести к человеку, совершившему это. Но только иная запись позволила ему разглядеть, что красный свет должен бы быть частично блокирован Смитом.
