Василий Кононюк - Я меч, я пламя! (Ольга-1)
– Револьвер в кобуру! Держи его крепко за правую руку, чтоб не дергался. – Сама взяла его левую руку.
– Рассказывай, капитан, все рассказывай подробно, обещаю, жив останешься. – Заварницкий криво улыбнулся.
– Не веришь мне?
– Не нужно, девочка, обещать того, чего ты не можешь.
Она начала читать стихи и ломать ему пальцы на левой руке.
И тополя уходят -
но след их озерный светел.
И тополя уходят -
а нам оставляют ветер.
Ветер умолкнет ночью,
обряженный черным крепом.
Но ветер оставит эхо,
плывущее вниз по рекам.
Мир светлячков нахлынет -
и прошлое в нем потонет.
А крохотное сердечко
раскроется на ладони.
Несколько раз он терял сознание, но она приводила его в себя, продолжая читать рефрены и выкручивать пальцы.
– Смотри, – радостно сказала она, закончив декламировать и поднимая к его лицу искалеченную левую руку.
В ее синих глазах металось удерживаемое пока безумие. Большой и безымянный палец его левой руки были изломаны и сложены в виде сердца.
– А крохотное сердечко раскроется на ладони, – радостно рассмеялась Оля. – Я очень люблю стихи, – доверчиво сказала она, доставая из сумочки небольшие плоскогубцы, иголки, щипцы и другую мелочь, которую она туда побросала перед отъездом. Заварницкий отвел глаза, не в силах справиться с дрожью, что начала его бить. – Будешь рассказывать?
– Да, – Заварницкий был твердо уверен в двух вещах: лучше умереть здоровым, чем жить калекой, Бога нет, если бы он был, он никогда бы не допустил того, что ему пришлось повидать на своем не слишком долгом веку.
Пока Оля читала стихи, стало понятно, нет смысла молчать, этим он только поможет Борисовичу сделать ноги. А Борисовича в этот момент он очень не любил. Пока они доехали до Москвы, она уже знала все, что нужно. Продиктовав телефонистке номер, она молила Бога, чтоб Артузов был на месте.
– Слушаю вас, – услышала она в трубке голос заместителя. "Мля, как все некстати". Когда Артузов уходил, он переключал свой прямой телефон на Слуцкого. Раньше в таких случаях она клала трубку и звонила позже. Сейчас такой возможности не было.
– Абрам Аронович, вы можете соединить меня с Артуром Христиановичем?
– А кто его спрашивает?
– Ольга.
– Какая Ольга?
– Квид про кво, Абрам Аронович.
– Могу.
– Та самая, о которой вы слышали всякие небылицы. У меня мало времени. Соедините, я вам потом расскажу что-то, не пожалеете.
– Хорошо. – "Действительно не дурак, не зря его Артур хвалит".
– Что случилось? Почему вы… – раздался в трубке недовольный голос Артузова. Невежливо прервав его тираду, Оля начала рассказывать.
– Артур Христианович, слушайте внимательно и не перебивайте. На меня совершено покушение. Один из нападавших убит, второй задержан, организатор – Кацнельсон Зиновий Борисович, замначальника НКВД Украины. Заказчика знает только он, я думаю – это Максим Максимович ему меня заказал. Сергей серьезно ранен, его везут в больницу Склифосовского, организуйте, чтоб там все было на высшем уровне. Позвоните микробиологам, которые грибком занимаются. Пусть везут минимум десять грамм вещества в больницу и колют ему по полграмма каждые шесть часов. Минимум пять дней подряд. Запишите адрес московской квартиры Кацнельсона. Возле подъезда машина. Он ждет звонка и прибытия исполнителей. Пошлите туда двух толковых человек, больше не надо. Мы ему позвоним через десять минут. Договоримся, что через двадцать пять минут будем возле его подъезда. У ваших ребят есть тридцать пять минут на подготовку и прибытие. Было бы неплохо, чтоб и вы приехали.
– Мало времени.
– Тянуть нельзя. Заподозрит – пустит себе пулю в лоб. Не успеваете, приезжайте позже, мы его сами возьмем.
– Кто это – мы?
– Капитан Заварницкий – это один из исполнителей, Света Цветкова и я, на подстраховке, снайпером. Никакого риска. Если поверит звонку, возьмем, сто процентов. Не поверит – дивизия ему не помешает застрелиться.
– Хорошо, действуйте самостоятельно, мы не успеем. Ты уверена в Заварницком?
– Я ему пообещала, что останется жив.
– Напрасно.
– Артур Христианович!
– Посмотрим. Работайте, нас не ждите. – После того как он положил трубку, Оля стучала по рычагу, пока не отозвался Слуцкий.
– Абрам Аронович, весной, лучше всего в марте, берите путевку в санаторий. Ваша задача похудеть килограмм на десять и укрепить сердце. Иначе очень скоро помрете от инфаркта. – Тут до нее дошло, что раньше она не знала об этом. Положив трубку, Оля тихо сказала сама себе,
– Прав был, скотина. Видно, не самый глупый психолух Артуру попался.
Подойдя к машине, Оля обратилась к задержанному.
– Твой выход, капитан. И не волнуйся, мое слово крепкое. – Он снова криво улыбнулся и пошел к телефону.
– Слушаю, – раздался в трубке знакомый голос Борисовича.
– Все сделано. Будем через двадцать пять минут возле подъезда. Леня ранен, плечо зацепило, сквозная рана, мягкие ткани, нужен врач.
– Сделаем.
Положив трубку, Зиновий Борисович окинул взглядом комнату. Все было собрано еще с утра, спешить было некуда. Созвонился со знакомым врачом-пенсионером. Присел на дорожку. Что-то зацепило его в разговоре, и он никак не мог понять что. Голос капитана был спокойный, немного усталый, таким он и должен быть. Но не было привычного расслабления в его голосе, которое должно быть после удачно проведенной операции. Это можно было понять, Леню зацепило, значит, уходили с шумом, волны уже пошли, нужно выяснить обстановку. Но все равно, слишком озабочен капитан. Борисович позвонил на завод. Связи не было. Позвонил нескольким знакомым, поговорил за жизнь, поспрашивал, что новенького в Москве и области. Все было спокойно, никто ни о каких ЧП не рассказывал. Он встал со стула, достал из нагрудного кармана маленькую стеклянную ампулу и засунул себе за щеку, "береженого Бог бережет". Борисович улыбнулся черному юмору своих мыслей, взял чемодан и захлопнул дверь. Возвращаться сюда уже никто не будет, ребята свои чемоданы еще с утра забросили в багажник его машины.
***Охранника они оставили в машине, запретив ему покидать ее под страхом смертной казни. Свете подарили небольшую полотняную сумку, куда положили пачку соли. Дарить пустую сумку – моветон.
– Света, станешь в восьмом подъезде, возьмешь зеркальце и будешь поправлять волосы так, чтоб ты видела его машину. Первым делом он поставит в багажник свой чемодан. Ты выходишь и идешь по тротуару в его сторону. Смотри куда хочешь, но не на него. Пройдешь мимо, сразу с разворота ему сумкой по затылку. Он будет смотреть на капитана, тот как раз появится из-за поворота. Главное чтоб ты на него не взглянула. Он жук тертый, сразу все поймет.
– Да знаю я все, не маленькая.
– Я тебя подстраховываю, чуть что, прострелю ему колено или локоть.
– Да я его скручу на раз-два, не переживай. Меня Сережа тренировал.
– Знаю, как он тебя тренировал, – ядовито заметила Оля. – Вряд ли тебе удастся на улице применить эти приемы. Зрителей набежит – тьма.
– Не волнуй бойца перед заданием, командир, – пришел на выручку густо покрасневшей Свете Заварницкий, – ей сосредоточится нужно.
– Вот я и учу ее сосредотачиваться в неблагоприятных условиях. Сержант Цветкова, перестать краснеть и выдвинуться на исходную позицию. Капитан, я в подъезд напротив. Увижу Борисовича – махну тебе рукой. Ты выходишь и идешь к нему, дальше действуем по обстановке.
– Три раза, это еще понять можно, но пять раз одно и тоже повторять…
– Есть такое дело, все ругаются. Ни пуха, капитан.
– К черту.
Зиновий Борисович вышел из подъезда, осмотрелся, поставил чемодан в багажник и достал папиросу. Из соседнего подъезда вышла незнакомая молодая девушка с сумкой и пошла в его сторону. Ее лицо было озабочено, она смотрела себе под ноги, губы шевелились в такт ее мыслям, "не встречал ее раньше". Борисович отступил подальше от траектории движения незнакомой девушки, пристально рассматривая ее и перекладывая капсулу на язык. Из-за поворота показался капитан Заварницкий? уверенным, широким шагом двигающийся в его сторону. Девушка прошла мимо него. Он провожал ее внимательным взглядом. Она вдруг резко взмахнула сумкой, Борисович дернулся вперед, пытаясь уйти от летящей в его голову сумки, и непроизвольно сглотнул, "бля, Заварницкий, продал, сука". Сумка просвистела рядом с затылком, он потянулся к кобуре, но удар сзади в пах, между ног, скрутил, а яркие звезды перед глазами и последующая темнота уже были следствиями второго удара сумкой, достигшего своей цели.
***Очнулся Борисович в своей машине, на заднем сидении, рядом сидела светловолосая девушка с пронзительными голубыми глазами и держала его за указательный палец левой руки. Она было мало похожа на фотографию, которую видел Борисович, но он ее узнал. Его правая рука было привязана веревкой к дверной ручке.
