Сценарист - Син Айкава
Син стоял неподвижно. Его лицо было лишено радости победы.
— И на это ты потратил свои последние силы? Как глупо, — без эмоций в голосе произнёс он.
Всё было кончено. Все мгновения, переживания, предательства, победы, поражения, смерти и трагедии — всё осталось в прошлом. Теперь ничего из этого не имело значения. Длинная история, что тянулась с самого детства подростка, подошла к своему завершению.
Подросток повернулся и, не обращая больше внимания на своего отца, прошёл десяток метров в сторону, после чего рухнул спиной на песок, направив свой взгляд на потолок. Его глаза были пусты и лишены каких-либо эмоций, словно отражая пустоту, которая нарастала с каждой секундой. Больше не хотелось ничего.
В этот момент даже жизнь перестала иметь значение.
Гнев, печаль, скорбь, обида, злость, тоска — ничего из этого больше не было. Лишь пустота. Милая и умопомрачительная пустота, что затягивала подростка в свой омут.
А тот был и не против, полностью отдавшись ей.
Глава 59
Выбор
*Две недели назад*
— У тебя неплохо получается, Син, — похвалил подростка мужчина, придерживая того за руку. — Уже лучше, чем на прошлой неделе, но не так хорошо, как могло бы быть. Мешает неуверенность, да?
Айкава в ответ на это лишь опустил свой взгляд. После произошедшего ему действительно было трудно прийти в форму. До того момента сокрушительного поражения он полагал, что обладает достаточной силой для того, чтобы побеждать всё и вся, а громкая и уверенная победа над Звездой и Полосой лишь усилила это чувства. Тем не менее, столкнувшись с, казалось бы, обычным линчевателем, который не должен был обладать огромной мощью, Син проиграл, да ещё и так, что об этом каждый раз было больно и стыдно вспоминать.
Ему нужно было подниматься на ноги и идти дальше, да вот только теперь не было уверенности в том, что он сможет дойти до конца, а это ставило под сомнение тот путь, что он выбрал для себя. Именно поэтому его восстановление продвигалось медленнее, чем того ожидал Дженсен.
— Всё ещё так гложет поражение? — слегка улыбнулся Тодд. — Проигрывать всегда больно. Никто от этого не застрахован, да и вряд ли кто-то будет рад тому, что ему не удалось победить. Однако, если ты прямо сейчас позволишь себе сдаться, всё то, к чему ты стремился всё это время, потеряет смысл. Неужели ты так просто готов со всем распрощаться?
Парень вновь не соизволил ответить — нечем. В любой другой ситуации он бы запросто нашёл подходящую отговорку, что смогла бы выставить его в нужном свете, но сейчас… сейчас даже на это у него не было ни сил, ни желания.
— Я могу понять тебя, — никак не унимался мужчина. — В былые времена я и сам проигрывал. Например, мне до сих пор не понятно, как в ту ночь я проиграл Фурии. Она же ведь не могла обладать силой, что превосходила мою, — пожал плечами он. — Можно много думать и размышлять об этом, обвиняя себя в слабости, но результат это, увы, не изменит — поражение есть поражение. Можешь накладывать на него множество ярлыков, но факт это не опровергнет.
Син сделал шаг вперёд и тут же застыл, почувствовав сильную боль в районе зашитой раны. Он был готов упасть в любую секунду, но продолжал держаться за стену, сам того не понимая, зачем вообще продолжает бороться. Вероятно, обыкновенное упрямство продолжало жить в нём, что заставляло его стоять на ногах.
— Воспринимай поражение так, словно оно является частью твоего пути, — Дженсен был крайне говорлив, что начинало действовать подростку на нервы. — Ты проиграл тому линчевателю — это факт. Сокрушительно проиграл — это факт. Твоя жизнь висела на волоске — это тоже факт. Но… ты всё ещё жив, не так ли?
Глаза подростка, лишённые силы и страсти, тускло посмотрели на лицо мужчины, словно ища ответа на вопросы, которых у него не было. Медленно, словно по инерции, его уста разомкнулись, а ещё через несколько мгновений он, наконец, заговорил, чем нарушил своё долгое молчание:
— Разве не ты мне сам сказал, что я умер в ту ночь? — задал вопрос он. — Моя жизнь оборвалась в тот момент, когда он проткнул меня серпом насквозь.
— Так я и не отрекаюсь от своих слов: умер тот Син, что называл себя величайшим злодеем, — поправил своего собеседника бывший солдат. — Сам же человек всё ещё жив, если, конечно, тебя так можно называть, поскольку то, что я вижу сейчас, не очень сильно напоминает мне человека. Скорее, пустая оболочка, что продолжает жить, потому что привыкла.
Син оскалился, в его глазах мелькнула злоба. Он сделал несколько решительных шагов вперёд, полагая, что это поможет стать ему менее жалким, и у него даже получилось сделать аж два ровных шага, но на третьем его пронзила сильная боль, из-за которой он тут же начал падать вниз. Айкава бы точно повредил лицо, если бы в последний момент его смог поймать Дженсен, удержав его от болезненного столкновения с полом. Взгляд парня был полон бессилия и отчаяния, а из глаз, казалось, вот-вот польются слёзы.
— Почему ты делаешь это? — тихим голосом просил Айкава.
— Делаю что? — не совсем понял его Тодд.
— Ты не обязан помогать мне. Я спас тебя, а ты помог мне — на этом наши пути должны были разойтись. Так почему… почему ты делаешь всё это? Зачем тебе спасать меня? Какой в этом смысл? — пытался удержать слёзы он, да только те предательски начали течь из его глаз, образуя тонкие ручьи на лице.
Дженсен неслабо так удивился, услышав эти слова. На секунду в его взгляде промелькнула боль, но через мгновение тут же исчезла, после чего прежняя улыбка вновь вернулась на своё место.
— Наверное, потому что я это могу, — ответил он.
Дженсен помог Сину подняться и присесть на мягкий диван, рядом с которым они и находились всё это время. Затем он взял стул, что стоял чуть поодаль от них, приблизился к Айкаве и поставил его напротив, после чего сел на него. Мужчина посмотрел на парня со смешанных чувствами на лице — в его взгляде было и сострадание, и что-то ещё, что
