Александр Афанасьев - Силовой вариант ч. 2(СИ)
— Да, сэр. Можно идти?
— Идите. Удачи…
— Дивер, со мной.
— Есть.
Раш сел во вторую машину колонны, на заднее сидение. Двое американцев медленно, рассчитывая каждый шаг, направились навстречу русским…
Связи не было. Все понимали, что рядом советская граница, русские будут прослушивать связь, даже засекреченную. Если им что-то не понравится — просто откроют огонь. Поэтому — рации были, но они были поставлены только на прием, для приема экстренных сообщений. Они были достаточно профессиональны для того, чтобы действовать без командования. И достаточно сыгранной командой, чтобы понимать, что собирается делать другой — без слов.
На самый обрез лесополосы — здесь он был резкий, без кустарниковых зарослей, граница — они не решились выходить. Стоит сделать одну, только одну ошибку — и из охотника ты превратишься в добычу, дичь. Стафф-сержант еще сопляком умудрился побывать в Бейруте в составе миротворческого контингента и знал, как быстро это происходит: секунда — и на прицел берут уже тебя. После Бейрута — он четыре месяца провалялся в госпитале и именно тогда — решил стать снайпером.
А все же лес здесь хороший…
Стафф-сержант замер — дальше идти было нельзя. Слишком открыто…
Сектор обстрела — не то, чтобы хорош, но и неплох. Сильно мешают постройки пограничного поста, они довольно капитальные и единого сектора обстрела, как такового нет — есть несколько небольших секторов. В обычных обстоятельствах — позиция ни хрена не годилась, надо было искать другую. Но искать другую — времени не было, гражданские идиоты из ЦРУ сделали большую ошибку. Надо было выслать морских пехотинцев заранее с тем, чтобы они могли без лишней спешки и суеты выбрать позицию, распределить сектора огня, обозначить ориентиры и сделать все остальное, что положено делать в таких обстоятельствах. Возможно — даже рискнуть и перейти границу, чтобы нанести удар с неожиданной точки.
— Готов, сэр… — доложил второй номер
— Давай.
Второй номер — разложил фотографический штатив, умостил его на земле, положил туда, где должен быть фотоаппарат маленький мешочек с песком — и снайпер аккуратно уместил на нем свою винтовку.
— Дальность?
— Сейчас, сэр… четыреста шестьдесят. Ориентир — советский флаг.
Флаг — это хорошо. Просто отлично даже — флаг. Флаг — это отличный способ узнать, какой ветер в районе цели. Ветер был средний, двенадцать — пятнадцать футов в секунду, ровный, не порывистый — судя по поведению флага. Сам флаг яркий, алое пятно — отлично просто, прекрасный, бросающийся в глаза ориентир.
Снайпер подрегулировал прицел — и был вознагражден превосходным, четким изображением цели, разделенной на четыре части тонким перекрестьем с делениями…
— Готов — сказал снайпер
— Итак… — второй номер смотрел в подзорную трубу, перечисляя цели — дружественные войска, четыре транспорта, пять единиц — левее сто. Нейтральные силы… два, наблюдаю двоих… вооружены АК-47, в районе ориентира. Враждебные силы — три транспорта… четыре… пять единиц, правее семьдесят от ориентира. Повторяю — враждебные силы, наблюдаю пять единиц, три транспорта. Линия огня частично перекрыта строениями.
— Вижу… — отозвался снайпер.
И еще черт знает сколько ублюдков — могут прятаться в здании пограничного пмоста красных. Само здание — кстати, солидно сделано, кажется из бетона, русские строят капитально, в расчете на зиму. Это у нас — не то что пулей, в Калифорнии в дешевых домах стену ножом пробьешь. А здесь ни хрена не пробьешь, капитальное строение, считай — готовая огневая точка.
— На русских бронежилеты, автоматические оружие… укороченные автоматы типа наших Коммандо. Шлемы… да, на них шлемы. Голова защищена.
Серьезные ребята.
— Снайперских винтовок, пулеметов, гранатометов не вижу, видимо это силы правопорядка…
Перекрестье прицела остановилось на вышедшем из-за угла здания, видимо таможенного поста молодом парне, в зеленой фуражке и с автоматом Калашникова.
— Правее. Три — пять от ориентира. Угол здания.
— Черт… вижу. Еще один.
Солдат осмотрелся и встал лицом в стене, надеясь что его никто не видит. По стене — ударила тонкая струя.
— Парню сильно приспичило, черт бы его побрал…
— Хорош болтать. Передавай, в здании поста солдаты пограничной стражи, вооружены автоматами, зеленые фуражки. После этого — начинай осматривать лес с противоположной стороны. Я уверен, что эти ублюдки поставили там засаду.
— Пеликан — я Глаз один, позицию занял. В здании пограничного поста солдаты КГБ, мы как раз видим одного, справа от здания, за углом. Справляет малую нужду. Вооружен автоматом АК-47. Идентификация — зеленые фуражки, как поняли, зеленые фуражки…
Коммунисты оказались не такими страшными, как их представляли по рассказам офицеров учебного центра. В Коронадо — царил самый настоящий культ «Убей красного». Любое учебное задание начиналось с описания того, что натворили красные, и что предстояло исправить. В учебные классы приглашали ветеранов Вьетнама, и они рассказывали, что вытворяли красные. Приглашали и эмигрантов из СССР — но они были менее убедительны. Наконец одна из самых неприятных частей курса подготовки — умение сопротивляться допросам — проходило в специальном месте, которое было построено по рассказам выживших пленных как вьетконговский лагерь. В этом лагере — будущих тюленей держали несколько дней и пытали люди, одетые во вьетконговскую и советскую полевую форму, носящие русское оружие и говорящие на языке, который они считали русским (чаще всего это был украинский или хорватский). Такое — не забывалось…
Но этот русский — оказался примерно таким же, каким мог быть не слишком преуспевающий адвокат или какой-нибудь клерк. Капитан Ла Саль понял, почему русские так опасны, и почему их постоянно призывают к бдительности. Синий костюмчик, немного не в тон подобранный галстук, прическа полубокс, проседь в волосах. Этот парень мог сидеть за соседним табуретом у стойки бара — и он ни в жизнь не заподозрил бы, что это русский.
Капитан остановился в паре метров от русского и утвердительно кивнул — можно вести. Русский сделал какой-то знак рукой.
Из здания советской таможни вывели парня, одетого в какой-то дешевый обтрепанный костюмчик — такой можно приобрести по каталогу посылторга с большой скидкой. Парень был в рубашке, светло-голубой, но без галстука и двое парней, одетых лишь немного получше вели его чуть ли не под руки. Под руки они его не держали — но задавали направление движения. В руках — у них были черные чемоданчики. Вспомнилась старая шутка — Советы не имеют ядерных бомб в чемоданчиках, потому что не располагают технологией производства чемоданов.
Плохая, неуместная шутка.
Русские были оба как на подбор — примерно под метр восемьдесят и полноваты. Присмотревшись, тюлень понял, в чем дело. Бронежилеты! Бронежилеты, поддетые под рубашку и галстук. Это не их одежда, она подобрана наскоро и для того, чтобы не стеснять движения, вот почему она так мешковато сидит.
В чемоданчиках, наверное, автоматы. Он видел такие — на отработке совместных действий с агентами Секретной службы.
Русские остановились на той же невидимой линии, на которой стоял русский переговорщик. Бедняга, которого обменивали — не стоял на ногах
— Что вы с ним сделали? — спросил капитан
Русский улыбнулся.
— Мы дали им выпить водки — ответил он по-английски — согласитесь, это не нарушает нашей принципиальной договоренности, что обмениваемым не должен причиняться какой-либо вред в процессе обмена.
Командир группы боевых пловцов внимательно посмотрел на пленного, на всякий случай достал фотокарточку и сравнил. Совпадает… капрал Тим Гордон, к гадалке не ходи. Принюхался… судя по запаху, русские не поскупились. Обмениваемый едва держался на ногах, ни о каком активном сопротивлении не могло быть и речи.
— Ваше имя.
Американец не ответил. Наркотики?
— Смирно, капрал!
Привычный рык оказал на капрала несколько отрезвляющее воздействие, он попытался принять уставную стойку, хотя и очень условно.
— Ваше имя, капрал.
— Гордон, сэр… Из…
У парня хватило ума не сказать.
— Дальше другие пленные. Кто их будет носить?
Русский пожал плечами.
Кое-как договорились — из-за того, что русские накачали обмениваемых водкой процесс усложнился. Таскать должны были они, пленные, но сейчас об этом не могло идти и речи — хорошо, если они дойдут до машины. Договорились на компромиссный вариант — до нейтральной полосы носилки тащат русские, до американских машин — один американец и один русский. Все понимали, что находятся под десятками стволов — и благодушия это не прибавляло…
