Дмитрий Светлов - Черный князь
— Поставь в Вышнем Волочке пятиметровый судопропускной шлюз, и река Мста обязательно обмелеет, — пояснила женщина.
Об этом он никогда не думал! Текут реки в разные стороны, ну и пусть себе текут. Нужен проход для корабликов — прорыл канал и соединил шлюзом. Че тут думать!
— Они реально способны высчитать объем речной воды? — спросил с недоверием в голосе.
— Запросто, как твои два пальца! Равнинные реки образованы таянием снегов с последующими дождями, родники добавляют лишь малую толику от общего водостока, — усмехнулась Софья Андреевна. — Да, наша встреча пришлась кстати, вот, держи, специально для тебя подготовила. — И достала из сумки-планшета пачку листов с распечаткой.
«Они прекрасные наездники, — начал читать Норманн, — могут без труда на полном скаку натягивать лук и пускать стрелы в обе стороны, как в бегущего от них, так и преследующего их неприятеля. Лук они поднимают до лба, а тетиву натягивают до правого уха…»
— Что это и зачем ты мне это дала? — поинтересовался он.
— Выдержка из книги Прокопия о персидских всадниках. Подобную тактику применяют парфяне, ты их называешь крымчаками, — пояснила Софья Андреевна.
— Я не собираюсь с ними воевать!
— Никто тебя и не призывает к покорению Ойкумены. Тактика персов поможет в борьбе со степняками, а то придумали какие-то дурацкие крылья за спиной, — ответила она со смешком.
— Неплохая идея, спасибо, — поблагодарил Норманн. — С десяти метров в цель попадет даже всадник. Для разгона степняков этого вполне достаточно.
— На досуге дочитай до конца, персы стреляли в лошадей, а после сражения на выживших врагов надевали рабские ошейники. — Как бы в подтверждение своих слов Софья Андреевна погладила ожерелье из белоснежного жемчуга.
Отличная страшилка! Кочевники не боятся смерти, для них это всего лишь короткий путь к вечной жизни, зато рабский ошейник навсегда закрывает дорогу к крылатым коням.
— Крымские татары действительно отличные воины? — спросил он на всякий случай.
— Их недостаток в упрямом своенравии, — ответила Софья Андреевна, — по этой причине Византия сделала выбор в пользу сельджуков. Как воины они вполне успешны, не так давно грабили Кастилию.
Ни хрена себе! Пройти через всю Европу и вернуться обратно! На фиг им сдались русские крестьяне, когда до золотых рудников Вены в полтора раза ближе! Причем основная часть пути проходит по контролируемым землям. Тактика персидских лучников заслуживает подражания, надо найти способ ответной благодарности за своевременную подсказку. Становится понятной причина, по которой крестоносцы ввели моду укрывать кольчугой своих лошадок. Глупенькие, укутанные лошадки на жаре сваливались с копыт и без вражеских стрел.
— Слушай, ты же не историк, откуда взята эта информация? — спохватился он.
— Среди нас вообще нет историков, мы многопрофильны, с одинаковой базой данных в личных компьютерах. По ведущей специализации я инженер, а Максим действительно медик.
— Какого лешего вас занесло в четырнадцатый век? — словно между прочим спросил Норманн.
— Мы тыркаемся слепыми котятами, это вторая попытка и вторая неудача. — Женщина внимательно посмотрела ему в глаза и попросила: — Забудь мои слова, ладно?
Надеется вернуться? И Норманн не терял надежды. Итак, пришельцы по какой-то причине поставили крест на Матисе с Леа, что уже хорошо, он найдет работу для канадских полицейских. За подсказку с персидскими конными лучниками Софья Андреевна заслуживает отдельной благодарности. У барона Маркварта фон Мюрица полсотни рейтар, плюс сотня Нила да сотня от Нерля. Боевой лук сидя не натянуть, зато мордовские охотничьи вполне подойдут для верховой стрельбы. Не зря этот Прокопий особо выделил «от лба до уха» — натяни так боевой лук, и ухо улетит вместо со стрелой. Придется в срочном порядке посылать в Нижний Новгород разведку, иначе никаких сведений о степняках не собрать, и полтысячи луков в одночасье не купить.
К вечере в тереме появился князь Иван Алексеевич Вадбольский, как пить дать, тещины проделки. От Вадболы до Белозерска рукой подать, по логике, назавтра следует ожидать Александра Ивановича Андожского. Решив не спешить и не предпринимать никаких шагов для знакомства, Норманн отправился в свою комнату, где с интересом прочитал подготовленную Софьей Андреевной распечатку. Наряду с именами родовых старейшин и сухими цифрами количества семей с личной скотиной здесь оказались переведенные с персидского языка народные баллады. Представления о посмертном Рае в первую очередь отражали совсем не радостное земное бытие:
Счастья и мира вкусила эта страна,Где неизвестна зима, где всегда — весна,Где, не смолкая, ведут хороводы своиЖаворонки сладкогласные и соловьи,Где и дожди подобны сладчайшей росе,Где неизвестна смерть, где бессмертны все,Где небеса в нетленной сияют красе,Где неизвестна старость, где молоды все,Благоуханная, сильных людей страна,Обетованная богатырей страна.
Нашлась баллада о воине, которого взяли в плен и увели в улус Тохта:
Земля ногайцев, отчая земля,Я пуповиной был связан с тобой,Земля моя, единственный приют,Твоей травой вскормлены стада.Эдиль, Эдиль, Эдиль — река моя,Я снова на коленях пред тобою.Шумны, Эдиль, в твоей воде лягушки,И рыбы здесь резвы, как жеребята,И черепахи здесь сродни верблюдам,И стаи птиц стадам овец подобны.Какими же слезами должен плакатьТвой сын, с тобою силой разлученный?[54]
Подсказка о страхе перед рабской долей нашла косвенное подтверждение: степняки не сдадутся в плен, неволе с рабским ошейником они предпочтут смерть. Итак, кочевники слабы в атаке, если противник проявляет стойкость, они разворачиваются и уходят восвояси. Аналогично с обороной, они никогда не сражаются до последнего воина, убегают от врага при малейшем сомнении в исходе битвы. Отсюда и тактика — напасть на заведомо слабого и сбежать от сильного. Самая главная изюминка содержалась в приложенной карте, от Камышинки до северной границы ногайских пастбищ без малого три сотни километров. Более чем достаточная буферная зона! Улус мишарей оказался маленьким и не внушал опасений. Они кочевали в Цимлянской степи и обязаны были охранять плывущие по Дону торговые караваны. По этой же причине летом на берег Волги приходило два стойбища.
— Знакомься, зятюшка дорогой, с моими друзьями, князья Иван Алексеевич и Александр Иванович. — Княгиня представила гостей перед началом завтрака.
— Рад встрече! — изображая радость, расцеловал князей Норманн.
За столом немного поговорили о дороге и погоде, затем перешли к прогнозам на урожай. Как водится, погода была «не та, что раньше», закупочные цены на Холопьей ярмарке ниже низких, а виды на лен с рожью крайне пессимистические. Ефросиния Давыдовна повздыхала и поохала, посетовала на непомерные расходы и трудности с ведением хозяйства. Норманн смел тарелку бычков под маринадом, затем подхватил немалый кусок холодца, завалил его салатом из репы с морковью и, не вступая в пустопорожний разговор, многозначительно закивал головой.
— Да, чуть не забыл! — наигранно воскликнул андожский князь. — Я приехал вместе с новыми соседями. Андрей Федорович привел из Франции рачительных хозяев. Земли разом подняли, дома поставили, в поход каждый привел по дюжине воинов.
Вот и повод смыться из-за стола! Норманн заспешил, второпях буквально выхлебал полулитровую кружку парного молока, извинился и быстренько покинул трапезную. Дидык с Шушуном дожидались князя в бывших комнатах княжны Анастасии, которые после замужества перешли в статус семейных покоев карельского князя.
— Ну что, все в сборе? — первым делом поинтересовался Норманн.
— Дружина в сборе, Андрей Федорович, — начал докладывать Дидык, — дело за Шушуном.
— Захар Иванович, при чем здесь я? — не согласился воевода корабелов. — Надо переждать как минимум пару деньков, большие льдины должны сойти.
— Что де Оньян сказал? Почему сам задержался и людей около себя оставил? — строго спросил Норманн.
— Они заезжали к андожскому князю, просили присмотреть за уделами да оберечь от бродячих шаек вотяков с черемисами, — пояснил Дидык.
— А тебе, Андрей Федорович, следует незамедлительно уходить в Ярославль, — строго заметил Шушун. — Нельзя молча проходить с войском мимо, уважь свояков.
— И мне грамотки ласковые дай, — потребовал Захар Иванович, — я гонцов по крепостям разошлю, людей предупредить надо, чтобы не пугались.
Писарь оказался в комнатах вадбольского князя, причем Иван Алексеевич диктовал послания от имени Великого князя. Правитель Белозерска упреждал нижние крепости о скором спуске по Итилю большого войска под предводительством своего зятя. В каждом письме особо подчеркивалась конечная цель, дружина карельского князя шла воевать Дикое поле. Норманну оставалось поблагодарить за помощь да послушать стилистику подобного рода посланий. Как-то между прочим завязался разговор «за жизнь». Водбольский князь сетовал на разбойный промысел вотяков с черемисами да жаловался на северного соседа, который совершенно не заботился о своей земле. Оно и верно, Федор Иванович Устюжский жил добычей серебра да соляным промыслом. Вскоре подошел андожский князь, и Норманн сразу же поблагодарил за добровольное согласие присмотреть за беспризорными поселениями. Серьезный и деловой разговор затянулся далеко за полночь.
