Скульптор - Анна Урусова
Арина замолчала и с вызовом посмотрела на молодого человека.
— Знаешь, я не могу верно оценить твои выкладки, я всё-таки космонавт и немножко инженер. Но они кажутся мне весьма логичными. Ты не думала поделиться информацией с кем-то из крупных учёных?
— Думала. Но что если это антинаучная глупость? Или я обращусь к нечистоплотному человеку и он, увидев в моих мыслях что-то полезное, просто присвоит всё себе? — Арина подняла с травы начавший уже желтеть берёзовый листик и принялась бездумно крутить его в руках.
— На лекциях нам говорят, что лучше попробовать и ошибиться, чем не попробовать вообще. За этим, конечно, следует нудный список того, в каких случаях пробовать всё-таки не стоит, и как правильно просчитывать риски. Но у тебя другой случай. — Валентин обнял девушку за плечи. — А твои опасения насчёт плагиата решаются легко и просто: сделай запись. И у тебя будет доказательство твоего первенства. Но молчать о твоих идеях нельзя. Ты ведь тоже знаешь, какая у нас ситуация.
— Знаю. Хорошо, я пойду к профессору Возвышенскому. С включённым «хитрецом». И да поможет мне дух Лазаревой.
Год 2091, сентябрь. Особая научная станция, Урал
Два года, прошедшие с тех пор, как едва защитившая кандидатскую астрофизик Ройская выдвинула изящную, остроумную и весьма рискованную гипотезу, предлагающую одновременно и новую модель Вселенной и новое объяснение катастрофы, положившей начало космической экспансии человечества, промелькнули для Террариума словно несколько дней.
Руководствуясь одному ему известными причинами, Добронравов поручил создать на базе уральской Станции отдельный Центр подготовки космонавтов, который и будет заниматься полноценным сопровождением миссии, так и не получившей в документах не то, что названия — даже постоянного цифрового идентификатора. Сотрудники новосозданного центра получили задачу в равной степени амбициозную и трудновыполнимую: разработать программу физической и психологической предполётной подготовки для космонавтов, которые проведут вдали от Земли непредсказуемое количество времени. По сравнению со сложностью этой задачи меркла даже необходимость разработать рацион, которого хватит на то же самое непредсказуемое количество времени. И который будет поддерживать не только физическое, но и психическое здоровье космонавтов.
В мае 2091 года на стол Совета ОСР легли протоколы подготовки космонавтов и материальной части экспедиции и рекомендации по подбору экипажа. Заработали отборочные комиссии из клинических психологов, терапевтов и психиатров, перелопачивающих любезно подобранные нейроинтерфейсами анкеты. И уже в середине сентября каждый из двенадцати счастливчиков: семеро в основном составе, пятеро — запасные, получил предложение принять участие в длительной и чрезвычайно важной космической миссии по поиску родной планеты Змеев.
И ни один не отказался.
***
Валентин от души хлопнул дверью, выскочив из начальственного кабинета. Дверь эта, единственный сохранившийся на станции элемент «классической архитектуры», нагло выбивалась из ряда бесшумно выдвигающихся из стен чрезвычайно тонких и лёгких перегородок, надёжно защищающих от воздуха, несущего холод, запахи, информацию.
Но начальник Центра, профессор нейропсихологии Романов, автор лучшей из существующих методик по подбору экипажей космических кораблей, обладал чрезвычайно консервативным вкусом. И категорически отказывался работать в помещениях, нововведения в которых служили не для работы, а исключительно ради «баловства». Впрочем, сегодня Валентин, обычно втихую потешающийся над замшелостью профессора, был даже рад наличию обычной деревянной двери, которой можно от души грохнуть о косяк.
— Чёртов ретроград!
Он поддал ногой по бесшумно скользящему вдоль стены «уборщику» — амёбоподобному исксу, бесшумно и безынициативно ползающему по коридорам и вбирающему в своё чувствительное желеобразное тело всё, что выступает над основной поверхностью больше, чем на долю миллиметра. Судя по насыщенному зеленоватому цвету поверхности, это был улучшенный «уборщик», снабжённый аналогом хеморецепторов.
Валентин фыркнул, вспомнив, как чудесно выглядел изрядно полысевший ковёр Романова, когда тот пару недель назад решил придать кабинету немного уюта. Забыв при этом о некоторых нюансах работы «уборщиков».
— Чёртов тупой ретроград!
Летейнант Кузнецов смаковал каждое слово, но чувствовал, что ругательства совершенно не помогают успокоиться. Он пытался отвлечься на стены, покрытые увеличенной копией монументального полотна «К звёздам!», на портреты пионеров космоса, заменяющие на техно-рельефе ключевые звёзды, на еле слышное жужжание систем жизнеобеспечения центра… Бестолку. В ушах звенели колючие, безжалостные слова: « Инцидент, произошедший во время миссии к облаку Оорта, исключает возможность вашего участия в миссии, отправляющейся в дальний космос ». В окраинных астероидах льда было меньше, чем в застывшем лице Романова, когда он рушил все мечты Валентина.
Небо за дверьми центра, ещё утром обнадёживающе-голубое, теперь оказалось затянутым сплошными серо-белыми слоистыми облаками; ветер, изрядно разбушевавшийся с утра, гнал по узким улицам опавшую листву — зелёную, жёлтую, красноватую. Валентин надвинул на голову широкий капюшон, отгораживаясь от внешнего мира, каждая деталь которого напоминала сейчас о том злосчастном полёте.
На многочисленных и разнообразных картах ОСР «Террариум» значился городком Ящерском (у контрразведчиков тоже было неплохое чувство юмора) и для неискушённого взгляда выглядел именно так, как и должен был выглядеть захолустный уральский городок в конце двадцать первого столетия. В центре — четыре довлеющих над городом здания: сама станция, в документах гордо именующаяся учебной обсерваторией; администрация, исполняющая здесь примерно такую же роль, как полезные и незаметные исксы в коридорах станции; больница и стадион. И хаотичное скопление одно- и двухэтажных домиков, соединённых узкими извилистыми улицами, в тёплое время года усаживаемыми пёстрым цветочным разнообразием. Изучив и приспособив под свои нужды технологии далёкой и неведомой цивилизации, человечество перестало нуждаться в колёсном транспорте и подходящих для него дорогах. Даже для перемещения циклопических грузов.
Подгоняемый злостью, Валентин вылетел за пределы станции, быстрым шагом прошёл вдоль стадиона, накрытого высоким температурным куполом, миновал застроенный бело-голубыми домиками район космологов и, пройдя через большую часть «кирпично-красного», астрофизического городка, оказался возле компактного двухэтажного домика, который Кузнецовы делили с близнецами-нейротехниками из Владивостока.
Виталик — «старший» из близнецов, отличающийся от брата коротким и широким шрамом на левой щеке, играл во дворе в бадминтон с простеньким спортивным исксом, в рамках одной партии воспроизводящим только один тип подач.
Второй близнец, Ромка, развалился под молоденькой яблоней и, прищурившись,
