Унесённые временем - Геннадий Петрович Авласенко
Иван ничего не ответил, лишь задумчиво почесал затылок. Он, вообще-то, никогда ни на один вопрос так, сходу, не отвечал, ему всегда требовалось хоть какое-то время, чтобы хорошенько каждый, даже самый простой вопрос обдумать.
– Ну ладно, подумай пока, – милостиво разрешила приятелю Санька. – А я домой пойду! Додумаешься – приходи!
– Слушай, а пошли ко мне обедать! – вдруг предложил Иван. – Мама утром борщ вкусный сварганила.
– Борщ, говоришь?
Санька обожала борщ.
– И котлеты на второе, – добавил Иван. – С картофельным пюре.
– Ладно, – не смогла устоять перед соблазном Санька. – Сейчас рюкзак сброшу, переоденусь и сразу же прибегу.
Борщ и в самом деле оказался вкусным до невозможности, котлеты тоже не подкачали, так что во время обеда никакого продолжения разговора не последовало. Но сразу же после обеда Санька требовательно посмотрела на Ивана.
– Ну, высказывай своё мнение! – сказала (а вернее, приказала) она, усаживаясь на диван. – А потом я своё мнение выскажу.
– А может, сначала ты своё? – начал, было, Иван, но Санька лишь отрицательно мотнула головой.
– Своё мнение я знаю и так! – вполне резонно заявила она. – Меня в данный момент именно твоё интересует! Да ты садись, нечего передо мной столбом телеграфным маячить!
Иван, который и в самом деле сильно вытянулся буквально за несколько месяцев, тут же отошёл от Саньки и робко присел на самый краешек дивана. В последнее время он почему-то очень робел и терялся в Санькином присутствии…
– Ну! – проговорила Санька некоторое время спустя. – Ты что, заснул?
– Слушай, а может твой папа, это… инопланетянин? – выдал, наконец, своё мнение Иван. – А кабина эта непонятная – его космический корабль?
– Ты и в самом деле так думаешь?
Санька внимательно и даже с каким-то интересом посмотрела на Ивана.
– Ты так думаешь?
– Да нет, конечно! – засмеялся, было, Иван, но тут же резко оборвал смех, потому как Санька сердито обожгла его взглядом. – А ты сама как считаешь?
– Я?
Санька задумалась, и некоторое время лишь молча смотрела себе под ноги. Потом она вздохнула, подняла голову и внимательно посмотрела на Ивана. Внимательно и как-то оценивающе, что ли…
– Поклянись, что никому ничего не скажешь?
– А кому это я когда говорил?! – даже обиделся Иван.
– И тёте Клаве тоже!
– Да не скажу я никому! – буркнул Иван, исподлобья глядя на Саньку. – А сомневаешься – можешь не говорить!
– Да не сомневаюсь я! – досадливо поморщилась Санька. – И вообще, я считаю, что мой папа…
Не договорив, Санька смолкла, ещё немного помолчала и вдруг выпалила одним духом:
– Я считаю, что мой папа… что он – из будущего!
Выпалив это, она вновь замолчала. Иван тоже молчал, как бы переваривая только что услышанное.
– Из какого будущего? – проговорил он после довольно-таки продолжительного молчания.
– Из нашего далёкого будущего! – пояснила Санька. – А аппарат этот непонятный на самом деле – его «машина времени».
Замолчав, Санька в который раз уже внимательно посмотрела на Иван. Вид у него был не просто удивлённый, а даже несколько оторопелый, что ли…
– С чего ты взяла, что папа твой… – начал, было, он, но Санька тут же его перебила.
– Слушай, да ведь всё сходится! – воскликнула она, пододвигаясь к Ивану вплотную и даже хватая его за руку. – Всё просто идеально сходится! Папа объявляется в нашем лесу неизвестно откуда, ничегошеньки о себе не помнит… а потом в этом же лесу обнаруживают непонятный этот агрегат…
– Так его ж только через несколько лет обнаружили, – напомнил Иван. – И притом, в таком месте, хоженом перехоженном…
Санька задумалась на мгновение. Впрочем, почти сразу же разрешила загадку.
– Просто аппарат почему-то покинул папу, а сам исчез, вернувшись в своё далёкое будущее! А потом, через несколько лет, вдруг снова на этом же самом месте объявился! Как тогда, в сарае… помнишь, я тебе рассказывала?
Иван ничего на это не ответил.
– Ну вот, а папу в тот момент, когда аппарат его сюда доставил, какими-то лучами или волнами так шибануло, что всю память напрочь отшибло. А потом, когда он вновь увидел свою потерянную «машину времени», память к папе быстро начала возвращаться, и он…
Не договорив, Санька замолчала и посмотрела на Ивана.
– Вот так я считаю… – сказала она и вновь замолчала.
Она ждала, что же такого скажет ей Иван, но тот лишь молча и с какой-то даже непонятной жалостью смотрел на Саньку. И довольно таки продолжительное время.
– Ну, чего ты молчишь?! – не выдержала Санька. – Уставился и молчит! Выскажи, наконец, и своё авторитетное мнение!
– А не обидишься? – несколько неуверенно поинтересовался Иван. – Пообещай, что не обидишься!
– Обещаю! – медленно проговорила Санька. – Говори!
– Я считаю… – начал, было, Иван и вновь замолчал.
– Ты считаешь… – продолжила за него Санька. – Ну, что ты считаешь?!
– Я считаю, что твой отец просто бросил вас! – одним духом выговорил Иван. – Как и мой!
Высказав всё это, Иван молча и с какой-то даже робостью взглянул на Саньку.
– Давай, продолжай! – подбодрила его Санька, глядя куда-то себе под ноги.
– А что продолжать?! – буркнул Иван. – Вернулась память – вспомнил о своём прошлом! О жене, о ребёнке… ну и рванул к ним, вас оставив…
– Я – его ребёнок! – вдруг закричала Санька, вскакивая с места. – Я – его единственный ребёнок, понятно?! И я не виновата, что у тебя не было отца, что его совсем у тебя не было! А вот у меня был! И есть! И будет! И пошёл бы ты!
Бросив всё это прямо в лицо Ивану, Санька вылетела из комнаты, хлопнув напоследок дверью с такой силой, что даже стёкла в окнах зазвенели.
* * *
Примчавшись домой, Саньку сразу же бухнулась в кровать и… разревелась. И долго ревела, сама не совсем понимая истинную причину этих своих горьких слёз.
А, наревевшись, вдруг обнаружила, что Иван стоит у порога, переминаясь с ноги на ногу. Поняв, что обнаружен, он виновато улыбнулся.
– Садись, чего стоишь! – буркнула Санька сиплым от слёз голосом. – Ноги не казённые!
Пододвинув к себе ногой ближайший табурет, Иван осторожно присел на самый его краешек.
– Ты, это… извини! – проговорил он, глядя себе под ноги. – Не обижайся, ладно?
– Это ты извини! – сказала Санька, усаживаясь в кровати. – Тем более что, скорее всего, ты абсолютно прав, и он просто бросил нас и сбежал, не прощаясь! А я… я всё нафантазировала, дура наивная!
Иван вздохнул и некоторое время молчал. Точнее, оба они молчали некоторое время.
– А может, у твоего папы просто не было другого выхода, – стараясь быть справедливым, проговорил, наконец, Иван, прерывая тягостное это молчание. – Вот мой,
