Совок. Вперёд в СССР (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Когда я проснулся, время часа четыре дня было, это я хорошо выспался. А то мне Аристарх всё ночь спать не давал вопросами. Пока его семья спала на попонах, мы так и проговорили до утра. Тот всё о будущем выяснял, заодно проверил знания моих языков. Тот два знал, немецкий и французский. Теперь ему ещё испанский учить. Так вот, проснувшись, я не сразу понял почему тихо, а когда умылся у реки и вернулся на луг, определил, что тот пуст. Зло сплюнув, пробормотал:

- Сколько же самоубийц развелось на земле русской?

А красть у меня, это всё равно что по собственному желанию в петлю голову засунуть. Или под гильотину, результат тот же. Я у северных народов обучался, следопыт такой, что кого угодно выслежу. Осмотревшись в бинокль, на дороге кто-то есть, а так пусто, я быстро снарядился, проверил оружие, вещмешок за спину, поправил маскировку телеги, у меня там оставшееся имущество, и потопал по следам, что вели к дороге. А повернули те не в город, а в сторону границы с Польшей. Иногда кони выбегали на обочину, следы копыт чёткие, я их запомнил, так что шёл уверенно. На голову платок повязал, что скрывал повязку. Это моя основная примета, если поиск идёт, но никто мной особо не заинтересовался. Только платок, это чисто женский головной убор, у многих смех вызывал. Смейтесь-смейтесь. Шёл торопясь, километров восемь протопал, с одним перекусом, когда вдруг обнаружил что следы копыт на обочине есть, свежие и старые, а знакомых оттисков, с характерными приметами, нет, пропали. Вернулся к перекрёстку, что только что прошёл, как и пару других, и обнаружил следы, чуть дальше по второстепенной дороге. На утрамбованной земле они слабо проявлялись. Ага, свернули. Ну и я следом. К слову, телегу я почти пустой оставил, отнёс всё содержимо метров на сто в сторону. Если найдут, не всё потеряю. В телеге только сёдла оставил, тяжёлые они, чтобы таскать туда-сюда.

Уже час до темноты остался, когда я вышел к довольно большой деревне. Не село, маковки церкви нет. Спокойно прогуливаясь по улочкам, их три у деревни, я нашёл в какой двор их завели, даже рассмотрел, что те пасутся на лугу за амбаром. Всё принадлежало крепкому такому мужику, что в щелку в воротах пристально наблюдал за мной. Демонстративно достав пистолет, проверил патроны в магазине, вставил его в рукоятку, и сказал, чтобы звучало по громче:

- Ладно, ночью приду, когда все уснут. Тогда можно втихую всех вырезать.

Развернувшись, я осмотрелся, прикидывая, где переждать до ночи, недолго ждать осталось, и направился в сторону стога сена на околице, но прошёл метров двадцать, когда меня нагнал тот крестьянин, бородатый, крепкий и взволнованный. Я глянул на его обувь, мы как раз по мягкому месту шли, был он среди воров моих лошадок. Сапоги его так точно.

- Подождите. Господин…

- В этой стране все друг другу товарищи, - усмехаясь, ответил я, повернувшись к тому.

- Товарищ, не нужно так злится. Я не знал, что это ваши лошади.

- М-м-м? - вопросительно промычал я.

- Я был на рынке, когда вы братьев Тришкиных убили. Повязку запомнил. Да и вид тоже.

- Ясно.

Я действительно снял платок, реакция прохожих на него бесила и сейчас был в кепке, потому повязку и видно, а пока ходить без неё я не хотел, подживало туго, и загрязнения раны опасался.

- Я могу прямо сейчас ваших лошадей вернуть… товарищ.

- Ну…- я сбил кепку на лоб, задумчиво почесав затылок, отросшие волосы пружинили. - Сами лошади мне не особо нужны, обуза, а вот на пролётку бы сменял. Хорошую и крепкую, что выдержит дальнюю дорогу. И двух справных молодых коней, что способны её тащить. Моих себе оставишь.

- Так есть у меня такая пролётка, и кони справные, - обрадовался тот.

- Погоди, ещё полмешка картошки не гнилой, полмешка муки и капусты пару кочанов. Сала солёного кило пять, если есть хлеб испечённый, тоже. И хватит на этом.

- Сделаю всё, - вздохнул тот.

Через двадцать минут действительно ворота окрылись и на улицу вывели пролётку. Был хозяин с помощником, а может и батраком. Пусть стемнело, но я всё проверил, хозяин вынес керосиновую лампу, всё справно. А вообще тот из зажиточных, самый крепкий хозяин в деревне, как я понял. Простой рачительный мужик, увидел брошенных, как он думал лошадей, кто в такое время бросит? Ну и прибрал к рукам. Как я и подозревал, тот грамотным был, нашёл бумажку и написал расписку, что продал пролётку и коней, дав их описание, Николаю Ветлюре. То есть, мне. Первый и единственный мой документ. Перед расставанием, уже устроившись на козлах, сам поглядывая по сторонам, мало ли выстрелят из темноты или на вилы насадят, я сказал тому:

- Уезжал бы ты из страны Советов. Тут вот какое дело, пришли к власти воры и урки, под флагом революционеров. Работать они не умеют и не хотят, привыкли грабить и убивать. Думали власть возьмут и само всё рассосётся, а тут работать нужно как проклятым. Пока власть за счёт страха держат. Скоро голод будет, они это понимают. Как удержать страну на плаву знают только один способ. Ограбить. Дворян уже ограбили - потратили, церковь тоже - потратили, сейчас под видом НЭПа грабят купечество, остались крепкие хозяйственники, которых называют кулаками, вроде тебя. Будет раскулачивание, дома самым бедным, или под государственную службу, имущество распределят, зерно государству, а вас в ссылку. Не согласных в прорубь или на штык, и так по всей стране. Пару лет у тебя есть, а дальше или воевать, но там армия придёт, или прятаться.

- Спасибо… товарищ, я запомнил.

- Ну и подарок на прощанье. Там, где вы моих коней увели, в камышах телега спрятана. Только она милиции принадлежала, узнать могут, будь осторожен. Можешь забрать, дарю. Всего хорошего.

- И вам всего хорошего.

Я уже стегнул поводьями по крупам обоих коней и покатил прочь. Пролётку проверил, снизу полазил, оси осмотрел, пролётка мягкая на ходу, подрессоренная, на колёсах резина, но не дутики. К полуночи добрался до места где вещи оставил, всё в пролётку, сёдла и попоны тоже, и выехав на дорогу проехал через город и двинул дальше на Киев.

До города я добрался за пять дней. В принципе, довольно быстро, особенно если учесть, что я особо не гнал. Проехав в город ближе к полудню, и сразу на рынок. Вещи за городом не оставлял, в одеяла завернул. Нашёл продавцов что лошадьми занимаются, и продал все сёдла, чересседельные сумки и уздечки. Товар конечно не новый, те пытались сбить цену, но вязли охотно. Оказалось, армия их закупает, так что есть кому перепродать. Вот только не на обмен, хотя мне молодого жеребца предлагали, необученного, а за живые деньги продал. Торговались долго, но я не уступал, так что наличными средствами получил за этот товар. Потом отъехал в сторону, кликнул пацана, их тут много носилось, и за монетку сговорил, чтобы тот ко мне привёл покупателя на одежду и обувь. Тот метнулся мигом. И действительно привёл солидного такого на вид купчину, честно заработав свою монетку, ловко её поймав и дав дёру. Видимо, чтобы не отобрали. Продавал я пять комплектов одежды с обувью. Четыре с бандитов, и один городской костюм с воров, что у меня коней хотели увести. Тут живыми деньгами не получалось взять. Торговец всё осмотрел и ощупал, отверстия от пуль видел, я их хоть и зашил, купив иголку с ниткой, но если искать, найти можно. В общем, мы поторговались и ударили по урокам. Тот ушёл за товаром на обмен, а я стал ждать. А заказал я вот что. Офицерскую палатку, я уже попадал под небольшой дождь как-то больше не хотелось. Кусок брезента для тента, рыболовные снасти и головной убор. Картуз. Прошлый я потерял на переправе, ветром сдуло. Им рану хорошо закрывать, повязку я уже не ношу, но свежая отметина бордового цвета на виске видна. Зеркальца нет, так в отражении речной воды смотрел. Тот вскоре с помощником всё принёс, я проверил, и забрал обменный товар, а те всё что я предлагал. Разместив покупки, я задумался, как теперь припасы покупать? Пролётку не оставить, уведут. Сам я был одет добротно, в городскую одежду, чтобы внимания не привлекать.