Андрей Мартьянов - Посредник
Второе: запершихся в подземных казематах храмовников не удавалось извлечь оттуда несколько часов, окованные металлом двери вынесли, раскрошив каменную кладку и срезав вмурованные в нее петли: пришлось звать на подмогу мастеровых, работавших при кузнях Лувра.
Капитан Марсиньи, спустившийся в подземелье, обнаружил тела четырех братьев-рыцарей и двух сержантов – один из них предположительно убил всех прочих, а затем покончил с собой. Пришлось немедленно звать инквизиторов, дело серьезное, особенно учитывая еще тридцать два трупа, найденных в камерах: кровь свежая, следовательно, храмовники вначале зарезали всех до единого узников (среди них были восемь подростков обоего пола) и только потом покончили с собой.
Очень, очень странно. Кого тамплиеры содержали в своей частной тюрьме? Герард Кларенский пожал плечами и повелел доминиканцам открыть отдельное разбирательство с собственным производством по этому происшествию.
Третье: всего в Старом и Новом Тампле было схвачено сто сорок семь рыцарей, не считая сержантского состава и мирян, прислуживавших в обоих замках и теперь получивших статус свидетелей – конюхов-поваров-ремесленников переписали и отпустили, все одно деваться им некуда: большинство простецов жили при крепости.
С рыцарями вышел конфуз: ночью некоторые из братьев были настолько пьяны, что устроили потасовки с сержантами службы прево, ничегошеньки не понимая в происходящем. Усмирять разбуянившихся монахов, возмущенных злодейским покушением на их духовный сан, пришлось испытанными методами: сначала вязать, а после – ледяной водичкой из бочек. Некоторые не проснулись доселе – то-то будет удивлений, когда братья обнаружат себя в зарешеченных камерах «верхней тюрьмы» родного Тампля!
Отыскалось и золото – как же без него. Пересчитывать богатства храмовников придется несколько дней подряд, но по приблизительным оценкам мессира Рено де Руа в открытых кладовых хранилось около четырехсот тысяч ливров в монетах и слитках, принадлежащих командорству и собранных на новый Крестовый поход. Добыча колоссальная, причем королевский казначей пребывал в уверенности, что найдено далеко не всё. А ведь еще товары на складах, недвижимость, земля – это минимум два с половиной или три миллиона ливров!
Единственно, Рено де Руа тяготился неотступно следовавшими за чиновниками казначейства отцами-инквизиторами – у них, видите ли, следствие. Впрочем, сундуки, набитые кошелями с монетами, на доминиканцев особого впечатления не произвели, слуги Церкви стяжают не мирские богатства, а Царствие Небесное. Иное дело – архив. Или вот, к примеру, часовня великого магистра, весьма своеобразная…
Именно в этой часовне, расположенной рядом с личными покоями Жака де Моле, Герард из Кларено устроил краткое рабочее совещание с медиаторами – подальше от посторонних ушей. Славик с Иваном как раз успели вернуться из башни Цезаря, где опечатали помещения с финансовыми отчетами тамплиеров и передали их под временную охрану лотарингцев – разгребать гору пергаментов и подшивок сейчас немыслимо, объем колоссальный.
– Гуго, набрось засов, – его преподобие взглядом указал в сторону двустворчатой двери часовни. – Пятнадцать минут отдыха, господа. Сумасшедшая ночка. Только не подумайте, что эпопея завершена – всё самое интересное пока и не начиналось! Указание о разыскании и поимке де Вилье, де Ла Рока и командора Блана отдано, однако я подозреваю, что королевские псы след не возьмут – за отсутствием такового. Испарились, исчезли, сгинули…
– Ла Рошель? – невозмутимо спросил Иван.
– Верно, даю десять против одного! Порт принадлежит тамплиерам, там находятся суда, постоянно готовые к отплытию. В графстве Пуату власть короля не столь авторитетна, как в Париже, приказ об аресте храмовников там, может быть, и выполнят, но спустя рукава – не сомневаюсь, королевские чиновники получают от Ордена немалую мзду и позволят некоторым рыцарям уйти.
– Не уверен, преподобный. Там наша мобильная группа, командует опытный медиатор.
– На них одна надежда. Далее: я успел выяснить, что часть библиотеки великого магистра также пропала – опись мы нашли и сверили с наличествующими книгами. Не хватает семнадцати томов. Летописи, поименные списки братьев, донатов и консьоров, некоторые орденские ордонансы для внутреннего употребления – словом, возможный компромат.
– Воображаю, сколько бумаг исчезло из основного архива, – сказал де Кастро.
– Не так уж и много по большому счету. Допустим, предупреждение о готовящемся разгроме Тампля они получили в конце сентября, после заседания королевского совета. Пока осознали, пока решили, как именно поступить и что спасти в первую очередь… Времени оставалось всего ничего, около двух недель, а Орден, как и любая сверхбюрократизированная структура, неповоротлив и медлителен. Знаете, что? Действовать быстро, не раздумывая, могла одна из внутриорденских фракций, поставившая главным приоритетом спасение собственных шкур. Вот где отгадка.
– Фракций? – переспросил Иван. – А конкретнее?
– Тампль – организация многочисленная и разветвленная, с филиалами по всей Европе. Появление оппозиции магистру предсказуемо – его политика нравилась далеко не всем. Признаться, я был обескуражен поведением де Моле во время ареста – он или гениальный актер, или магистр действительно ничего не знал о предстоящей акции. Жерар де Вилье, состряпав комплот внутри Ордена, попросту предал своего господина и братьев – решил исчезнуть, прихватив самое ценное. Командор решил спасти только своих, немногих ближайших соратников, входивших в число недовольных правлением Жака де Моле, отказывавшегося от любых реформ, наподобие планировавшегося объединения с госпитальерами… Чем не версия?
– Сурово. Звучит достоверно. Есть разумный план, что делать прямо сейчас?
– Ла Рошель. Как и было сказано тобой минуту назад.
– Собираться немедленно?
– Нет, конечно. Побег некоторых храмовников мы предвидели. Город закрыт, на дорогах заставы, уйти далеко они не могли. Будем искать – силы привлечены немалые. Пока наше место в Париже. – Его преподобие вздохнул и подошел к алтарю часовни. Коснулся пальцами Библии в роскошном золотом окладе с яшмой и неогранеными рубинами. Оглянулся на медиаторов. – Ну-ка, используйте дедуктивный метод. Что здесь неправильно? Господин Ласкарис, вы у нас ромей грекокатолического обряда, человек благочестивый и набожный… Ответите на вопрос?
– Ну… – Славик беспомощно взглянул на Ивана. – Я не знаю.
– Вот отправлю в одну камеру с де Моле, узнаешь, – хмыкнул брат Герард. – Заметили, насколько простая обстановка в часовне? Алтарь деревянный, три подставца для свечей, ни единой статуи святого или Девы Марии. Аскеза, достойная апостольских времен, – библейская бедность, никак не сопоставимая с пышностью комнат великого магистра. Подозрительная разница, не находите? Голые стены, будто в нужнике при казарме.
– Ваше преподобие, – укоризненно сказал Иван. – Ну что за лексика? Сами же обвиняли нас в сквернословии!
– А тут не храм, можно, – отозвался Герард. – Это что угодно, но только не католическая часовня. Распятие вы видите? Нет. Что, по-вашему, вместо распятия на восточной стене?
Преподобный вытянул руку.
Человеческая голова, вырезанная из черного дерева. Как и все средневековые скульптуры сделана грубовато и вместе с тем выразительно – вьющиеся волосы едва намечены, несколько глубоких рубцов на подбородке и щеках должны означать бороду, открытые глаза без зрачков, как у римских бюстов. Черты напоминают восточные – таково первое впечатление. Отдаленно походит на изображения усекновенной головы Иоанна Крестителя в приходских церквях.
В часовне магистр оставался один на один с этим изваянием, закрепленном на высоте человеческого роста сразу за алтарем. Так, чтобы смотреть глаза в глаза.
– Мало напоминает христианский культ, – заметил Иван. – Гляньте, изображения креста нет и на Библии…
Открыл книгу, пролистал. Отличная копия «Вульгаты» святого Иеронима, судя по стилистике и использованному писцом шрифту, рукопись создана лет сто пятьдесят назад в Палестине.
– Оч-чень такое специфическое писание, – сказал Иван. – Ветхий Завет полностью, из Нового – только Евангелие от Иоанна и Апокалипсис. На чистых страницах в конце книги краткие заметки на арабском, почерк разный. Несколько абзацев на тайнописи, тип определить не могу. Слышишь меня, твое преподобие?.. Прибрал бы ты этот том для пристального изучения? Глядишь, откроется что-нибудь неожиданное.
– Так и сделаю, – согласился брат Герард. – Плохо верится, что у магистра хранился кодекс, предназначенный для взгляда рядовых братьев Ордена, – войти в башню Тампль могли только члены капитула, избранные, выходит, и часовня только для избранных… Боюсь одного: вдруг мы и впрямь начнем воевать с ветряными мельницами, пойдем по ложному следу? Предположим, храмовники напридумывали свои тайные обряды сугубо из эстетических соображений? Чтобы красивее было? Загадочнее? Масонство девятнадцатого века изобрело массу пышных, однако не несущих смысла церемоний… А истина-то, настоящие секреты совсем в ином.
