Андрей Мартьянов - Посредник

– В чем?

– Узнаем. Обязательно узнаем. Допрашивать начнем сегодня же: служба короля и мы, параллельное следствие. Бьем с двух направлений. Ваша задача проста: с восходом солнца обойти весь комплекс Тампля, вдруг мессир Ласкарис что-нибудь… Заметит.

– Что я должен заметить? – насторожился Славик.

– В далеком будущем, – опередил преподобного Иван, – наша корпорация обшарила парижский квартал Тампль и окрестности с добросовестностью кротов, перерывающих огород. Ничего не нашли. Но «тогда» и «сейчас» – два очень разных понятия. Достаточно вспомнить, что в две тысячи третьем году сохранившиеся остатки фундамента этой башни находились в четырех метрах под землей. Представляешь, сколько культурных слоев оставляет огромный густонаселенный город всего за одно столетие? И что под ними может быть погребено? Ты – аргус.

– Полагаете, в крепости есть… Червоточина?

– Этого нельзя исключать.

– И как поступить, если я найду неизвестную Дверь?

– Быстро сообщить мне, – сказал брат Герард. – Ты хоть понимаешь, что бегство визитатора Франции и двух виднейших командоров в Ла Рошель – только одна из вероятностей?.. Существует и другая. Уразумел, какая именно?

Завершение части второй

Третья сила

– Ты как хочешь, а я, наверное, останусь здесь навсегда – если вернусь, Жоффр меня попросту шлепнет. Рука у него не дрогнет, поверь… В активе сплошные нули, в пассиве почти десять лет подготовки, выброшенные на ветер миллионы, четыре погибших медиатора и одиннадцать сотрудников мобильных групп, причем восемь из них – только что… Ну не могу я объяснить это обычным невезением, просчетами в планах или неблагоприятным стечением обстоятельств! Не могу и точка! Против конторы Жоффра велась продуманная, отлично организованная жесткая игра. Историческое регби без правил.

– Может быть, не все так плохо?.. По-моему, ты преувеличиваешь. Результаты есть.

– Конечно! Скажешь набившую оскомину банальность вроде «отсутствие результата тоже результат» – возьму за шиворот и выкину в море. Камни внизу острые. Давай напрямик: мы в заднице. Нас переиграли по всем направлениям, и никто даже не догадывается – кто именно! «Третья сила» оказалась умнее, хитрее, настырнее и грамотнее…

Двое приезжих сидели на зубце башни Сен-Николя, оберегавшей со стороны моря городок Ла Рошель, прикладывались к баклаге с местным вином и обменивались унылыми репликами. Сине-свинцовые волны разбивались о гранитное основание башни, в ясном небе кружили чайки, осеннее солнце приятно грело спины.

Узкий створ гавани перегорожен двойной цепью, протянутой между Сен-Николя и стоявшим на противоположном берегу бастионом Ла-Шен – приказ капитана порта, ни одно судно не имеет права покинуть гавань или войти в нее, ожидающие дозволения причалить английские и южнофранцузские нефы и галеры пока бросили якорь у острова Ре, в нескольких километрах к северо-западу.

– Ну, суки, – Иван обернулся в сторону города и погрозил кулаком в сторону коробкообразного здания красного камня, возвышавшегося сразу за портовыми постройками. До недавнего времени – командорство Тампля, второе по значимости в Аквитании и Пуату. – Никогда вам этого не забуду! Честное слово, руки чешутся воспользоваться служебным положением, превысить полномочия и лично придушить кого-нибудь из тамошней шатии-братии! Нервы разрядить. Но ведь нет, приперся этот старый хрен, епископ Ангулемский – жаждет приобщиться к переделу собственности! – не разрешат.

– На допросы храмовников тебя пускают, – напомнил Славик. – Нажать посильнее, давить авторитетом парижской инквизиции, пригрозить…

– Что я слышу, шер ами? Ты, убежденный сторонник ненасилия, едва не свалившийся в обморок, когда я прикончил бургундца-мародера, наконец-то начал понимать, что здесь иначе нельзя? Вечером не хочешь поприсутствовать на дознании? Чему новому научишься, проверишь устойчивость нервной системы?

– Благодарствуйте, шевалье, но лучше обойдусь. Одно дело человека убить, быстро и безболезненно, и совсем другое – здешние методы ведения следствия.

– Вот только не начинай, а! Методы ему не нравятся, видите ли! Напомню: инквизиция для начала предлагает признаться, в случае запирательства арестованному показывают инструменты пытки и снова увещевают, и только когда последний проявляет упорство в нежелании открыть истину, в дело вступает палач. Всё гуманно. Куда гуманнее, чем в наши времена – для начала сломают об тебя табуретку-другую и только потом призовут к чистосердечному раскаянию. Закурить предложат.

– Что, был опыт?

– Был, – вздохнул Ваня. – Тебе это будет неинтересно. Вчерашний день, забудь… Надеюсь, ты прав и пока не все потеряно – «окно» открывается через два месяца и девять дней, времени, казалось бы, вагон. Пять недель! Скверно другое: пяти недель в исторической реальности мало до крайности! Ничтожно мало! Наш главный враг – расстояния. Ты не закажешь бизнес-джет из Парижа до Эдинбурга и не очутишься на месте через полтора часа. Лошадь и корабль – два единственных доступных средства передвижения, а учитывая твою глубокую неприязнь к кавалерии…

– Привыкаю, – Славик, едва не сплюнул, вспомнив, каких адских мучений стоил ему спешный конный марш Париж—Орлеан—Пуатье—Ла Рошель. Четыреста километров непрекращающегося кошмара. Стертые в кровь афедрон и внутренние стороны бедер. Непрекращающаяся боль в крестце. Отлеживался потом несколько дней. Хорошо, по дороге не навернулся с седла и шею не сломал.

– Привыкаешь? Отлично, а я-то думал обратно в Париж дормез нанимать. С печкой и девками. Не обижайся… Поедем рысью, будем останавливаться чаще. Так вот: эвакуироваться храмовники могли только в Шотландию и на Пиренейский полуостров: Астурия, Леон и Арагон, Португалия, где позиции Ордена наиболее сильны – большинство рыцарей после окончательного запрета Тампля перейдут в португальский орден Сантьяго. Ох, далековато… Кроме того, мы понятия не имеем, какова конечная точка маршрута Жерара де Вилье и других командоров. Может быть, замок Томар – первейшая твердыня Тампля на Пиренейском полуострове? Горные замки в Шотландии? Тамплиерам сочувствует король Роберт Брюс, он консьор Ордена… Кипр? Нет никаких следов! И мы стоим на развилке сотни путей. Какой выбрать?

– Самый простой.

– Тебе легко говорить. А тем временем мы сейчас оказались в подвешенном состоянии – никакого серьезного прикрытия, для Гийома де Вэра я никто, хотя свидетельства о моих липовых подвигах лежат в архиве парижской инквизиции, да и грамоты Священного Трибунала епископ не отобрал… Пока не отобрал.

– До сих пор не сообразил, кто мог это сделать? – грустно спросил Славик.

– Кто угодно. Месть храмовников. Пресловутая «Третья сила». Конкуренция внутри самого Трибунала. Люди короля – незачем сохранять жизнь человеку, который знает настолько много. Версий без числа.

– Н-да. Очень не повезло.

Под исключительным, прямо-таки фатальным невезением Славик подразумевал неожиданную смерть брата Герарда из Кларено, убитого семь дней назад, 19 октября, прямиком в резиденции Святейшей инквизиции в Сен-Жан-ан-Грев. Ночью, кинжалом в горло.

Убийцу не нашли, хотя служба городского прево, монахи-доминиканцы и братья-миряне в самом буквальном смысле этих слов перевернули Париж вверх дном – были арестованы полсотни потенциальных подозреваемых, включая водовоза, привозившего вечером бочку с родниковой водой в монастырь, зеленщика, доставившего на рассвете овощи, и просто случайных прохожих, не вовремя очутившихся на улицах, окружавших Сен-Жан. Их отпустили через день-два, когда следствие зашло в тупик…

Что бы ни говорил Иван, король взъярился. Смерть брата Герарда едва не стоила мессиру Плуабушу поста прево – Филипп прекрасно понимал, чего будет стоить потеря лучшего следователя французской инквизиции. Обвинение тамплиерам должен был предъявить именно Герард Кларенский и ему же было вменено в обязанность вести первый этап дознания, самый важный – надо было выбить из храмовников признания, пока они не очухались и не начали противодействовать расследованию.

Но – ничего. Идеальное, совершенное убийство. Ни единого свидетеля. Никаких следов. Не выяснилось даже, как ассассин проник в Сен-Жан.

– Подъем! – Спросонья Славик не понял, кто и почему вопит над ухом так, будто в отеле Сен-Дени случился пожар. – Подъем, сказано! Одевайся! Завтрак отменяется! Быстрее, бестолочь!

– Да что, блин, случилось?! – рявкнул в ответ Славик, которого сержантские повадки Ивана начали безмерно раздражать. – Нормальным голосом можешь сказать?

– Нам хана, вот что, – чуть сбавил обороты Ваня. – Батюшку Георгия, сиречь преподобного Герарда прирезали… Прибежал послушник из монастыря, доложился. Ждет нас. Да шевелись же, ленивая скотина!