Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина
Тадеуш начал что-то бормотать.
– Тадди, пожалуйста, не делай глупостей! Если используешь против них магию, тебе заблокируют силы, могут даже казнить… Тадди, мы справимся и так! – уговаривала я его.
К сожалению, долго кричать мне не дали и заткнули рот какой-то вонючей тряпкой. И всё равно я продолжала умоляюще глядеть на брата, надеясь, что он не станет использовать магию. «Мы справимся, мы обязательно что-нибудь придумаем, не нарушая закон».
Однако докеры решили вопрос более радикально.
– Ну-ка поспи чуток, пока мы с девкой развлечёмся… – прошипел один из них.
Смачный удар, и глаза Тадеуша закатились, а сам он повис на руках пьяниц. Я снова дёрнулась, мыча через кляп, но новый шёпот главного докера заставил меня замереть.
– Шагай, а то убьём этого.
Меня с силой толкнули в спину. Не удержав равновесие, я упала и больно содрала ладони о камень. Это могло быть моим шансом применить заклинание – сделать хоть что-то, однако страх за Тадеуша не позволял решиться на отчаянный поступок.
Докер-зачинщик грубо поставил меня на ноги и потянул вперёд, пока его товарищи тащили Тадеуша. Мы пересекли галерею, свернули в один из венецианских переулков…
«Использую магию и лишусь всего… Сил, свободы, возможно, жизни. Я подвергну угрозе Тадди. Но если не использую… Изобьют? Просто убьют?» О ещё одном варианте, который скрывался за словами «с девкой развлечёмся», я запретила себе думать.
Когда меня снова толкнули на землю, я едва не скатилась в канал. Узкая пустынная улочка казалась приговором: в такие места редко заходили карабинеры[4], не говоря уже о простых прохожих.
Тадеуша, как мешок, бросили рядом со мной. Он по-прежнему был без сознания. Валяясь на земле, я уткнулась лицом в камни, прижимая кляп и с трудом выталкивая его языком. Со второй попытки мне удалось от него избавиться, но во рту остался тошнотворный привкус гнилья.
– Зачем?! Что мы вам сделали? – закричала я, поднимаясь на ноги.
– Вы – язва! Вы противны Первозданному, вы отродья… – докер распинался о ереси и грехе.
Больше века прошло с того дня, как Орден Первозданного и Ковен заключили мир, а люди всё ещё были полны ненависти. Докер звучал как фанатик, и это было самым страшным. Таких бесполезно переубеждать.
– Держите её! – приказал он.
Меня тут же схватили с двух сторон, не позволяя даже дёрнуться.
– Ты только нам оставь что-нибудь. Не люблю, когда они в отключке, – сально захохотал долговязый докер.
– Да можем сразу вместе! – предложил третий.
Их главарь медленно подошёл ко мне и резким движением дёрнул за ворот формы, но она не порвалась.
– Тьфу, даже тряпки свои заколдовали! – выплюнул он.
В ярости мужчина размахнулся и отвесил мне тяжёлую пощёчину. Боль пронзила скулу, а перед глазами заплясали разноцветные точки.
«Я ведьма. И я не беспомощна. Я ведьма. И я не беспомощна. Я ведьма. И я не беспомощна…» Раз за разом мысленно повторяя эти слова, я понимала, что использовать магию против насильников всё равно было нельзя. Каким бы освобождающим ни было перемирие, законы о применении заклятий на простых людей всегда были на стороне вторых.
Но можно было заколдовать себя. Идея пусть и пришла в муках, но могла стать моим избавлением. В голове мгновенно всплыла схема плетения заклинания «Зеркало». Оно было сложным, но я провела так много часов за его тренировкой, что возможности ошибиться просто не было.
– Vultus est index animi[5].
Я представила Геенну так, как её описывали самые фанатичные последователи Ордена Первозданного. Огонь, сдирающий кожу и мясо с костей. Бесов, пронзающих плоть искорёженными вилами. Смрад серы и крики обречённых душ.
Докер продолжал возиться с моей одеждой, но мне было не до того. Я должна была отзеркалить образ ада в своих глазах. Шёпот с формулой был таким тихим, что его не мог услышать никто из насильников.
– Vultus est index animi!
«Смотрите на меня. Смотрите мне в глаза», – мысленно приказывала я. Наконец поймав мой взгляд, главный докер уже не смог отвернуться.
– Ч-что… Что это?.. – пробормотал он, а затем закричал: – А-А-А!
Мужчина отшатнулся, хватаясь за голову.
– Дьявол! У неё в глазах дьявол!
Те докеры, что держали меня, тоже отпрыгнули в стороны. Воспользовавшись моментом, я позволила магии снова осветить мои руки и глаза исключительно для устрашения.
– Вы видите дьявола, господа? – мой голос звучал тихо и хрипло. – Мне кажется, он пришёл по вашу душу.
– К чёрту!
Два докера просто развернулись и побежали, оставляя своего фанатичного друга со мной наедине.
«Ну же, убегай…» Но пьяница не шевелился.
Я начинала уставать. Обычно заклинание «Зеркало» использовали для передачи знакомых образов. Например, когда нужно было показать место, в котором колдующий был, а смотрящий – нет. Однако в Геенне я, к счастью, не была, и этот выдуманный образ тянул все мои силы.
– Я очищу мир от хаоса! – до смерти испуганный докер всё же не готов был отказаться от веры в своё дело.
И ровно в тот момент, когда он бросился на меня с заточкой, я потеряла контроль над заклятием.
– Ах!.. – крик застрял в горле.
Пусть форма Академии и была заколдована, чтобы не изнашиваться и не рваться, но она не могла уберечь от удара колющим оружием, даже таким маленьким.
Но прежде чем фанатик достиг цели, за его спиной возникла высокая фигура. В темноте блеснул золотой набалдашник трости в виде головы льва.
От удара ею по голове докер со стоном повалился на землю.
– Что за… – непонимающе хмурился он, но, посмотрев на того, кто меня спас, радостно улыбнулся: – Вы! О, вы пришли спасти меня от ведьмы?!
Смотря на появившегося в переулке мужчину, я задавалась тем же вопросом. Спас ли он меня? Или пришёл убить? Второй вариант был куда вероятнее, ведь передо мной стоял инквизитор Ордена Первозданного.
Это было понятно по золотому треугольному символу с алой лентой, висящему у него на груди; по красному кушаку под чёрным пальто с очевидно церковной пелериной; по взгляду, брошенному на меня, – холодному и бесстрастному: только инквизиторы могли так смотреть на ведающих, как будто не видя нас и не считая достойными дышать с ними одним воздухом.
– Вставай, – голос слуги Ордена, несмотря на спокойный тон, звучал резко.
Докер поспешно поднялся на ноги.
Пока всё это происходило, я разглядывала лицо инквизитора. Оно было бледным, с широкими острыми скулами и тёмными, в тон кудрям, собранным в хвост за спиной, бровями. Из-за них его светлые голубые глаза казались особенно яркими. Мужчина был
