Федор Вихрев - Третий фронт
Пока мы прикидывали, что же нам с поляками делать один из них подошел к нам. Кстати после боя их выжило 47 человек. Тяжелораненые к сожалению ночи не пережили. Врача у нас с собой не было вот и…
— Пан офицер — на слегка ломаном русском заговорил он — а что с нами будет?
— А что? — спросил я — пан?
— Кос! капрал Ян Кос — представился тот, вызвав у меня ступор и судорожные поиски собаки по кустам.
— Так вот капрал, мы предполагаем вам идти с нами. Но только если приказы командиров вы будете выполнять беспрекословно.
Как ни странно Ян обрадовался и сказал что они сами хотели, попросится в отряд. Чтоб иметь возможность бить захватчиков. А приказам они конечно, подчинятся будут. Они ж все солдаты и о том, что должна быть дисциплина знают.
— Так что, пан офицер может не волноваться, проблем мы ему не доставим — закончил Ян свою речь.
После чего я стал выяснять, кто из поляков что умеет. Все оказались пехотинцами. Но 29 человек из них умели водить машины, а 17 знало немецкий язык. А, учитывая что своих я еще как только подумав о рейде начал учить языку, то и этим знатькам пришлось на привалах учителями работать. А, не знавшим язык, учиться.
Погибший конвой был избавлен от формы, которую приведя в порядок одела часть поляков. Тем же, кому ее не хватило, пришлось ехать в броневиках и не показываться на виду, чтоб не портить маскировку. После боя прошло 2 дня (на связь с лагерем мы выходили раз в сутки в 23.00). Вначале мы ничего не делали — или попадавшиеся нам колонны были слишком сильны или место было неудобным. Но вот на третий день передовой дозор доложил, что нам навстречу идут какие-то неправильные немцы числом до двух рот. Поскольку вдоль дороги с обоих сторон рос лес и ближайший населенный пункт был в нескольких километрах от нас, мы решили эту колону поймать. Заняли позиции с обоих сторон от дороги и стали ждать… А мне было очень интересно почему немцы в этой колонне «неправильные».
Когда колонна приблизилась я понял, почему они «неправильные» немцы. Это оказались итальянцы. Те еще — вояки. Когда мы открыли огонь они отстреливались минут пять, а потом начали драпать. Из шедших в колоне 7 единиц бронетехники 5 было нами разбито, а последние два просто брошены экипажами. Которые — предпочли валить на своих двоих через лес. Пока мы собирали трофейное оружие, и я прикидывал, что ж делать с доставшейся броней в виде одного L3 и одного L6 ко мне подошла пара поляков и доложила что они пленного взяли.
— Б…дь! На кой х… вы мне его притянули то?! — выдал я, когда выяснилось что пленный немецкого не знает. — Что мне с ним делать то??
Однако пленный уже был. А, учитывая что он был генералом пришлось его с собой тянуть. В качестве охраны к Джованни Мессе я приставил оба трофейных недоделанных танка. Самого генерала погрузили в трофейный грузовик с пятью охранниками.
После чего покинули место боя.
Саня
Генерал Карбышев, озадаченный нашими темпами приказал организовать группу, которую мне надлежало обучить вождению автомобилей и мотоциклов. Во время занятий ко мне подошел один из гражданских, освобожденных нами на МТС.
— Товарищ командир, можно Вас спросить?
— Конечно! — ответил я.
— Вот вы часто на разведку ездите, поезда, наверное, видите. А как там мимо вас проехал поезд? И какой был паровоз?
— Что значит как? Обычно вроде… А в паровозах я не шарю…
— Что, простите?
— Не понимаю. А почему вы спрашиваете?
— Да я механик из депо… Интересно кто там ехал и на чем. Если б я посмотрел в некоторых местах, можно б было понять, наши управляют, или чужие. Это помочь может?
— Возможно… Как вас зовут? — в голове у меня начал зарождаться просто фантастический план.
— Василь Бабенко. И можно вы ко мне на ты?
На следующий день мы отправились вдвоем, посмотреть на Кобринский железнодорожный узел.
Сначала сходили на один из поворотов — Василь сказал, что тот особенный, по нему видно хорошо ли машинист знает участок. Лежали там почти сутки, после чего наш паровозоремонтник сделал вывод — машинисты все чужие, перегон знают плохо, да и некоторые неписанные обычаи не соблюдают, скорее всего — иностранцы. На следующий день наблюдали за выездными путями Кобринского вокзала. Здесь и я заметил некоторые особенности: поезда углем не грузились, кроме маневровых, а водой заправлялись только уходящие на сопредельную сторону, ну и опять же маневровые. Угольный склад охранялся очень хорошо, а вот после осмотра водозаправочной станции у меня появилось несколько мыслей. Некоторые из них совпали с высказанными предложениями Василя. В трехтонную емкость водозаправки мы высыпали четыре мешка соли, которую нашли среди кучи стройматериалов в углу станции — теперь немцы замучаются накипь обдирать, а где такой воды хапнули — неизвестно, да и мелкие водяные жиклеры зарастать будут. Работали ночью, получилось незаметно. Так же записали расписание караулов и схему охраны паровозного депо. Василь так же вечером пообщался с одним знакомым машинистом, из оказавшихся в депо. Чтобы, заставить их работать, немцы пригрозили уничтожить их семьи, однако пока водить поезда не давали, использовали в депо. Еще от этого человека мы узнали о путиперешивочной машине, которую немцы должны вот — вот привезти сюда. По слухам, она задержалась в Люблине — по техническим причинам. Прибытие ожидалось в течение недели.
Степан
Выдвижение прошло спокойно. После совершения марша встали — выставили хранение — замаскировались. Потом дозаправились. Нда. Танки и машины поедают горючку как… Правильно, как танки и машины, ибо слоны бензин не пьют.
Потом отправили разведчиков поискать, нет ли чего интересного в округе. Хорошо Олегу — ему все цели валятся чуть не на голову, а нам искать приходится. Вариант с наглым выходом на дорогу и уничтожением всего, что шевелится, отвергли ещё в лагере — как очень эффективный способ самоубийства.
Разведка доложила следующее — во-первых, чуть по дальше от места нашей стоянки — необозначенная на карте дорога. На ней — разбитая батарея 122мм гаубиц на конной тяге. Затворы и прицелы у орудий отсутствуют, видимо, сняты артиллеристами, потому, что вывезти орудия после гибели лошадей они не могли. Передки не осматривали, опасаясь «сюрпризов» оставленных нашими.
Вторая группа ходила к шоссе. Там всё без неожиданностей — колонны идут с охраной, но нам вполне по зубам. Так что, если не обнаружится ничего более интересного — подтянемся ближе. Третья группа вернулась чуть позже, увы, без результатов.
Ну, нет, так нет. Значит шоссе. Подтянутся поближе, транспортные машины оставить подальше, боевые наоборот ближе. Отправить дозоры вдоль по дороге в обе стороны. Как только появляется что-то интересное — по сигналу разведчиков выходим на позиции, уничтожаем колонну, после чего перемахиваем дорогу и движемся дальше.
Ждать… Ненавижу ждать. Дозоры отправлены. Между ними — с километр, более чем достаточно. Ещё раз прикинуть наличные силы. Нормально: «единички», «тройки», «четвёрки» вместе с самодельной «ЗСУ-20-1» — более чем достаточно. Плюс огонь стрелков и пулемётов. Позиции присмотрены и подготовлены.
Сигнал, по дороге прошла тройка мотоциклов, потом ещё одна — головной дозор. Бокового охранения нет. Короткий рывок, всё, мы на месте. Колонна уже вытягивается вдоль засады. В голове БТР, в хвосте тоже. Нам бы таких, ещё парочку, но фиг нам. И вам, немчики, тоже. Остальные — наливники. Идут с запада, полные значит.
Вот головной поравнялся с «тройкой» Выстрел — снаряд въехал точно в движок броневика. Идущий следом бензовоз резко выворачивает влево… И превращается в огненный шар от попадания 20мм снаряда. В хвосте колонны весело полыхал БТР разорванный фугасом «четвёрки». Сейчас по дороге лупит всё, что стреляет. Сразу появляется огонь, стремительно расползающийся по дороге и в стороны. Всё, уходим. Мужики тащат мотоцикл. Блин, «плюшкиность», оказывается, заразна. Других трофеев нет, но восемь уничтоженных бензовозов душу греют. Теперь — валим в темпе.
Олег
После разгрома колонны с итальянцами мы несколько дней никаких особых действий не предпринимали. А потом во время очередного привала дозор услышал шум авиационного мотора. Мы на всякий случай естественно приготовили нашу зенитку вести огонь. И стали ждать. Из — за деревьев выскочил Шторьх. Один.
— Зенитчики огонь! — заорал я
После нескольких очередей самолет густо задымил и свалился в лес в полукилометре от нас. Мы все, быстренько погрузились в транспорт и двинулись к месту падения. Приехали мы туда первыми. Начали осмотр самолета. Живых в нем не оказалось все трое погибли. Но только мы успели собрать документы, как из ближайшей посадки появились… Телеги. Отпускать обозников было нельзя и мы подождав пока они приблизятся положили их из пулеметов. Благо их было всего 8 человек. На телегах оказались продукты, что нас тоже очень порадовало — запас взятый с собой уже заканчивался. А когда мне показали документы погибших я офигел. Одним из них был Гейдрих, который, видимо, летел к месту где мы Евы угнали для контроля за расследованием и поиском тех кто это совершил. То есть нас. Видимо и Шторьх он выбрал за возможность посадки прямо на «месте преступления» чтобы времени не терять. Ибо, судя по бумагам, что были при нем Гитлер рвал и метал по причине того, что совершившие налет на орудия были до сих пор не найдены.
