Александр Афанасьев - Силовой вариант ч. 2(СИ)
— Сэр, она из снайперских пар передала — в здании пограничного поста солдаты пограничной службы. Мы их не видим, но они засекли одного, вышел поссать. У них автоматы АК, опознание — по зеленым фуражкам.
— Черт бы их побрал…
Раш напряженно смотрел вперед за обменом. Он уже почти закончился…
— Пошли, Кейт — сказал Эймс — кажется, настал наш черед.
Кейт Раш мрачно посмотрел на Эймса. Только сейчас он понял, насколько опасен этот сукин сын. Хладнокровен, умеет себя держать и не испытывает ни малейшего раскаяния за то, что он предал страну, предал своих коллег, предал агентов, которые рисковали жизнью в борьбе против советской карательной машины. Все считали его не слишком то далеким человеком. Любителем выпить — мол, природа отдыхает на детях. Не самый острый нож на кухне — но резать вполне в состоянии. Теперь же оказалось, что лучше бы он пронес атомную бомбу в Лэнгли…остались бы целы агенты, основа любой разведки. Сейчас — их лавочку впору закрывать и им больше никто не поверит — тем, у кого так просто проваливается ВСЯ агентурная сеть, плод сорока лет работы — уже никто и никогда не поверит.
Раш дотянулся и отстегнул наручник. Олдридж Эймс начал массировать затекшее запястье, улыбаясь.
— Олли…
— Да?
— Ты понимаешь, что ты настоящий негодяй, а?
Эймс нагло улыбнулся
— Знаешь, Кейт, мне интересно, кто-нибудь и когда-нибудь задумывался над тем, кому нужна нахрен наша работа? Наши секреты, за которые мы трясемся. Никому кроме таких же, как мы идиотов, они нахрен не нужны. Я просто нашел покупателя на товар, который никому кроме русских не нужен. Мысли масштабно, Кейт.
Рашу составило большого труда не двинуть мерзавца по физиономии.
— Давай!
Тюлень, который сидел на правом переднем — вышел, открыл заднюю дверь.
— Пока, Кейт. Передавай привет в Лэнгли…
Перетащили обоих тяжело пострадавших бойцов Дельты, для каждого была машина — универсал, переоборудованная в импровизированную скорую. Можно было сдавать назад, но об этом не могло быть и речи. Русские могли психануть и открыть огонь.
Появились двое последних советских заложников — американец и русский. Русский выглядел более крепко державшимся на ногах — видимо, они более привычны к серьезным возлияниям, своего американского коллегу он почти тащил. На лице у него были синяки, губа разбита.
Черт, парень, да ты настоящий счастливчик… — подумал командир американской группы тюленей, смотря на русского — ты даже не представляешь, как тебе повезло. Тебе дважды — удалось уйти живым из этого ада, выбрать свободу. Мало кому повезло как тебе, можно сказать, что ты дважды родился. Русские безжалостны к предателям.
— Расходимся.
Русский кивнул. Раш сделал два шага — и оказался на стороне русских Его ждал социалистический рай и медленное угасание в нем. Возможно, это самое тяжелое наказание для этого сукина сына — увидеть своими глазами, за что он сражался. Говорят, что кто-то из британских разведчиков бежавших из СССР сошел с ума…
Кроме американских снайперов морской пехоты, занимавших в тот день позиции в перелеске — там же был и единственный снайпер ВМФ, капитан Джек Миллер, снайпер — инструктор, временно прикомандированный от Отрядов[53] к центру испытания надводных вооружений в Крейне, Индиана. Этот центр, расположенный в тихом, ограниченном для посещения месте, во время и после Вьетнамской войны выдал немало новинок вооружений, в том числе и не только для надводных сил флота. Из всех четырех родов войск[54] — военно-морской флот был самым продвинутым в области передовых технологий и всегда был на самом острие технического прогресса, опережая в этом даже военно-воздушные силы.
Первые винтовки калибра 12,7 миллиметра под патрон Браунинга появились в отрядах SEAL еще под конец вьетнамской войны. Они были заказными и делались по схеме старых, однозарядных винтовок времен охоты на бизонов, так называемых Шарпс-Баффало, естественно, с поправкой на мощность патрона. Уже во Вьетнаме была выявлена потребность в более мощной, чем обычная снайперской винтовке. Она должна была применяться для поражения стрелков в серьезных укрытиях, уничтожения с безопасного расстояния расчетов группового вооружения, наконец — дальней снайперской стрельбы. Однако, армия ничего не хотела знать — Соединенные штаты Америки уходили из Вьетнама и большое количество многообещающих разработок так и осталось на бумаге либо в опытных экземплярах.
Считается, что винтовку RAI500 создали по заказу армии США в начале восьмидесятых — но это не так: в восемьдесят втором она уже была на вооружении снайперов SEAL и морской пехоты США, действующих в Бейруте. Ее начали разрабатывать во второй половине семидесятых годов по заказу военно-морского флота и корпуса морской пехоты США: армии в то время было совсем не до новых разработок. Морякам и морским пехотинцам понадобилась простая и дешевая винтовка, предназначенная для того, чтобы расстреливать плавающие в воде морские мины. Калибр ее — выбирали исходя из двух соображений: во-первых мина должна была гарантированно сдетонировать после попадания пули, во-вторых — патроны такого калибра должны были быть на снабжении ВМФ США и снабжение ими снайперов не должно было представлять особых сложностей. Исходя из этого выбрали калибр 12,7х99 Браунинг — этот калибр был хорошо известен флоту, так как под него были пулеметы и устаревшие зенитные установки. Винтовка требовалась максимально простая, требований по скорострельности не выдвигалось — поэтому, ее сделали однозарядной. Снайпер доставал затвор, крепил на специальные пазы патрон, вставлял затвор с патроном обратно в винтовку, закрывал его и стрелял. Все. Такие винтовки выпускались довольно большой серией — они должны были быть на каждом корабле, так как морские мины угрожали всем.
И только в начале восьмидесятых, когда Корпус Морской Пехоты США вошел в Бейрут с миротворческой миссией — стало понятно, что эти винтовки можно применять не только для подрыва морских мин. В Бейруте продолжалась вялотекущая гражданская война, в городе не было ни дня без снайперских атак. Бои в Бейруте были первыми в истории боями в городе с высокоэтажной застройкой. Город был разорван на части, контролировался различными бандитскими и полубандитскими формированиями, если на территории, которую они контролировали, были высотные здания — они моментально превращались в огневые точки. Наносить удары артиллерией и авиацией по ним было невозможно — в городе продолжалась жизнь, погибли бы гражданские. Одним из самых страшных мест в Бейруте была башня Мюрр, сорокаэтажный небоскреб-свечка, который выстроили, но не успели отделать, потому что в стране началась гражданская война. Он был расположен так, что с него полностью простреливалась значительная часть города, дистанции для стрельбы с него были от километра и больше. Были дистанции и поменьше… весь город был перекрыт баррикадами из бетонных блоков, брошенных машин, оттуда часто велся огонь, требовалось оружие, которое могло бы пробить кирпичную стену и убить сидящего за ней стрелка и с которым — можно было бы вести дуэли со снайперами. Только тогда — армия США узнала про наличие в арсеналах флота винтовки калибра.50 и инициировала программу SASR — снайперская винтовка специального назначения калибра 0,5 дюйма. А морские пехотинцы в Бейруте — уже были вооружены такими винтовками, они действовали контрснайперскими группами, в которую входили один снайпер с тяжелой винтовкой, три или четыре с обычными и три или четыре стрелка прикрытия. В числе снайперов, которые вели контрснайперскую борьбу по всему Бейруту был и Джек Миллер, тогда еще только получивший первое офицерское звание. Он был не совсем американцем — его отец и его мать были немцами, которых в Северной Дакоте было очень много, их фамилия Миллер — была искаженной Мюллер, типично немецкой. Как и все немцы — Джек вырос отличным солдатом. Суровый, никогда не улыбающийся сельский парнишка из Северной Дакоты, сын фермера, который просто молча шел и делал то, что требуется, не ожидая ни помощи, ни прикрытия, ничего — приглянулся командованию флота и после того, как американцам пришлось уносить ноги из Бейрута — ему предложили попробовать себя в новом качестве — в качестве снайпера военно-морского спецназа.
Сейчас — Джек Миллер, ставший уже капитаном и дважды отмеченный в приказе министра обороны США — был одним из немногих, кто на русско-финской границе чувствовал себя в своей тарелке. Это была такая же земля, как и та, на которой он вырос — суровая, скудная на радости, не знающая жалости. Зеленые лужайки, перелески, в основном хвойных пород, выпирающие из-под земли каменные глыбы, некоторые — с многоэтажное здание. Зимой тут, наверное, очень холодно — у них дома зимой питьевая вода в кувшине покрывалась льдом, а за его стенами температура по ночам доходила до минус сорока и тот, кто не позаботился о костре или ночлеге — не доживал до утра. Ему все это было знакомо…
