Арагонская Ост-Индская Компания - Дмитрий Викторович Распопов
— Спасибо за сравнение Родриго, — скептически ответил я, — оленем меня ещё никто не называл.
— Какие твои годы, мой дорогой друг, — рассмеявшись подколол меня он, — вот заведёшь себе молодую жену и если, как и сейчас, будешь в частых разъездах…
— Ты невозможен! — схватился я за сердце, вызывая его ещё больший смех.
Отсмеявшись и будучи в отличном настроении, мы закончили вскоре поездку и направились обратно в его дворец.
* * *
Красивое ювелирное изделие, определённо точно сделанное из золота, папа благословил лично, в окружении всех кардиналов, присутствующих вместе с ним в Сиене, затем золотую розу окурили фимианом, окропили святой водой и обмакнули в миро, и после этого в присутствии огромного количества народа Пий II, гордо протянул её мне.
— Самому достойному мужу. Защитнику веры и нашей матери церкви, я дарую эту награду. Будьте её достойны, маркиз Балеарский. Во имя Отца, Сына и Святого духа.
— Аминь, — ответил я, и поцеловал холодный металл, принимая её из его рук.
— Нам нужно поговорить, — шепнул он мне, немного портя торжественный момент, но я тут же ответил.
— Готов всегда служить вам Святой отец!
— Тогда встретимся через час, я скажу Родриго Борджиа проводить тебя ко мне, — улыбнулся он и отошёл, поскольку ко мне подошли кардиналы, что знали меня, а также местные дворяне, которых я не знал и они все были удивлены и поражены той чести, которой меня удостоили. Все приглашали в гости, желательно вместе с розой, чтобы её хорошо рассмотреть. Я же никому не оказывал, говорил, чтобы написали мне письма, я для всех найду время.
Аккуратно неся награду, я вручил её Хансу, который от страха, едва не выронил её на пол, хорошо ещё, бросившийся словно коршун отец Иаков подхватил награду и мягко пожурил швейцарца за невнимательность. Тот долго извинялся и словно хрупкое стекло, дальше держал и правда золотое растение, состояние из листиков и стеблей, выполненных из драгоценного металла с очень большой искусностью.
Я же поблагодарил священника, за его реакцию.
— Ну что отец Иаков, гордитесь своим учеником? — улыбнулся я старику, который вытирал скупые слезинки со своих глаз при виде награды от папы.
— Мне приятен сам факт, что ты называешь меня своим учителем Иньиго, — монах серьёзно посмотрел на меня, — раньше ты этого мне не говорил.
— Скажу даже больше, отец Иаков, — понизил я голос, чтобы меня слышал только он, — вы не только стали моим учителем, но и в некоторой степени даже моей совестью. Так что определённо в том, что эту награду я получил, есть и ваш вклад.
Старик поклонился и перекрестился, очень серьёзно мне ответив.
— Спасибо Иньиго, это одни из самых приятных слов, которые я слышал за свою жизнь.
— А поначалу мы ведь даже не ладили с вами, — улыбнулся я, а он с улыбкой обнял меня, прижав к себе.
Конечно, многие с удивлением смотрели, как маркиз тепло разговаривает и даже обнимается с простым монахом-францисканцем, но мне было всё равно, я был по-настоящему счастлив за очень долгое время и пусть эта награда была частью взятки за то, что мне нужно будет выполнить два задания, сам факт того, что меня наградили «Золотой розой», разойдётся широкими кругами по Европе и многие двери, ранее закрытые для меня, сейчас должны были открыться. Я теперь не был непонятным гадким утёнком, а признанным Ватиканом истинным католиком и защитником веры, что в это время ценилось очень сильно.
Принимая поздравления от всех присутствующих, я всё время ловил на себе восхищённый взгляд одной сорокалетней женщины, одетой в глухое чёрное платье. Она прямо-таки не сводила с меня взгляда и это меня немного нервировало. Ситуацию разрешил Родриго, которой подошёл ко мне, извинился перед теми, кто меня поздравлял и повёл как раз к этой женщине.
— Маркиз Балеарский, позвольте представить вам графиню Бенедетту Салимбени, — представил он мне даму, а затем меня ей.
— Графиня, та самая поклонница твоего художественного таланта Иньиго, — с намёком сообщил он мне.
Я протянул руку к женщине, она непонимающе на меня посмотрела, так что пришлось взять её руку самому, наклонить голову и поцеловать её пальцы, жест, который войдёт в моду ещё очень нескоро в Европе.
— Кардинал Борджиа был прав, говоря о вас, как о женщине исключительной красоты и изящества, графиня, — лизнул я так лизнул, так что даже Родриго изумлённо посмотрел на меня.
Взрослая женщина от моего неизвестного, но явно галантного жеста и слов, зарделась, словно была пятнадцатилетней девственницей.
— Ах, ваше сиятельство, я так рада знакомству с вами, — ласково обратилась она ко мне.
— Для вас, просто Иньиго, графиня, — я продолжал держать её за руку, — кардинал Борджиа с большим трудом уговорил меня нарисовать ваш портрет, а поскольку я рисую невероятно редко и только своим друзьям, то хотите вы того или нет, с этого самого мгновения мы с вами стали друзьями.
Бенедетта Салимбени млела от каждого моего слова. Маркиз, только что награждённый папой, в то время, когда ещё взгляды всех местных дворян направлены на нас, говорит ей столько приятных вещей.
— Тогда Иньиго прошу вас называть меня Бенедеттой, — улыбнулась она и пожала мою руку, — я редко встречаю столь воспитанных и интеллигентных молодых людей, как вы, так что позвольте побуду для вас проводником по нашему прекрасному городу.
— Конечно Бенедетта, — я ей улыбнулся, — предлагаю встретиться тогда вечером, чтобы обсудить детали, а сейчас я вынужден с вами проститься, меня ждёт Святой отец.
— Конечно Иньиго, буду с нетерпением вас ждать.
Кардинал тоже ей кивнул, и мы отошли от женщины, которую тут же окружили дамы разных возрастов с горящими взглядами, явно выпытывая о чём только что был наш с ней разговор.
Отойдя достаточно, чтобы нас не слышали, Родриго покачал головой.
— Иньиго, Бенедетта, — передразнил он меня и её, — да вы были похожи на двух влюблённых! А эти нежные взгляды, а держание за руку!
— Родриго, — я спокойно
