Аферист - Сергей Майоров
— Стеснялся подойти, — вздохнул я. — Вот, решился.
Я достал пачку «Космоса», предложил собеседнику, и он сразу забыл про свою «Яву». Стало быть, не велик у него доход с квартирников, а то бы «Мальборо» курил. Я сунул сигарету в рот. Прикурили.
— И что ты играешь?
— Да всё. Хочешь, Пугачёву, а хочешь, битлов.
— Зарубежку знаешь? — загорелся наконец огонёк интереса в его глазах.
— Ага, — затянулся я и внезапно закашлялся. Чёрт, кажется, это тело раньше не курило. Я-то думал, это меня с похмела курить не тянет, а оно вон как. Пришлось тушить сигарету, чтобы не подмочить репутацию. Тут едва контакт наметился.
— Откуда?
— Оттуда. Знаю и всё.
— Пластинки есть?
— Нет. Я ж не фарцовщик, я играю, а не слушаю.
— Ты что, там был? — со значением выделив слово «там», понизил он голос.
— Доводилось, — неохотно сообщил я, потому что как раз «там» я и не был. Турция и Таиланд не считаются.
— И как оно — там?
— Да по-разному, смотря где. Отопления нет, цены бешеные, живут в кредит…
Хотел ещё про толерастию добавить, но вспомнил, что даже «там» она пока не особо в почёте.
— А в магазинах как? Правда, что всё есть?
— А, ну это да, полное изобилие. Только знаешь, фуфло это всё. Вместо натуральных продуктов — маргарин и пальмовое масло. Сто сортов соевой колбасы и сыр с заменителем молочного жира. На вкус гадость, и вредно для здоровья вдобавок. Мне не понравилось.
Кажется, я его поразил в самую печень. Человек, настолько пренебрежительно отзывающийся о Западе, просто обязан быть великим… неважно кем, великим музыкантом, например, — так и читалось в его глазах.
— Боря, — сунул мне руку для пожатия парень.
— Сэв, для своих Сева.
— А давай мы сейчас пойдём на хату, ты что-нибудь сыграешь.
— Я бы не против. Только беда вот — инструмента у меня нет. Я вообще без всего остался, ни документов, ни вещей.
— Как же так?
— Так получилось. Долго рассказывать.
— Ну-ка, подожди, — вскочил он вдруг и побежал к кучке студентов, хором распевающих под гитару.
Через минуту раздолбанные дрова, по какому-то недоразумению носящие гордое звание гитары, были в моих руках. Я повертел инструмент, размял пальцы и подстроил, насколько мог, струны. Честно предупредил, что я с большого бодуна, поэтому не в форме, а про гитару и говорить нечего. Оказалось, про меня тоже говорить нечего. Мои пальцы никогда не зажимали струн, судя по девственно розовой тонкой кожице, да и «память рук» в них отсутствовала. Ну ладно, на одну мелодию меня хватит, а концерт отменяется. Иначе кончится кровавыми мозолями. Надеюсь, хоть слух остался, а то позора не оберёшься. Голос проверю потом, наедине с собой.
Досадно вообще-то. Пятнадцать лет я в ведомственном ансамбле «Вихрь», когда со сцены и на конкурсах исполняли одно, на посиделках у большого начальства другое, а в междусобойчиках третье. У меня репертуар как у заправского лабуха. И такая оказия.
Быстро пробежавшись по основным аккордам, удостоверился, что голова всё помнит. Значит, сыграю.
А удивлю-ка я тебя, Борис, «Зовом Ктулху». Его может и в природе пока не существует, но мне глубоко чхать на анахронизмы и временные петли. Нехрен было меня сюда засылать, я не просил, в общем-то.
У Бори рот сам собой открылся на второй строке мелодии, да так и не закрывался всю дорогу. Естественно, всю композицию я не играл, слишком она длинная и не для этих дров, но даже пары минут вступления хватило с лихвой.
Отложив гитару, я прихлопнул разинутый Борин рот и похлопал его по плечу. Парень неистово заапплодировал после окончания. Владельцы гитары присоединились к нему, и все спрашивали, что это было?
— Молодая американская группа «Металлика». Не слышали про такую? Скоро услышите. Они обречены на успех.
— Идём, — сосредоточенно потянул меня за собой Боря.
Кажется, у него на меня планы, и это взаимно.
Хата оказалась нехилой такой сталинкой, с высокими потолками и просторными комнатами. А я знаю этот дом. В нём однажды расчленёнка случилась, и мне пришлось опрашивать жильцов. Казалось бы «профессорский дом», а люди в нём как на подбор со странностями и каждый со своими причудами. Особенно запомнилась бабка, бывшее светило науки, у которой квартира была захламлена от самого входа. В комнате сесть негде, все поверхности, включая пол, были заняты горами макулатуры. Её соседка просветила меня, что та полвека проработала лаборанткой в институте, и таскала домой все дипломные и курсовые работы студентов. Искренне считала их научным достоянием, поэтому устроила такой вот архив дома. Ещё там жил мужик, у которого в питомцах были две ядовитые змеи. Несколько раз они сбегали, о чём рассказал мне участковый, потому что жильцы одолели его жалобами. Он был уверен, что убийца этот мужик. А по мне так в том доме каждого второго стоило подозревать. Даже если не в этом убийстве, так в чём-нибудь подобном. Когда я пришёл к соседям убитого, оказалось, что хозяин даже видел убийцу. У них балконы близко сходятся, не дальше метра друг от друга. Гражданин и кровищу заметил. Ещё бы, трудно не заметить. Так ему убийца наплёл, что ему порося из деревни привезли, вот, свежует тушу на свежем воздухе, чтобы не провонять квартиру. И этот поверил! Человек и свинья же так похожи. К моменту нашей беседы он путался в показаниях и не смог даже уверенно сказать, с мужчиной он говорил или с женщиной. Такой вот ценный свидетель. Я естественно заподозрил, что он в сговоре с преступником, но после беседы пришёл к выводу, что это «гений обыкновенный». У него натура чувствительная. К слову, доктор наук. Зато его жена, серая мышка, которая ничего не видела, восстановила картину дня чуть не по минутам. Это на основе привычных и непривычных звуков из подъезда и от всех соседних квартир.
Памятный дом, в общем. И если так посчитать, может оказаться, что те люди уже сейчас живут в нём. И убийца, и убитый. И их экстравагантные соседи. Но мы пришли в другой подъезд. И слава богу. Хотя все они сообщаются на уровне седьмого-восьмого этажей, имеют общую рекреацию и зимний сад.
В квартире, куда привёл меня Борис, я сбился при подсчёте комнат. Шесть вроде бы. Или это пять?
— Откуда такой шик? — резонно поинтересовался я.
— От предков, — скривился Боря. — Дед у меня великий химик. Мать пошла по его стопам, преподавала, но как вышла за отца, так решила из института уйти. А чтобы квартиру не потерять, прописала меня к деду и заставила идти на химию. А сама с батей по стране колесит, он у меня военный. В общем, давай не будем об этом, больное место. Ты мне ещё что-нибудь расскажи.
Хорошо, что пришли музыканты, которые сегодня собирались выступать, и отвлекли хозяина от меня. Я даже поспать успел. В одной из комнат стоял чудовищный диван с высокой деревянной резной спинкой, вот на нём и прикорнул. А разбудили меня звуки шагов и голоса. Зрители начали подходить, и Боря метался между всеми ними, пытаясь разместить, собрать плату и чаем ещё напоить. Фанатизм до добра не доводит.
Добровольной помощницей ему служила моя знакомая незнакомка, исполнявшая роль гостеприимной хозяйки. Я сначала обрадовался, потом резонно заподозрил близкие отношения между этими двумя. Но как-то не вязалась у меня эта яркая девушка по имени Роза с таким задохликом Борей. Хоть он и отрицает всячески причастность к науке, но если на лбу написано «ботан», это не сотрёшь. Даже странно, что такой ботан, как Боря, оказался способен на такие вызывающие сборища. Это ведь архинезаконно. Окажись среди посвящённых крыса, и накроют всю компашку. Могут и срок припаять. Даже на склоне СССР за подобные деяния садили только так.
К полвосьмому в квартире было не пробиться от дымящего народа. Топор можно вешать. Я поймал Борьку буквально за шкирняк и потребовал закрыть дальние комнаты. Нефиг чужим в них делать. Вообще-то у него паркет и антиквариат, цацки всякие по полкам стоят. Вот пацан безголовый, обнесут только в путь.
Музыканты, трое ребят Борькиного возраста, что-то уже поигрывали. Нормальная гитара была только у одного из них, но народу и этого хватало. Играли нечто собственного сочинения и немного из Аббы.
