Вий - Василий Анатольевич Криптонов
Я задумался. Человека — одним лишь взглядом. Ну… Теоретически можно, наверное, вымутить всё так, чтобы не попадаться этой твари на глаза. Но это если драться один на один. Полусотня, а уж тем более сотня охотников тут не проканает. А один на один с вием — это, насколько я понимаю, примерно как на танк с зубочисткой. В последнем случае шансов победить даже больше.
Тогда, что у нас получается? А получается у нас, что…
— Владимир! — радостно окликнули меня. — А я думаю, куда ты пропал?
От кабака ко мне спешил Алексей.
— Знаешь, я тут хорошенько поразмыслил. И…
Алексей приблизился к нашей живописной группе.
Лежащая у коновязи тварь, терминатор с Троекуровым в стальной руке и я, стоящий напротив терминатора.
Терминатор повернулся к Алексею. Вскинул двустволку и прицелился ему в грудь. На появление в обозримом пространстве охотников всегда так реагировал, с этой настройкой я пока не разобрался. Без команды не стрелял — и то слава тебе, Господи.
— Ой! — вздрогнул под прицелом Алексей.
Потревоженный Троекуров в руке терминатора среагировал на новый голос. Повернулся к Алексею и уставился на него.
Алексей заорал. Тварь, под неинтересный разговор успевшая задремать, вскочила. С перепугу саданула терминатора копытами в грудь. Терминатор отлетел на середину улицы. Тут же, впрочем, поднялся на ноги.
— Замри! — приказал я.
Терминатор застыл.
Я подошёл к нему и посмотрел на Троекурова. Потом, укоризненно — на кобылу.
— А чё — я⁈ — немедленно принялась оправдываться кобыла. — Это всё он! — сверкнула глазами на Алексея. — Чего он орёт?
— Да испугался, — пробормотал Алексей. — Показалось вдруг, что Троекуров живой!
Я покачал головой:
— Увы. Уже нет. С пробитым копытом черепом даже воскрешённые долго не живут… Так чего ты хотел-то? — повернулся к Алексею.
* * *Алексей, как выяснилось, хотел принять моё предложение. Поработать в Оплоте администратором. Решил, оказывается, за время моего отсутствия, что вакансия ему вполне по душе. Гораздо интереснее, чем Кавказ.
— Ну, вот и славно, — кивнул я. — Пошли, обсудим с Прохором.
Ну… Прохора долго искать не пришлось. Но момент был — так себе подходящий для обсуждения. Прохор, сидя у стола, боролся на руках со смоленским Ерёмой. Когда подошли мы с Алексеем, рука Ерёмы дрогнула. И скоро коснулась стола.
— Силён, отец! — потирая ладонь, одобрил Ерёма.
Прохор самодовольно откинулся на спинку лавки. Гаркнул подавальщику:
— Водки! — оглядел стоящих у стола охотников. — Ну⁈.. Кому ещё не ссыкотно со стариком побороться?
— Знаешь, Лёх, — задумчиво глядя на Прохора, сказал Алексею я. — А вообще, так-то, чёрт его знает. Может, и рано ему пока на пенсию.
Гудели мы, по устоявшейся охотничьей традиции, до утра. Последнее, что я помнил — как отплясываю в кабаке с Земляной, а потом иду по предрассветной смоленской улице в обнимку с ней же. Втираю что-то насчёт хозяев, которые, как нападали со своих звёзд, так туда же и отправятся. Вприпрыжку, с фитилём в заднице. Земляна со мной, что характерно, даже не спорила.
Глава 3
— Месяц? — спросил я с кислой миной.
— Месяц, — подтвердил слуга Троекурова. — Медовый. Их сиятельство Николай Дмитриевич с молодой супругою спешно отбыли.
— Вот так вот, значит. Я его, значит, кормлю, пою и воспитываю, а он становится в третью позицию и уезжает в Петербург, даже не попрощавшись.
Слуга только руками развёл. Дрожащими. Он вообще как-то подозрительно дрожал.
— Ну, хорошо, хоть в Петербург, — вздохнул я. — Придётся там тоже какие-то горизонтальные связи выстраивать, да пообильнее. Хотя мне, с первого знакомства, тамошние охотники вот совсем не пришлись. Кстати, насчёт охотников. Вас уже грабят?
— Грабят-с, — пролепетал слуга.
— Прекрасно. Позвольте же и мне присоединиться к сему действу.
Я оттолкнул слугу с дороги и вошёл в троекуровский особняк. Мрачная Земляна с мрачным Захаром вошли за мной.
Здесь и вправду кипела работа. Все пореченские и смоленские охотники с удовольствием заглянули попотрошить троекуровские сокровищницы. Золото-бриллианты, мебель из драгоценных пород дерева, развешанные по стенам и натыканные по углам произведения искусства никого особо не интересовали. Охотники в таких вещах, во-первых, не разбирались, а во-вторых, справедливо считали себя выше грабителей и мародёров. Посему — брали только деньги и магические приблуды. Амулеты, то есть. И вот этого добра в доме оказалось — как за баней…
— Ох, и долгонько же разбираться придётся, — вздохнул Прохор, вертя в руках амулет с неизвестными Знаками.
— У нас в Оплоте эксперт сидит, — напомнил я. — Пусть он и разбирается.
— Точно. Забыл, — хлопнул себя по голове Прохор. И тут же с неудовольствием на меня посмотрел. — Это ты надоумил молодого к нам в Оплот на приёмку сесть проситься?
— Было, — не стал я спорить. — Подходил к тебе?
— Подходил. А ничего, что он не из нашего ордена?
Упс. Как-то этот момент я из виду упустил. До сих пор не приходилось сталкиваться с какими-то межорденскими контрами, вот и привык, что все охотники в первую очередь — братья. А тут, внезапно, всё непросто.
— Ну так перекуй его в наш орден, делов-то, — выдвинул я рацпредложение.
— Перекуй! — фыркнул Прохор. — Перековать — дело нехитрое. Только для того сперва надо запрос подать. Авросу. Чтобы Аврос с ихним главой порешал. А Аврос — в запое, ждать надо, покуда протрезвится. Иначе он там такого нарешает — нас вообще из Смоленска попрут. В Сибирь, к Гравию на подмогу.
— А просто так, без спросу, нельзя перековать? Как Захара?
— Сравнил! Захара изгнали, он ничейный был. А Алексей отметину носит. Значит, принадлежит, числится, стал быть, в другом ордене.
