Мой адрес — Советский Союз! Книга вторая - Геннадий Борисович Марченко
Да-да, свобода, она такая, мысленно улыбнулся я. Я тоже всю свою прежнюю жизнь мечтал быть свободным, но даже открыв собственный бизнес, эту свободу не обрёл.
— Думаете, там, в Израиле, вы станете свободным человеком?
— Ну уж в любом случае буду свободнее, чем здесь.
Может, и правда он там найдёт своё счастье, хотя сколько я знал историй о том, как в поисках лучшей доли доктора наук, перебравшиеся из СССР в Израиль, трудились там дворниками или грузчиками. А тут всего лишь директор мебельного магазина. Вот если бы он был квалифицированным сантехником, то и на земле обетованной не пропал бы.
Хомякова я пригласил на ближайшее воскресенье, как и Полину, Настю, Вадима и своих родителей — звонком отцу на работу. Обещали приехать.
Полина ничего не знала о моих телодвижениях относительно личной жилплощади, я сообщил ей уже, когда стал полноправным владельцем недвижимости.
— Да ты что! — округлила она глаза. — И ты молчал!
— Боялся сглазить. Наобещал бы тебе, ты обрадовалась бы, а потом раз — и ничего! Зато теперь у нас есть собственный дом, где ты будешь прописана на законных основаниях. Поехали покажу.
И мы поехали. Полина ахала и охала, пока ходила по дому, ей всё не верилось, что у неё теперь тоже будет свой дом, что она наконец-то съедет от Клавдии Михайловны. И дом, мягко говоря, неплохой.
— Ну как, нравится? — поинтересовался я под конец экскурсии.
Вместо ответа она кинулась мне на шею и впилась своим губами в мои. Ну а дальше мы переместились на диван в гостиной, и наконец-то предались любовным утехам. И никто нам не мог помешать предаваться ему хоть до следующего утра. Что мы, собственно, и сделали, так как любовью занялись уже вечером, и я никуда Полину отпускать не пожелал.
А утром она меня озадачила вопросом:
— Жень, а разве по закону можно прописать у себя девушку, не будучи на ней женатым? Это же считается аморальным и, кажется, противозаконным.
Да, что-то такое я слышал. Надо будет этот вопрос провентилировать. А то поведу Полинку прописываться, а нам не только от ворот поворот, но ещё и сообщат по месту учёбы. И устроят до кучи комсомольское судилище. Так что же, срочно жениться? В общем-то, я не против такого варианта, правда, с другой стороны, мне казалось, что в таком деле торопиться не следует, мы ещё слишком молоды.
— А если тебе пока от Клавдии Михайловны не выписываться? — осторожно предложил я. — А жить будешь со мной, здесь. А когда отучимся, то можно будет и о свадьбе подумать. Ты же согласна стать в перспективе моей женой?
— В перспективе согласна, — рассмеялась Полина. — Но вдруг твои соседи сообщат какому-нибудь участковому, что у тебя какая-то девушка живёт?
— С соседями, думаю, можно договориться. И даже с участковым, если он окажется не слишком принципиальным. Кстати, Резник сказал, что по идее наш участковый, должен зайти, познакомиться с новым хозяином дома. Хорошо бы с ним подружиться.
Участковый пришёл в ближайшее воскресенье утром, я едва успел умыться и только собирался позавтракать. Капитан Иван Ильич Михайлов был немолод для своего звания, на вид ближе к пятидесяти, и носил роскошные усы, как у киношного Будённого. В шинельке, на ногах сапоги, наверное, какие-нибудь утеплённые, в которые заправлены брюки-галифе, выглядел он спокойным и уверенным в себе, и каким-то неторопливым, словно олицетворяя собой тезис: «Кто понял жизнь — тот больше не спешит». Показав удостоверение, с моего разрешения повесил шинель в прихожей, тщательно вытер ноги там же о половичок, прошёл к гостиную.
— Присяду?
Он кивнул на стул возле стола.
— Конечно. Может, чайку?
— Не откажусь, — после секундного раздумья согласился Иван Ильич.
Усевшись за стол, вынул из планшета бумагу и новомодную шариковую ручку. Я тем временем соорудил две вместительных чашки чая на маленьких блюдцах, где сбоку примостились десертные ложечки. Поставил на стол розетку с вишнёвым вареньем и плоскую стеклянную вазу на невысокой ножке, наполненную печеньями и конфетами. Преимущественно шоколадными. Я к сладкому вообще-то равнодушен, но для гостей или Полинки, которая была той ещё сластёной, в самый раз.
Участковый, впрочем, к сладкому тоже не притронулся, разве что положил себе в чашку ложечку варенья и тщательно перемешал.
— Значит, Покровский Евгений Платонович?
— Он самый.
— Дом купили у Резников, верно?
— Да, могу документы показать…
— Не нужно, я уже наводил справки. Спортом занимаетесь?
Он кивнул в сторону шкафа, где я, ничтоже сумняшеся, выставил свои пока ещё не очень многочисленные медали, грамоты и кубки. Мне казалось, что, если уж участковый навёл справки насчёт купли-продажи, мог бы заодно и обо мне разузнать побольше. Может, и разузнал, просто разыгрывает простачка. Тем более вон один из кубков увенчан маленькой фигуркой боксёра
— Занимаюсь. Боксом, — и добавил. — В «Динамо».
— В «Динамо», — сразу оживился участковый. — Это хорошо… Я и сам люблю бокс, в юности занимался. Судя по наградам, успехи уже есть?
— Недавно чемпионат СССР выиграл.
— Серьёзно? — казалось бы, искренне удивился Михайлов. — Здо́рово, поздравляю! Наверное, про вас в газетах писали?
— Было дело... Вы пейте чай, а то остынет.
Участковый засиделся у меня минут на тридцать. Пришлось рассказать ему свою биографию, помянуть родной Асбест, родителей, армию, учёбу в институте… На вопрос о том, планирую ли я жить один или с кем-то, честно сказал, что девушка у меня есть, и, думаю, ничего криминального в том, если она будет периодически гостить у меня и даже оставаться на ночь, я не вижу. На всякий случай добавил, что девушку эту звать Полина Круглова, и если товарищ участковый смотрел праздничный концерт к очередной годовщине Октябрьской революции, то мог видеть её на сцене. И что она появится в «Голубом огоньке». Показалось, что Михайлов проникся. Спросил, не собираюсь ли я заводить собаку? Я ответил, что не планирую.
— Я бы на вашем месте завёл, — покачал головой участковый. — Поставил бы будку во дворе. Живёте вы один, уедете на какие-нибудь соревнования, и дом останется без присмотра. А так хоть бы залаяла, соседей по тревоге подняла… Вы, кстати, с соседями уже познакомились? Нет? Советую познакомиться. Они бы собаку подкармливали в ваше отсутствие.
— Так я на это время могу свою девушку тут селить. Она точно будет лучше собаки.
— Хм, можно и так. Но только на время, без прописки посторонним жить не положено.
На прощание Иван Ильич попросил не сильно шуметь, если вдруг решу пригласить друзей. Оставил номер телефона опорного пункта, где, впрочем, как он признался, его не всегда можно было застать.
