Мой адрес — Советский Союз! Книга вторая - Геннадий Борисович Марченко
Я не преминул воспользоваться советом участкового и быстренько познакомился соседями. Их характеристику мне ещё Резник давал, при личном знакомстве выяснилось, что репатриант в своих описаниях соседей не ошибся. Справа от меня жила пожилая семейная пара Фёдор Кузьмич и Василиса Петровна Кулебякины. Глава семьи успел повоевать и в Гражданскую, и в финскую, и в Великую Отечественную, был орденоносцем, и в свои 72 года ещё достаточно крепким стариком. Держали они безродную псину по кличке Гром, здоровую и лохматую, которая, к счастью, сидела на цепи, иначе точно откусила бы у меня какую-нибудь часть тела. Мило пообщались за чашкой чая, после чего я направился знакомиться к соседям слева. Здесь жили Ревякины… Хм, Кулебякины, Ревякины — практически рифма. У этих семейка была побольше: бабушка 81 года фамилия Петрова), дочь с зятем (Ревякины), и внук с внучкой. Старшая внучка укатила учиться в Куйбышев и там осталась, выйдя замуж. Мне и эти соседи понравились, спокойные, деловитые, зять бабули, Игнат Ревякин, работал на «Уралмаше», а его жена Екатерина трудилась в отделе кадров вагонного депо. Обошлось без чаепития, но общение прошло на позитиве.
Папку с «хрониками будущего» спрятал в подвале. Когда закладывал тайник кирпичами, невольно вспомнил литовские приключения. Там тоже всё началось с папки, спрятанной в подвале. Что-то никак у меня не получается пристроить хотя бы один экземпляр в надёжные руки. Может, рискнуть и Хлесткову отдать? Тогда придётся признаваться, что я ментальный путешественник из XXI века. Чекисты — люди серьёзные, за такие якобы розыгрыши определят на лечение, и это в лучшем случае.
Лучше как-нибудь незаметно подсунуть. Хотя, когда ещё я окажусь в кабинете начальника УКГБ по Свердловской области и тем более, как мне сунуть папку ему незаметно в стол? Более вероятным виделся вариант с Хомяковым. С ним мы уже несколько раз пересекались, был случай, и хоть меня одного в своём кабинете он не оставлял, но всё же можно было что-то придумать. В крайнем случае просто разослать свои записи куда-нибудь в ЦК КПСС на имя Косыгина или ещё кого-то, кто способен отнестись к посланию серьёзно. Отправить по почте без обратного адреса, либо вымышленный написать.
В воскресенье отметили новоселье. Хомяков вырвался, один, хотя я приглашал его с женой, но у той неожиданно нарисовалось дежурство за приболевшую коллегу. Родители приехали с полными домашних припасов сумками, хотя я тоже успел пробежаться по магазинам. Я Хомякова представил, как он и просил, товарищем из «Динамо», который мне чуть ли не второй отец. Холит, лелеет и пылинки с меня сдувает.
Хорошо посидели, душевно… Я и камин разжёг, придавшему нашим посиделкам романтическую атмосферу. Заодно при всех представил родителям Полину как свою девушку. Ту самую, что пела на праздничном концерте.
— Ой, а я смотрю, лицо-то знакомое, думаю, где ж я её видела?! — всплеснула руками мама. — И точно, она!
— Полина — моя девушка, — со значением добавил я.
— Это вроде невеста? — спросил батя, прожёвывая кусок ароматного домашнего сала.
Полина покраснела, меня же этим было не смутить.
— Можно и так сказать.
— Вы теперь и свадьбу играть будете?
Это уже мама поинтересовалась.
— А как же! Только пока не решили, когда… Нам бы с учёбой разобраться.
— Это верно, — подал голос молчавший до этого Хомяков. — Мы вон с моей тоже не спешили, дождались, когда получим дипломы, я в своём институте, она в медицинском — и только тогда подали заявление в ЗАГС. И то первое время по общежитиям пришлось помыкаться, у тебя, Евгений, в этом плане попроще.
Как-то незаметно он перешёл со мной на «ты», однако это выглядело вполне естественно.
Хорошо посидели, но без телевизора всё-таки не совсем то. Как-то незаметно разговор перешёл на Новый год — кто и где будет праздновать. Хомяков, понятно, в кругу семьи, родители у себя в Асбесте, а я предложил нам четверым — мне, Полине, Насте и Вадиму — снова собраться у меня. Две пары — самое то. С Настей у Вадика отношения развивались не сказать, что стремительно, но по нарастающей. Полина по секрету сказала, что у них любовь просто неземная. Ну и замечательно, лишь бы «залёта» не случилось.
Так вот, будут же показывать «Голубой огонёк» с Полиной, как можно это пропустить?! Брать в прокат… Нет, телевизор должен быть свой, и хороший. Деньги у меня на счету после покупки дома ещё оставались, а перед Новым годом и я направился по магазинам. За цветным телевизором не гнался, пока жители область могут наблюдать только чёрно-белое изображения. Только в 1975 году на Урале появится цветное телевидение. Заглянул по старой памяти и в комиссионные. В итоге свой выбор я остановил на телеприёмнике «Рекорд-68» за 215 рублей. Наружная антенна осталась от прежних хозяев, и с ней приём был на редкость чистым, а то я уж подумал, как бы не пришлось приложить свои знания для усиления сигнала. В последних числах декабря купил живую ёлку и воткнул её в ведро с песком и сразу полил. Поливать придётся время от времени, иначе осыплется через несколько дней. А наряжали её уже с Полиной. Но сначала махнули с ней в универмаг — в доме коробок с ёлочными игрушками что-то не нашлось.
За продуктами пришлось побегать. Идти в магазин — ну разве что за хлебом. Ну и ещё «Советского шампанского» урвал в гастрономе, взял сразу 5 бутылок, с запасом. Хотя и знал, что от настоящего шампанского в нём только название. На производство нашего, отечественного, уходил всего месяц. Пузырьки за это время ну никак не могут образоваться, поэтому то, что мы пили — это всего лишь винная газировка. За границей его продавали как игристое. Но советскому человеку выбирать не из чего, он не знает вкус настоящего шампанского, за исключением дипломатов и прочих деятелей, имеющих возможность выезжать в капстраны. Ну или тех, кто имеет возможность покупать шампанское, ввозимое в штучном порядке в СССР. Думаю, Леонид Ильич уже точно на приёмах к Кремле поднимает фужер с настоящим шампанским.
Из спиртного прихватил ещё три бутылки грузинского красного и две белого, плюс на всякий пожарный бутылку «Столичной». По большей части затарился на Центральном рынке. Даже при его кусачих ценах здесь было нет протолкнуться. Потратиться пришлось изрядно, но я не жалел — новогодний стол того стоил. Тем более что на сберкнижку перечислили тысячу
