Степан Кулик - Дилижансом, дирижаблем

Глава двадцать пятая

Тихий, монотонный шелест дождя за окном… Мягкие, удобные кресла, плавное покачивание вагона, размеренный и успокоительный перестук колес, будто камертон настраивают на благодушие. Хочется прилечь, расслабиться, забыть все проблемы и невзгоды. А если сон отчего-то не идет или еще слишком рано, то стакан крепкого, ароматного чая с капелькой рома и задушевная беседа лучшее, что только может предложить путешествие по железной дороге.

Но самое главное, полнейшая отрешенность. Едва ли не единственная возможность выбраться из круговорота повседневной суеты. Потому что в точке отправления тебя уже нет, а в пункте назначения – еще нет. И ты никак не можешь повлиять на происходящее в «большом» мире, а оно – на тебя… Впрочем, как и любая другая философия, все это только самообман. Ни один отшельник в самой уединенной пуще не может быть уверен, что мирская суета когда-нибудь не постучится и в его дверь…

Глядя на своих спутников, что-то увлеченно черкающую в блокноте виларку и углубленного в чтение Родиона, князь Катакази думал о том, что несмотря на все злоключения, никто из них не воспринимает ситуацию всерьез. Положим, с саннэ все понятно – девушка впервые за многие годы вырвалась на свободу. К тому же все сочинители слегка сумасшедшие. И живут, так словно вокруг – их собственный, придуманный мир. А вот откуда такое легкомыслие у господина Зеленина? Или он тоже, где-то на подсознательном уровне, не до конца уверен в реальности? Пусть совсем чуть-чуть, но именно этой толики и не хватает для адекватной оценки… Чего стоит одно его согласие сыграть в штос на собственную жизнь? Безумная храбрость? Безрассудство?

Слава Богу все закончилось благополучно… Почти…

– Господа… – виларка отложила блокнот. – Не хочу показаться назойливой, но вы мне до сих пор так ничего и не рассказали о том, что с вами случилось. Понимаю, что у мужчин свои секреты, и не обо всем приятно вспоминать, но поскольку вы бросили меня одну в ресторане больше чем на час, – думаю, я имею право спросить. Представьте себя на моем месте и поверьте: мне там было совсем не уютно.

– Мы ведь уже извинились, саннэ… – вздохнул Катакази.

– И что изменилось? Все те люди, начиная от официанта, прекрасно видевшего что у меня нет денег, перестали считать меня… ммм, девицей для мужской компании?

Родион с князем тактично промолчали… Вернее, Родион, углубленный в чтение рукописи нового романа виларки, скорее всего, даже не слышал ее претензий. Так что принимать решение и отдуваться за обоих пришлось Александру…

Избегая лишних деталей, которые пришлось бы объяснять дополнительным экскурсом в прошлое, он вкратце пересказал саннэ Анаи происшествие в «шахматном клубе».

– А что с пробиркой? Вы ее нашли?

Князь расстроено вздохнул, но кивнул… Потом сунул руку в нагрудный карман и вынул из нее деньги. Как показалось виларке. Но когда он положил их на стол и снял верхнюю купюру, Аная увидела, что между двумя синенькими пятирублевками вложен какой-то грязный, мокрый и мятый листок бумаги.

– Вот… все что осталось от записки. Одно хорошо: карандаш химический… Хоть что-то разобрать удастся… Когда подсохнет и снимем слой грязи.

– Да… – виларка даже прикасаться не стала. – Не повезло… И вы даже не знаете, что там было написано.

– Почему не знаем… – оторвался от чтения Родион. – Думаю, что саму схему я смогу воспроизвести по памяти. Но на все сто процентов не уверен. Другое дело, когда есть с чем сверить.

– Правда? – оживился князь. – Вы мне этого не говорили.

– Так раньше и нужды не было…

– Это надо отметить! – Катакази решительно вскочил на ноги. – После всех наших мытарств, честно говоря, я даже вкуса тех эскалопов не помню. Закидал, как угольные брикеты в топку парового двигателя и все.

– Опять? – улыбнулась виларка. – Может, ну его? Что-то нам с вами не слишком везет с ресторанами.

– Чему быть, саннэ, того не миновать… – Родион галантно подал руку. – А еще древними подмечено, что вкусная пища и приятные собеседники весьма сокращают дорогу.

Возможно Аная, подумав, добавила бы еще что-нибудь язвительное, но князь уже открыл дверь ведущую в тамбур, и грохот колес сделал разговор невозможным. Они попросту не слышали бы друг друга, как не услышали того, что одновременно с ними, открылись двери на противоположном конце вагона.

Отто Карлович решил, что дальнейшее выжидание не имеет смысла. Тем более что по расписанию, через полтора часа поезд делал первую на пути следования остановку на крупном железнодорожном узле – Бахмач. Там пересекались сразу пять веток, и поезда следовали во всех направлениях каждые полчаса. То есть, у его группы, после выполнения задания, имелась возможность без проблем затеряться в этой «паутине» рельс и сбить со следа любого преследователя.

Все было десять раз оговорено и каждый член команды знал что должен делать… Впрочем, на самом деле, эту партию барон собирался разыграть самым примитивным способом. Но все же, прежде чем постучать, Отто Карлович еще раз огляделся. Эрнест – с револьвером наготове у него за спиной. А нагруженный всевозможными свертками, вызывающий сочувствие забинтованными руками, Вилли занимал такую позицию, что в любой момент мог устроить в вагоне затор. Перегородив проход.

– Gott mit uns… – пробормотал барон и аккуратно постучался в купе. – Прошу прощения, господа, что тревожу вас… Это проводник… тысяча извинений… Я такой невнимательный… Представляете, забыл…

Отто Карлович не дожидаясь пока откроют, легонько потянул дверь и, как только убедился что она не заперта, рывком сдвинул ее в сторону и прыгнул внутрь.

– Сидеть! Это ограбление! Никому не двигаться! – приказал угрожающе и растерянно умолк. – Шайсе! Эрнст! Посмотри наверху!

Тот молнией метнулся на второй этаж и так же быстро вернулся обратно.

– Никого…

– Шайсе… – с чувством повторил Отто Карлович, потом прошел к столику и сел на одно из сидений, глядя на помощника. – А в этот раз куда они подевались?

Эрнст только плечами пожал.

– Сойти не могли, мы с Вилли все полустанки контролировали… Должны быть в поезде.

– Должны… – проворчал барон. – И что? Будем каждое купе проверять?

– Гер барон, – рыжий Хонекер мог проявить и смекалку. – Мы шли со стороны паровоза и никого не встретили. Значит…

– Молодец, – похвалил его Отто Карлович. – Старею… Мог бы и сам догадаться. Вот скажи мне, дружище, где искать русских, если их нет там, где они должны быть?

Эту загадку Эрнест отгадывать не стал. Ждал подсказки.

– В ресторане, мой друг. В ресторане…

– … который находится через вагон в сторону хвоста поезда, – почтительно склонив голову перед догадливостью начальства, закончил Хонекер. Перед почтовым. Вы правы, гер барон. Именно там…

– Сходи, проверь… Ты единственный, кого они не знают в лицо. Я подожду здесь. Если наши клиенты там, возвращайся. Вилли скажи пусть тоже в купе зайдет. Нечего зря в проходе маячить. А то им настоящий проводник заинтересуется.

Эрнест машинально щелкнул каблуками, чем иной раз выдавал свое фельдфебельское пошлое, и ушел… Оставив фон Розенкрейцера обдумывать новый способ захватить русского химика. Хотя, если учесть, как им постоянно не везет, лучше бы барон прислушался к совету заказчика и бросил всю эту затею.

Господин Феоктистов глядел на мелькание столбов пневмопочты, вслушивался в мелкую барабанную дробь дождя по крыше и думал, что столь странное дело ему не подворачивалось с тех пор, как они искали пропавшего художника. Который, как потом выяснилось, всего лишь ушел в творческий загул. И был весьма расстроен, когда его нашли в постели жены одного весьма известного дипломата. Графиня, тоже…

Вот и сейчас у него образовалось стойкое убеждение, что похищение невесты не происходило без ее согласия. А то и при всемерном содействии. Иначе чем объяснить, что за все это время саннэ Аная ни разу не пыталась бежать?

Впрочем, это не их забота. Чем пакостнее запашок от поручения, тем лучше оно оплачивается. В тот раз им за найденного художника заплатили и по прейскуранту, и графиня не поскупилась… Чтобы в отчете для заказчика спутница маэстро превратилась в некую безымянную натурщицу.

«М-да… Разумный подход. Стоит обмозговать. И если он не ошибается, с «похитителями» следует решить миром. В конце концов, их можно понять: кто сможет отказать себе в удовольствии… попутешествовать с виларкой? Так за что же им здоровье портить? В угоду Дому? Да пошли они лесом, чванливые ублюдки».

Господин Феоктистов несколько раз кивнул в такт мыслям.

«Решено. С мужиков по паре «Петров». Небось, с князя не убудет. Да и второй – коммерсант…»

Видимо что-то такое появилось на его лице, потому что оба младших детектива, переглянулись.