Сонный лекарь 6 - Джон Голд
Лиам вообще не обращал внимания на удары Птенца. Прикрываясь щитом, Дровосек сосредоточил всё своё внимание на вражеском геоманте и аэроманте. Но вот кусок его щита отделился и резко полетел в сторону мальца.
Зажужжав приводами, кидо с пилотом виртуозно выгнулось назад, встав на мостик. Птенец явно собирался уклониться. Но тут Лиам шевельнул пальцем и «Магнетизмом» подкорректировал направление снаряда.
Время будто остановилось. Птенец всё понял — ему не увернуться. Грязно-серая аура полыхнула, выпуская наружу весь запас сил и эссенции. Критический момент стал тем спусковым крючком, что помог Птенцу прорваться в магистры [4] или старшие магистры [5]. Едва коснувшись этой ауры, снаряд Лиама вдруг изменил траекторию на девяносто градусов…. И отлетев на метр, всё равно взорвался. Кидо Птенца едва ли не разорвало на запчасти. Листы брони смело, трубки гидравлики посекло осколками, машинное масло залило всю округу.
Трансформер Лиама поражённо замер. «Магнетизм» — родовой дар рода Хаммер. В цивилизованном мире, где металл повсюду, в ближнем бою им нет равных. Отклонить меч, найти в песке мину, заклинить автомат в руках врага. И вот, «Дровосек» в пылу схватки увидел, как неизвестный ему одарённый применил «Магнетизм», пытаясь спасти свою жизнь.
Лиам. Пролил. Родную. Кровь.
Очевидно, Дровосек не знал о существовании бастарда. А Птенец не знал, кто его отец.
…
Видение снова скомкалось, словно лист из чьего-то дневника.
— С этого дня ты Даллас Хаммер, — Лиам в кругу семьи вручает паспорт гражданина США молодому парню со смуглой кожей. Метис, наполовину араб, наполовину американец, смущённо улыбается в ответ.
Седобородый Клаус утирает слёзы счастья. Десятки мужчин и женщин аплодируют.
— С этого дня ты часть нашей семьи, парень! — Лиам крепко пожимает руку Далласу. — По старшинству, я твой отец, а ты мой сын.
Птенец растерянно моргает, глядя на Лиама. Он помнит, но не помнит чего-то важного. В глазах читается смутное узнавание отца… Или теперь уже патриарха⁈
— Неважно, кем ты был раньше, — Хаммер-старший уверенно кивает. — Теперь ты часть моего рода техномантов.
…
Ещё одно видение сминается, словно лист бумаги.
Сражение. Даллас-щитоносец сражается бок о бок с «Дровосеком». Черта города, рухнувший небоскрёб перегородил дорогу. Из пожарных гидрантов хлещет поток выводы.
Вся техноброня молодого техноманта покрыта бороздами от вражеских режущих атак, прошивающих его «доспех духа». Его, старшего магистра [5], полосует абсолют-гидромант [7].
— Шов, — Лиам ловко швыряет свой молот в гидроманта, посылая сквозь него разряд молнии. — Такое прозвище тебе вполне подходит. Сколько бы раз враг тебя ни ранил, ты всё равно стоишь на месте. Держишь нашим даром отколовшиеся куски брони. Весь покрытый трещинами, будто швами… Нерушимый «Шов» Даллас Хаммер.
…
Ещё одно видение. Даллас в шестиметровой техноброне доходит до ангара техномантов. Слева и справа в два ряда стоят десятки трансформеров, могучих боевых кидо и вездеходов рода Хаммер.
Под светом прожекторов Даллас, скрипя сервоприводами, неуверенно шагает в дальний угол ангара. Там стоит уже знакомый мне десятиметровый трансформер «Дровосека» Лиама Хаммера. Объятый молниями молот в левой руке. Башенный щит — в правой.
Дойдя до середины ангара, Даллас вдруг замер. «Швы» на его трансформере засветились ярко-ярко, и уже в следующий миг он осыпался на пол горой металлических обломков. Внутри никого не оказалось.
*Клац*
На потолке включись два прожектора-софита, освещая новый участок пола чуть впереди. Там на стуле сидел тот самый мальчик из первого видения. Забравшись с ногами на сиденье, Птенец с восхищением взирал на могучую фигуру «Дровосека» в конце ангара.
*Клац* — загорелся ещё один прожектор.
Рядом с Птенцом появился ещё один стул. Сев на него, я, наконец, увидел мир и ситуацию глазами «Шва» Далласа Хаммера.
— Зависть плохое чувство, — сердце в груди защемило. — Но самую малость, Шов, я тебе завидую. Ещё ни в одном сне я не видел столь сильной родительской любви. В том бою Лиам искренне испугался за то, что убил родную кровь. Он сразу понял, что ты его дитя. Старшее из всех. Лиам принял тебя в семью и воспитал, как родного сына. Оберегал и защищал, как отец и патриарх. А ты отвечал ему верностью. Завёл двух жён, настрогал, как принтер, семерых деток… хех… В этом ты вылитый «Дровосек» в молодости! Он ведь прослыл жутким бабником. Шесть супруг, это не шутки.
В ответ — молчание. Птенец, вцепившись руками в свои колени, взирал на могучую фигуру трансформера Лиама в конце ангара.
— Разве, развиваясь, ты не хотел стать ему опорой? — мой голос становится похож на рык. — Зассал? Теперь боишься стать вторым техномантом-абсолютом в роду Хаммер? Боишься, что из «любимого сына» превратишься в «конкурента»?
Невероятно долгие три секунды Шов думал, а потом неуверенно тряхнул головой.
— Я не заслуживаю стоять с ним рядом. Мне никогда не оправдать его ожиданий.
— Э-э-э, Шов… ты это серьёзно? — у меня от возмущения в душе всё пережитое за последний год предстало перед глазами. — «Не оправдаю ожидания»? Шов, Даллас, Птенец или как там тебя? Ты же грёбаный гений обороны! Твоя шизанутость будущего абсолюта давным-давно созрела. Напомни, кто сдерживал абсолюта Ко Ванхыля, того самого «Гордыню», в аномалии рода Лей?
— Я не заслуживаю стоять рядом с ним, — всё тем же поникшим тоном птенец слово в слово повторил свои слова.
— Ты что, слепой? — возмущённо пыхтя, указываю на трансформер «Дровосека». — Видишь, что твой патриарх держит в руках? Щит в левой и молот-секиру в правой. Они не конкурируют, а дополняют друг друга. Патриарх это тот, кто прорубает дорогу своему роду сквозь тернии невзгод. Именно Лиам выбил герб для вашего рода у Сената! А ты… ты грёбаный гений защиты! Тебе в прямом смысле на роду написано стать щитом рода Хаммер. Стать ЕГО щитом!
Пыхтя от негодования, сразу двумя руками указываю на «Дровосека».
— Щит рода? — немного подумав, Шов неуверенно кивает. — Негоже патриарху одному защищать всех, кто прячется за его широкой спиной. Тогда «Дровосек» прорубает путь, а «Шов» защищает?.. Такое дело и расклад мне вполне по силам.
Прожекторы загорелись над нами ярко-ярко, на секунду меня ослепив. Второй стул, ряды трансформеров, ангар — всё исчезло.
Могучий, полный уверенности в себе, голос Шва донёсся откуда-то сверху.
— До встречи на вершине, господин Довлатов!
…
Когда я открыл глаза, в летнем домике Хаммер уже никого не было. С улицы донёсся уже знакомый
