Попаданец в себя, 1963 год (СИ) - Круковер Владимир Исаевич

Выруливая из Столярного на небольшой скорости, я посматривал в зеркальце. Наблюдательная машина не спеша двинула за мной.

– Ты от нее оторваться хочешь, – догадливо проворковал Витек, – так не волнуйся, все будет тип-топ. Василь оба задних спустил. Да, Василь?

Василек радостно закивал. Ему нравилось в крутой машине, само приключение радовало. Он еще не пропитался застарелым страхом много страдавшего человека. Я же боролся с синдромом ужаса испытанным лекарством – каждый глоток вливал в меня уверенность.

Н Красной Пресне я резко прибавил скорость и с наслаждением увидел в зеркало, как машина с буденовцем начала отставать.

– Сколько там людей было? – спросил я Витька.

– Трое. Двое впереди, один сзади. Тот, кто рядом с шофером, с такими усищами…

Витек еще что-то болтал, но я уже не слушал. Сейчас следовало отъехать подальше и бросать опасную машину. Хотя…

Я свернул в первую улицу, потом заехал во двор и остановил машину. Не верилось мне, что профессионал охотился на человека с таким жалким арсеналом. Тем боле, что эти мини-пистолеты лежали в бардачке. Я зажег свет и начал поспешный обыск. Пацаны тоже шарили на заднем сидении.

Увы, в машине оружия не было. Я сунул в карман заветную бутылку и вылез на улицу. Оставался только багажник. И там я обнаружил симпатичный кожаный чехол. Ни открывать его, ни тащить с собой мне не хотелось. Я, честно говоря, рассчитывал на простой пистолет, который мог бы пригодиться. Ну, что ж…

– Пошли, пацаны, – сказал я, – дел куча, скоро мы будем богатыми. Нам надо на Речной вокзал попасть.

Вылезая из машины я забыл взглянуть на часы. Своих, естественно, не было. Самая дешевая «победа» стоит 22 рубля, откуда такие деньги. Но было предположительно часов пять. Скоро откроется метро, самый лучший вид транспорта для таких, как я. Я пошарил по карманам. Из советских денег от покупки водки должно было остаться что-то. Осталось тридцать рублей. На метро хватит.

Я сделал пару хороших глотков, навинтил пробку, бросил ключи от машины под колесо и мы дворами пошли к “Баррикадной”.

Во времени я немного ошибся, но ошибся в лучшую сторону – метро уже работало. Через полчаса мы вышли на Речном. Я знал, что неподалеку имеется недорогая гостиница, скорей простая общага, Дом колхозника. Гостиница была мне просто необходима. Единственное, что пугало, так это то, что могут не пустить в таком виде.

Березка еще не работала, но валютчики уже крутились неподалеку. Долларовый кирпич ворошить пока не стояло. Я вытащил несколько бумажек той непонятной валюты, подошел к ним, спросил, что это и сколько стоит? Оказалось – английские фунты. Солидные деньги. Менялы приняли их охотно. Подозреваю, что они меня при этом сильно надули, но что еще может требовать бич, явно укравший эти ассигнации. По крайней мере, в руках у меня было двести рублей, вполне достаточно для гостиницы.

Оформление прошло на удивление гладко. Паспорт ли мой чистенький роль свою сыграл, который администраторша нахально забрала, щедрость платы, или сама гостиница была такого пошиба? Меня это не интересовало. Я полностью оплатил четырехместный номер за двое суток, мы прошли мимо подозрительно скривившейся дежурной по этажу охранника, открыли дверь под номером 37 и оказались в казенном раю. Что самое главное, в этом раю – правда в конце коридора был дущ с туалетом и порой даже горячая вода.

– Витек, – сказал я. – Ты у нас самый чистенький, внимания не привлечешь. Забирай еще на ту же сумму фунты, дуй к менялам, а потом купи мне ножницы, три бритвенных одноразовых станка, одеколон, одежду. Размер 50, рост 3. Туфли, размер 41. И еще мыло. Пару кусков. Кстати, Витек. Не забудь купит носки, трусы и майку. Давай я лучше запишу. Заодно Ваське купи приличную куртку. А ты, Васек, иди в буфет, он должен с утра работать, купи что-нибудь пожрать и попить. Пива мне возьми пару бутылок. Вот у меня тут десять рублей тебе, на. Себе что-нибудь сладенького возьми.

Пацаны смылись, а я скинул верхнюю одежду, если то, что я носил, можно назвать одеждой, приложился очередной раз к бутылке, закурил с наслаждением, проверил запор на двери и начал выкладывать на стол свои богатства.

Прежде всего я обследовал пакет с гонораром. Да, сумма впечатляла! Пять тысяч долларов, как одна копейка. И фотография. Надо думать – жертвы. Лицо тоже инфантильное, черты мелкие, лобик, носик… Глаза хорошие, такие глаза девушкам носить впору. Грустные. Еврейская, наверное, или армянская кровь присутствует. Чем же ты не угодил этим ребятам?

С фунтами я не прогадал. Пачка увесистая, посчитаю потом. Теперь, два одноразовых пистолета и пистолет настоящий, вроде браунинг мелкого калибра. Вообщем, время смены кожи наступает. Теперь главное – смыться из Москвы. Поеду в Харьков. Я там бывал, городок ничего, национализма там особого нет, народ бедный, с такими деньгами я там и квартиру купить могу. Тем более, что ни моей фамилии, ни моей настоящей внешности эти убийцы не знают.

Я спрятал все свое имущество под тумбочку и пошел в душ. Увы, горячей воды не было, пришлось мыться под холодной. Сплоснулся, сколько терпения хватило, и обратно в номер, лязгая челюстью.

В дверь постучали, я вздрогнул. Тьфу, это же Вася, наверное.

– Кто? – спросил я.

– Я, – ответил Вася.

Он принес множество еды на тарелочках, бутылку «Байкала» и две бутылки пива, неизбежного “Жигулевского”. Как он все это донес, представлялось загадочным. Я не стал ломать голову над его способностями эквилибриста, а сделав очередной глоток водки, хорошенько запил пивом. Есть по-прежнему не хотелось.

– Кушай, Васек, – сказал я, – а я – в ванну. Дверь никому, кроме Витька, не открывай. Если будут стучать посторонние, позови меня.

Я сбросил с грязного тела ветхое рубище и свалился в горячую воду. Давно не испытывал я такого наслаждения.

– Эй, Вася, – крикнул я, – мыло-то принес?

– Принес, дедушка, оно в кармане. Сейчас дам.

– Пиво и водку заодно прихвати. И сигареты с зажигалкой. Вот, вот. Подкури-ка мне, а то руки мокрые.

Я лежал на спине и балдел, попыхивая сигаретой. Потом начал мыться, безжалостно измыливая кусок и предвкушая полноценное бритье (о, как мне надоела эта клочковатая, свалявшаяся борода, а особенно усы, которые все время лезут в рот!), чистую одежду.

В комнате бормотал репродуктор, чавкал мальчишка. Под тумбочкой лежало мое будущее. Светлое? Или темное? Сколько же я бродяжничал? Год? Или столетие?! И как я вообще влип в это бомжевание, как в Москве коазался?

Ну ничего не помню.

Глава 4

В номере зазвучали мальчишеские голоса. Ребята эмоционально делились впечатлениями.

– Пацаны, идите мойтесь, – скомандовал я, обильно смачивая лицо одеколоном и рассматривая одежду.

Витек постарался. Одежда была подобрана аккуратно, с женской тщательностью. Трусы с двойной резинкой, полушерстяные носки почему-то розового цвета, майка морского десантника, костюи и полупальто с шалевым воротником. Туфли не вполне по сезону, под замшу. Пачкаться будут. Впрочем, все это барахло я вскоре сменю на первокласснок. Даже ремень не забыл, заботливый мальчик.

Я одевался со вкусом, с щемящим удовольствием. Такое не ощутить обычному человеку. Надо сперва походить в вонючей хламиде, в одеянии, гниющем от ветхости. С платяными вшами в складках!

Теперь следовало причесаться. Про расческу я сказать забыл. Я пошарил у Витька в куртке и нашел приличную расческу. Правда, мелковата она была для моих кудрей. В моих волосах женские гребенки ломались.

Расчесавшись, я взглянул на себя придирчиво. И остался доволен. Немолодой, но бодрый мужчина печально смотрел из зеркала.

Я проверил карманы. Их было достаточно много. Тогда я вытащил из под тумбочки деньги и рассортировал их на себе. Тысячу долларов я положил в левый боковой карман, на первичные расходы. Пять – в левый задний карман, остро ощущая эту плотную пачку. Фунты я запихал под майку, сдвинув их к спине. Остальные деньги я распихал по карманам полупальто, которое Витек посчитал подходящим для верхней одежды. Впрочем, в Харькове потеплей, чем в Москве. Шпионский фонарикв нагрудный левый карман, в правый – сигареты. Секунду поразмыслив, я вынул пистолет, завернул его в полиэтиленовый пакет и переложил в сливной бачок унитаза. Не оригинально, но пока сойдет.