Аферист - Сергей Майоров
Я уловил момент, когда Роза осталась на кухне одна, и молча присел рядом на обеденный стол. Свободной посуды не оставалось, этот балбес даже старинный сервиз из буфета достал. Сидячие места тоже все стащили в комнату. Поэтому мы сидели рядышком на столе, болтали ногами и слушали пронзительную мелодию из соседней комнаты. А вот эта совсем даже неплоха. Надо поинтересоваться фамилиями пацанов, вдруг кто-то из них в будущем пробьётся на большую сцену.
— Откуда ты знаешь Борьку? — спросила вдруг Роза.
— Познакомились сегодня, — пожал я плечами. — А ты?
— Наши родители дружили. Он мне как брат. Друг, проверенный временем и обстоятельствами.
Я хотел придвинуться поближе, но тут мелодия закончилась, после бурных аплодисментов был объявлен маленький перерыв, и все побежали по туалетам и курить. Будто до того они не курили.
— Сэв, идём, — примчался Борис. — Я договорился, тебе дадут гитару на одну мелодию.
— Да зачем? И так же всё прекрасно прошло.
— Надо, Сева, надо.
Вот жучила. Я думал, он уже забыл за всеми хлопотами. Оказалось, нифига. Может зря я его списал со счетов? Хватка-то всё-таки есть.
Моё выступление было завершающим, я халтурил и сокращал, как мог, потому что восемь минут не выдержал бы никто — ни слушатели, ни мои неприспособленные руки. В итоге оригинальную версию Ктулху я урезал до трёх минут. Этого оказалось достаточно, чтобы меня весь оставшийся вечер донимали расспросами про зарубежную жизнь и музыку.
Вечеринка длилась до поздней ночи, и народу к концу оставалось человек восемь самых стойких. Музыканты свинтили одними из первых, прихватив гонорар. Потом частями, по двое-трое, начали выпускать гостей. Оставалось около трети, и все были знакомы друг с другом. Тут были и одногрупники Бориса, и друзья детства, как моя Розочка. После выступления она посмотрела на меня новыми глазами, так что я не сомневался, как закончится вечер.
Сколько было выпито водки, не знаю. Много, судя по бутылкам, которые мы собрали наутро. О, вот и потенциальный приработок. Двадцать копеек за бутылку, а тут их целый ящик поди.
Я пить совсем не хотел, мне сегодняшнего похмелья хватило, а завтра опять надо придумывать, как жить. Хотелось бы, чтобы голова полноценно участвовала в процессе обдумывания, а не служила больной помехой. Поэтому я больше наблюдал за Борькиными друзьями и прикидывал, кто из них чем может быть полезен. Выходило, что почти никто. Химики-физики и прочие лирики. Детишки, изображающие взрослых. Они глушили водяру в немереных количествах, рассуждали о судьбах российской культуры и ругали советский строй. Я умилённо внимал им. Скоро узнаете, почём фунт лиха, как-то тогда запоёте?
Среди присутствующих оставалось всего три девицы на пятерых парней. Одна — Крис, дочка партийного функционера. С непримечательным лицом и фигурой, но вызывающе броская, в ярких шмотках, клипсах и макияже. Курила и материлась как сапожник. На неё с восхищением смотрели все парни. Вторая девушка — Геля — глупо хихикала над всеми шутками без разбору. Пустышка. Даже при смазливом кукольном личике я таких не люблю.
Не знаю, как делили оставшихся, а мы с Розой нашли большую спальню, где и уединились. Так закончился первый день моей новой жизни. Не так и плохо — в тепле, сыт и с податливой девчонкой под боком. Завтра будет новый день, в котором придётся решить главную задачу — документы.
Глава 4
Розочка оказалась девушкой с историей. При ближайшем знакомстве выяснилось, что она старше, чем могло показаться. Двадцать семь лет. Я таких люблю, они уже не дуры, но ещё не настолько потасканы жизнью, как те, кому за. А ещё в ней чувствовалась какая-то печаль и тайна. Ночью, после жаркого секса, она плакала у меня на груди и рассказывала свою историю. Многих женщин тянет поговорить после близости, давно замечено. Говорят, и мужики такие есть, но я всегда в роли исповедника. Обычно женщины рассказывают о сволочах бывших, о мужьях и детях. Роза не стала исключением. Впрочем, история была достойна криминальной драмы.
Розочка рано вышла замуж по большой и горячей любви. Муж, редактор областного издательства, обнаружил в ней талант к писательству, публиковал её заметки и небольшие рассказы в альманахе, а официально устраиваться на работу не разрешал. Ни к чему. И жила она за своим возлюбленным, как за каменной стеной, пока смерть их не разлучила. Стукнуло Розочке в ту пору двадцать пять годков, и осталась жизни не нюхавшая девочка одна-одинёшенька, но при солидном наследстве почившего мужа. А наследства оказалось ни много ни мало — почти десять тысчонок. Накопил супруг на автомобиль, но купить не успел. Вот и втемяшилось девочке, что в память о супруге должна она купить те самые жигули «пятёрку». Набралась смелости, приехала на авторынок, разговорилась с симпатичным мужчиной по имени Антон. И понеслось.
От нового знакомого Роза узнала, что просто так купить автомобиль не получится, нужно отстоять очередь. Стоял ли на очереди почивший супруг, и может ли она претендовать на место, ей было неизвестно. Антон утешил девушку, что если немного подождать, в продажу поступит новая модель жигулей — «семёрка». Глядишь, и с очередью что-нибудь выяснится.
А потом были цветы, конфеты, рестораны. В общем, Роза сама не поняла, как оказалась влюблена в обаятельного Антона по уши. Жениться тот, правда, не спешил, да и ей было как-то неловко перед своим окружением и особенно перед роднёй умершего мужа. Не успела одного схоронить, уже с другим закрутила. В общем, скрывала от всех новую любовь, но ещё горячее хотела купить машину. В качестве извинений, выполнила, мол, твою последнюю волю.
А хахаль утешал как мог, ночами старался, шептал на ухо, мол, не беспокойся ни о чём, я договорился, купим тебе машину в самое ближайшее время. Всё сам решу и машину оформлю. А там всё уляжется, и спокойно поженимся. Не обманул любимый, лично купил Жигули седьмой модели вишнёвого цвета, встретил Розочку у подъезда, распахнул красиво дверцу. Радости и благодарности девушки не было предела. Водил, конечно, Антон, но Роза решительно собралась на курсы водителей и даже записалась на них. Любимый был против, но она впервые настояла на своём и пошла учиться.
С тех пор в отношениях как будто изменилось что-то. Антон стал цепляться, поругивать и укорять, что живут непонятно как, и он на птичьих правах в чужом доме, что Роза не работает, а её писульки за работу считать нельзя. Поводов хватало. Месяца три прошло, как он заявил, что больше так не может, чемоданчик собрал, сел в вишнёвые Жигули и был таков. Тут-то и оказалось, что машину дорогой на своё имя оформил. Да ещё прибавил, мол, докажи сперва, что деньги твои были. Ни дня не работала, откуда бы взяться такой сумме. Супруг оставил? А где доказательства? Через сберкассу они не проходили, всё дома в несгораемом шкафу лежало.
Розочка горевала целый год, бегала по инстанциям, да без толку. Даже на совместно нажитое претендовать не смогла, брак зарегистрирован не был, родня глаза вытаращила — какой сожитель?
Обул проходимец мою лапушку по полной программе.
И вот живёт она, горемычная, совесть жрёт поедом, родня и друзья отвернулись. Пришлось и на работу устраиваться, и на мир новыми глазами взглянуть, без розовых очков. Один верный друг и остался от старой жизни и компании — Борька, друг детства. Жалел её, непутёвую, вытаскивал на свои сборища талантливой молодёжи.
«Помогу», — решил я. Девчонка хорошая, неиспорченная. Влюбчивая разве что и наивная до крайности. Зато работает в очень полезном ведомстве — на почте. Обещать ничего не стал, осторожно расспросил для начала, кто таков обидчик, где живёт, работает. Первой мыслью было — встретить вечерком с работы, начистить рыло и потребовать вернуть машину законной владелице. Второй — что это может не сработать и не компенсирует нанесённый моральный вред. Поэтому я решил, что нужен другой подход, и принялся продумывать план. На этом и уснул.
Утром меня разбудил
