В Антонов - Дайте стройбату оружие
Для проверки дал задание четырем командирам и двум политрукам задержать грузовик на шоссе. Пришли ни с чем. "Я вас сейчас расстреляю. Эй, дайте ка мне сюда ручной пулемет". Стоят проштрафившиеся командиры и политруки бледные, колени трясутся, и пот с них льется. В последнюю минуту спрашивает комиссар: "А может быть, послужите Родине?". Замечательно послужили. Опять пошли к дороге и уже вечером разбили грузовик и броневик, и нет после этого, у нас в дивизии более надёжных людей.
Для всех бойцов всё начиналось с мелочей: напасть на отдельного мотоциклиста, взять пленного. И сразу поднялся дух, когда захватили двух мотоциклистов и мотоциклы их притащили к нам. Вообще-то это пустяк, ведьво время езды по дороге, и тот кто рулит, и тот, кто сзади сидит и за ручку двумя руками держится - не бойцы, а который в коляске располагается - не может хорошо прицелиться, но какие они страшные, пока не битые. Начали наши красноармейцы на задания на мотоциклах ездить и сами себя зауважали. Всем мотоциклов захотелось. Настоящая охота на мотоциклистов началась и это подняло боевой дух.
Отряд лейтенанта Гринюка дрался с 11 мотоциклистами и обратил их в бегство. После этого дела, дух бойцов сильно укрепился. Затем еще захватили 12 мотоциклов, 8 пленных, 2 штабных машины, подбили один танк, 2 бронемашины и произвели нападение на штаб немецкого полка.
Когда отбили за раз, 20 мотоциклов и бронемашину, никто и не удивился. Все давно поняли, что немца нужно и можно бить.
Затем уж пошли мы, всем скопом, на крупную операцию: напали на 70 машин. Выждали большую колонну иоткрыли огонь из пушек. Пехота немецкая драпанула. А артиллерия начала по нашим пушкам стрелять. Однако, не разбежались наши пушкари и стреляли, пока не разбили немецкие пушки. В той колонне было почти восемьсот немцев, минометная батарея и пушки.
А мы от них не побежали. Мы их побили. Вот такая у нас сейчас "Лесная дивизия" и такой у нас командир и комиссар в одном человеке.
... Я смотрел на "деревенского Ваньку" в аккуратно - заштопанной гимнастёрке, вспоминал его рассказ о комиссаре Шляпине и утренний рассказ лейтенанта о генерале Честохвалове.
Я невольно сравнивал себя с ними и осознавал, что я и Честохвалов - карты одной потрёпанной довоенной колоды, но мы воюем не так, как надо. А вот "Шляпины" и "Стрельбицкие" не расходуют солдат понапрасну. Они собственным примером воспитывают солдат и готовят их к серьёзным делам. Они готовы умереть вместе со своими солдатами.
Если мы, заслуженные генералы, будем отсиживаться по лесам и бегать от врага, то "Шляпины" займут наши места и не будет нам места в армии - победительнице. Нельзя давать в нашей армии хода "Шляпиным".
А то, что вот такие "Ваньки" непременно победят, я понял по тому, как спокойно, искренне, посмеиваясь над неудачами, рассказывал мне красноармеец о войне. Словно говорил он мне о пахоте поля или о стоговании сенана прибрежном лугу. Война это работа для таких вот "Ванек" и они обязательно сделают своё дело...
П Р О Д О Л Ж Е Н И Е О Б Я З А Т Е Л Ь Н О Б У Д Е Т.
