Первый БПЛА Второй Мировой - Максим Арх
Меня из раздумий вырвал голос Ани, которая прошептала:
— Николай, что же нам делать⁈
Сказать по правде я был в растерянности — ситуация была фактически безвыходной. У дрона на подвесе боезапаса не было, более того, его вообще у нас в наличии больше не было. Впрочем, даже если бы и был, то как мне его применить, когда рядом с полицаем находились не только Сергей, но ещё и женщина с ребёнком⁈
Стрелковым же оружием в данный момент я тоже помочь никак не мог. И дело даже было не в том, что я находился в нескольких километрах от Никитино, а в том, что стрелять — это не то же самое, что сдавать экзамен по баллистике. Конечно, если бы в потенциальном бою у меня было время приготовиться, выбрать позицию, хорошенько и не спеша прицелиться, я, возможно, сумел бы снять одного, двух, а может быть даже и трёх противников, но кто бы мне дал время на эту самую подготовку? Да и к тому же на шум выстрелов неизбежно сбежались бы остальные полицаи — и тогда уж точно у нас шансов бы не было.
А тем временем пособники оккупантов шагнули к Кудрявцеву.
Нужно было срочно что-то предпринимать.
Я посмотрел на растерянную Аню, которая стояла рядом бледная, с дрожащими губами. В её глазах отражались огни от монитора, и это придавало и без того блёклому лицу какой-то совсем уж призрачный оттенок.
Тяжело вздохнул, понял, что выбора у меня попросту нет, после чего махнул на всё рукой, опустил дрон ближе к дымоходу, врубил микрофон, рывком сдвинул ползунок громкости до конца и, собрав в себе все силы, что были, громко зарычал в динамик:
«Внимание! Граждане бандиты и предатели! Вы окружены частями Красной армии! Немедленно освободить заложников, иначе мы уничтожим всех до единого!»
В доме мгновенно всё замерло.
— Чо? — наконец раздался в рации голос главного полицая, очевидно, впавшего в прострацию и шок.
И оно было от чего. Стереодинамики беспилотника орали так, что звук, наверняка, был слышен не только во всей деревне, но и вёрст на двадцать окрест.
Я же продолжал запугивать гадов, ощущая, как под кожей леденеет кровь, и одновременно поднимается нечто вроде злорадной радости.
— Считаю до трёх! После чего мы уничтожим тут всё живое! Раз! — и, не продолжая лекцию про математику и цифры дальше, крикнул в микрофон: — Серж, на выход! Пулемёты тебя прикроют!
— Как это⁈ — услышал я в рации, окрик принадлежащий старосте. В голосе слышалась растущая паника.
— Не двигаться, я сказал! Стоять на месте! А то и тебя, и твоих сыновей положим! Вы все у нас на прицеле!
— Ясно⁈ — донёсся ровный голос Сергея, который, поняв мой блеф, решил подыграть. — Сидите тут тихо и не высовывайтесь! Иначе сгорите, как и сгорели ваши полицаи при моём побеге! Так что даже не смейте нас преследовать! А вы, — это уже маме Анны и мальчику, — быстро за мной!
Уже через пару секунд я увидел, как они выбегают из дома.
Галина Ивановна была хрупкой женщиной лет под пятьдесят, с волосами, собранными в тугой узел; одежда её была обычной для этих времён: старое пальто, поношенная шаль. Несмотря на скромное телосложение, она несла на руках ребёнка лет восьми, худого, со светлыми кудрявыми волосами.
Когда приблизились к грузовику, Сергей в одно мгновение помог женщине и ребёнку забраться в кабину, поторапливая:
— Залезайте! Залезайте!
После того, как семья оказалась внутри, Кудрявцев сам запрыгнул за руль, и грузовик сразу же начал движение.
Тут дверь распахнулась — полицаи пришли в себя от первоначального шока, и один из них — младший сын Мирон — выскочил и направил ружьё в сторону машины. При этом бегавшая во дворе собака, похоже, почуяв опасность, рванулась к нему и зарычала.
— Шарик! Шарик! — послышался в рации детский голос, и сердце на секунду ёкнуло.
Староста, махнув рукой, крикнул: «Давай!» — и Мирон, не раздумывая, замахнулся прикладом, чтобы ударить собаку. Та отбежала, не переставая лаять, и тот, больше не обращая внимания на неё, прицелился в сторону грузовика. По его лицу расплылась грязная брезгливость, а потом прозвучал выстрел. Староста грязно выругался, в дверях возник Юрка и тоже схватил винтовку наизготовку.
Понимая, что с такого близкого расстояния гады могут и попасть в кого-то из наших, я заревел:
— Всем лежать, сволочи! Лежать, я сказал!
В критических ситуациях голова иногда соображает на такой скорости, что куда там компьютеру. Не прекращая зло орать в микрофон, выхватил из кармана тот самый плеер, который раньше таскал с собой Сергей, запустил что-то из папки «black metal», ткнул в середину трека, выдернул наушники, что автоматически переключило девайс на внешний динамик, и поднёс грохочущее устройство к микрофону дрона.
На полицаев хлынул инфернальный, агрессивный, пугающий поток звуков, в котором даже привычное к подобному человеческое ухо теряло опору — адский шум, умноженный на жёсткую музыку, чумовой гроул и полную тотальную обречённость.
Аномальная для этого исторического периода какофония застигла неокрепшие умы полицаев врасплох — они упали навзничь, зажимая уши, при этом всеми силами вжимаясь в землю. Когда гитарный рифф стал, как звук приближающегося бронепоезда, ведущего огонь из всех орудий, предатели родины явно наложили в штаны: кто-то из них метнулся в кусты, кто-то бросил винтовку и картинно побежал в сторону сараев, а староста просто стал кататься по траве, зажимая голову руками. Их конвульсивные несвязанные движения говорили о том, что акустическая атака сработала на все сто процентов и сознание гадов не выдержало.
Видя, что машина уже выезжает за территорию населённого пункта, решил заканчивать цирк. Судорожным движением руки выключил плеер и заорал в микрофон:
— Покайтесь, грешники! Иначе в следующий раз заберу вас в геенну огненную! — потом подумал-подумал и добавил на прощание: — КАЗЛЫ!
Где-то за пределами обзора в тоскливом ужасе выли деревенские собаки. Сидящая на берёзе ворона, превратившись в каменное изваяние с открытым клювом, восхищённо смотрела в сторону дрона.
Ну а я резко поднял беспилотник на максимальную высоту, чтобы тот как можно скорее исчез из поля зрения возможных наблюдателей, если таковые найдутся.
В голове всё время носилась мысль: «Удивительно, но в данный момент психологическое оружие оказалось намного сильнее огнестрела!»
Догнав грузовик, навёл на
