Сим Никин - Рекрут
Почти полчаса молча углублялись в лес. Лишь подпоручик что-то бормотал про то, что не пристало русскому офицеру ехать верхом, когда дама, имелась в виду Нюрка, ведущая под уздцы его лошадь, идет пешком. В итоге деревенскую даму сменил Георгий, а она, уйдя с глаз долой, отстала и пошла рядом с лошадью Василисы. Теперь юный офицер расспрашивал интенданта о том, каким образом здесь оказалась генеральская дочка, которую он лично, освободив из рук злодеев, отправил к родному батюшке?
Присоединившиеся солдаты шли впереди, о чем-то тихо беседуя.
Шагая в одиночестве, Денис предался размышлениям, навязчиво захватившим сознание, заставив отрешиться от окружающего мира. Изначально, когда схлынуло напряжение после ночной аферы, его поразила мысль о нереальности произошедшего.
Все, случившееся с ним до сегодняшней ночи, конечно можно назвать везением, хотя он лично не стал бы так говорить. Но то, что произошло сегодня... Денис, конечно, надеялся на чудо, когда полз во вражеский лагерь. Все надежды основывались на возможности вырваться во время поднятой заварушки. При этом, тройка авантюристов прекрасно понимала, что пробежать до леса более половины мили по открытому пространству можно будет лишь в том случае, если вся сотня крымчаков будет чем-то очень занята. Но чтобы те оказались настолько заняты, прямо-таки до смерти заняты, никто даже и мечтать не мог. А тут еще и лошади, и провизия. Может, прав был Тимофей? Может, Денис действительно везунчик? М-да, если постоянно, благополучно выныривать из одного дерьма только для того, чтобы тут же нырнуть в другое, и считать это везением, то и ад можно раем назвать - все же вечная жизнь, хоть и в муках.
Мысли перескочили на полонян, смиренно принявших рабскую долю. Неужели его товарищи, перебившие за последние сутки столько врагов, и эти уподобившиеся скоту люди принадлежат одному племени? Что им мешало без постороннего вмешательства завалить конвоиров? И подпоручик тоже хорош, только бы перед бабами расшаркиваться. Хотя, выглядит каким-то контуженным, может, последствия того орудийного залпа? Надо, кстати, расспросить, как он ухитрился тогда живым остаться?
Да и Георгий, помнится, тоже не особо бежать из турецкого рабства порывался. Надеялся протянуть до освобождения русским войском. Опять же Нюрка - турок лупит на раз, а перед крымчаками в обморок падает. Видите ли, так испокон веков заведено.
А разве в его мире не так? Вспомнились рассказы товарищей, закончивших ВУЗы в разных городах России. Димыч, наезжая на каникулы из Волгограда, постоянно жаловался на студентов из Чечни, терроризирующих весь институт. Вот интересно, почему тогда Денису не казалось возмутительным то, что две тысячи русских студентов покорно терпят горстку наглых горцев? Он, как и все его товарищи, обвинял в этом власти, милицию, чиновников, но никак не многочисленное стадо себе подобных, которые могли бы просто разом плюнуть на тех чеченцев и утопить в слюне.
А Вован рассказывал, как в воронежском ВУЗе один парнишка, чемпион города по силовому троеборью, пытался призвать к порядку зарвавшихся ингушей. Половину осилил, остальные скопом забили его. Весь институт наблюдал за этим, молча сочувствуя соотечественнику.
М-да... Народ, победивший всех и побежденный всеми...
К полудню пересекли и этот лес. Пару часов двигались вдоль опушки, вглядываясь в степь. В очередной раз попаданец удивился непривычным пейзажем. Мало того, что отсутствовали линии электропередач, так еще и земля, на сколько хватало взгляда, не была распахана и засажена различными сельскохозяйственными культурами. В его-то мире даже лога с крутыми склонами сплошь утыканы дачными домиками. А чтобы пустовали столь обширные ровные пространства, такое разве в какой-нибудь тундре могло быть. Да и там, небось, нефтегазодобытчики своих вышек навтыкали.
Выйдя на уютную поляну, отгороженную от открытого пространства плотными зарослями терновника, решили устроить привал.
Подпоручик, казалось, крепко уснул в седле, но когда интендант принялся его тормошить, только застонал жалобно и, съехав на бок, упал бы на землю, не подхвати его Георгий. Опустив офицера, тот потрогал его необычайно красные щеки, после чего дотронулся до лба.
- Поручик-то болен, - повернулся он к Денису. - Жар у него сильный.
- И что теперь делать? - попаданец присел и машинально приложил ладонь ко лбу юноши, словно не доверяя словам товарища. Жар действительно оказался сильный. - Простыл, небось.
- То может и от изнеможения быть, - пожал плечами Георгий.
- В любом случае, надо жар сбить. Нюрка, пойди сюда. Ты, случаем, в медицине не соображаешь?
- В чем?
- В лекарстве, - поправился Денис. - У поручика жар сильный. Надо бы сбить.
Деваха тоже приложилась ко лбу юноши.
- В тенек его надоть, - серьезно произнесла она. - Нехай пока кто ему лоб и ноги мокрой тряпицей остужает. А я пойду в поле цветов ромашки для отвара поищу.
- Осиновой коры в отвар добавить можно. Мне матка так делала, когда я единожды весною под лед провалился ды заболел. - посоветовал один из солдат.
Денис только сейчас заметил, что вслед за Нюркой подошли все остальные, включая даже Василису.
- Тебя как звать? - спросил он советчика.
- Петром.
- А вас? - обратился к остальным солдатам.
- Дык это, тоже Петром, - глядя на тезку, ответил тот, которому Денис ночью доверял свое ружье.
- Борис я, - отозвался третий.
- Короче, ты, Петр... Первый, ищи тряпицу и воду, и будешь делать, что Нюрка сказала. А вы берите подпоручика аккуратно и несите под тот дубок, - принялся распоряжаться попаданец, и неожиданно для самого себя приказал генеральской дочке: - Василиса, распотроши тот тюк, да подстели что-нибудь господину офицеру - не на голой же земле ему лежать. Лексей, помоги девушке.
С удивлением глянув, как блондинка, не проронив ни слова, в сопровождении разведчика направилась к сброшенному с лошади тюку, Денис повернулся к оставшемуся возле него интенданту.
- Георгий, ты в лошадях соображаешь? Может, их отпустить пастись надо? Я, честно говоря, никогда с ними дела не имел.
- А на кой тебе? - хмыкнул тот, и кивнул на укладывающих подпоручика солдат: - Вона рекрутам прикажи, они все что надо сделают.
- Прикажи? Так я ж вроде как сам такой же, как они... - засомневался попаданец, словно не понимая, что на самом деле давно уже командует не только этими солдатами, но и самим младшим интендантом, который был никак в офицерском чине, равном тому же подпоручику.
- Да? - до Георгия будто бы тоже только дошло это обстоятельство. - Ну-у... А! Так ты ж это, ты ж по поручению генерала действуешь. Вот и командуй.
Толстяк облегченно вздохнул, оправдав перед самим собой этого непонятного парня, к которому за последнии дни проникся искренним уважением.
- Да? - в свою очередь переспросил Денис. И тут ему в голову пришла идея, которую в прошлой жизни назвал бы "отмазкой" или "переводом стрелок". - Ты у нас вроде как по хозяйственной части специалист? Значит и транспорт в твоем ведении. Вот и выполняй свои обязанности - распоряжайся. Такая вот от меня тебе команда.
- Да? - пришла очередь дакнуть интенданту.
Пару секунд посмотрев в глаза Денису, он резко развернулся и двинулся к освободившимся рекрутам.
Понаблюдав, как товарищ перевоплотился в армейского чиновника, каким когда-то явился на сборный пункт под Масловкой, и принялся сыпать распоряжениями, организовывая порядок в маленьком отряде, попаданец вновь углубился в свои мысли.
Он-то надеялся, что теперь ответственность за их судьбу ляжет на плечи офицера. Хотя, нелогично конечно же было доверяться подпоручику, который и о себе-то позаботиться не мог, но все же. Но теперь вот получилось, что офицер не только не в состоянии принять командование, да еще и сам превратился в обузу. А эта-то белобрысая до сих пор изображала из себя зомби, а теперь вона как суетится подле подпоручика. Может, надо было самому в обморок перед ней шлепнуться, чтобы из ступора вывести?
Хорошо бы, Нюркин отвар помог.
- Лексей, глянь-ка за Нюркой, чтобы по открытому полю не лазила, - окликнул он разведчика и, шествуя по поляне с заложенными за спину руками, продолжил мыслить.
Куда им дальше идти? Продолжать двигаться в тыл врага не хотелось. Возвращаться назад нельзя. Здесь долго торчать тоже не стоит. Ежели начнут ловить разбежавшийся полон, то могут и лес прочесать. А ловить обязательно начнут. Не оставят же просто так без последствий перебитую сотню степняков?
Свербило попаданца и некое чувство вины перед освобожденными полонянами. Нужна ли им была такая свобода? Они-то, обманутые им, надеялись на защиту русского войска. А теперь что? В плену у них хоть какая-то надежда была выжить. Теперь же ежели крымчаки кого поймают, то в лучшем случае убьют сразу, без изощренных пыток, мстя за погибших собратьев.
