Игорь Денисенко - Завершение проекта Повелитель
Я разнервничался как никогда. Сонливое состояние как рукой сняло. Поднявшись подкинул веток в костер. Они дружно занялись. Языки пламени лизнули звездное небо. Как хорошо здесь. Жили бы и жили. Опять мрак, серость. Сейчас лето в разгаре. А значит все вымерло, а что не вымерло то прячется в подвалах и подворотнях. Таится от жары. От песчаной бури. Летом из пустыни, что начинается за вокзалом и тянется торк знает до куда, приходят такие твари, что любо-дорого. Им названия то не всем придумали. Потому как если познакомился с такой тварью, то рассказать уже не успеешь. Крики только раздаются иногда. Душераздирающие крики. Летом число самоходок и торков значительно уменьшается. Даже безмозглая плесень, которую ребенок еще говорить не умеет, а уже знает, что наползает она медленно. А если на краешек не наступать вырваться можно. И та уползает с глаз подальше. Словно боится. Все живое ищет прохлады и влаги, и жизни…Кого бы сожрать? Не мог в это гнездо повезти их Хаймович. Не идиот же он? Не мог! Но куда, если некуда? Просто в лес без оглядки? Где ворлоки, гады, что бревно? Где нет спасения от летучих кровопийц? Сколько ночей они могут провести под открытым небом в лесу? Одну-две? Пусть неделю. А потом заснут все от усталости. Одна ночь без охраны. И утро они уже не встретят.
***
Проснулся я от тепла. Того приятного тепла, что разгоняет кровь по жилам. Проснулся не сразу. Сначала почувствовал покалывание в оболочке. Такое легкое поверхностное касание, словно самка погладила теплой рукой своего младенца. И пусть я не знал своих родителей, но был уверен — они были. Были как у всех, кто бегает, ползает и летает. Ведь кто-то же породил меня? И пусть я не знал свой пол, самка я или самец, поскольку никогда не встречал себе подобных. Но я наблюдал за окружающими меня созданиями и знал, что новое поколение создано лишь для того, чтобы оставить потомство и уйти вслед за своими предками. Осознание себя ко мне пришло давно. В те времена, когда огненный круг в небе палил нещадно. Земля была полна дыма и огня. И вскоре дым затмил все небо, и круг стало не видно. Но я ощущал его тепло. И в отличии от нынешних тварей знал, что это он дает тепло. И тогда задумывался. Может он и породил меня? Покалывание перешло внутрь. Я стал ощущать конечности. Можно было размять их, ускорить движение сердца и выползти наверх в поисках пищи. Ведь вместе с пробуждением тела во мне просыпался голод. Но я не торопился. Или потому, что стал стар или от того, что накапливал голод в себе. С возрастом острота ощущений теряется. Нет уже той новизны восприятия мира. Да и мир всё тот же. Так же сухо и тепло. Так же бегают и резвятся по поверхности разные существа. Некоторые из них я знаю давно, другие виды появились недавно. Они были странными, некоторые имели совсем несуразный вид. Да и на вкус признаться были не очень. Вот и сердце забилось чаще. Тело уже полностью повиновалось мне. Я ещё не вылез. Не пошевелил конечностью, не дрогнул ни одной мышцей, но остро почувствовал. Что-то не так…Не как всегда. Что-то неуловимо изменилось. Во мне или снаружи? Прислушался к своим ощущениям и не определил. Что ж. Всякое изменение — движение жизни. Без изменений только то, что мертво от рождения. Как тот камень, прикрывший мою нору. Хотя, кажется, он раньше был больше. Края стерлись. Появились трещины. Возможно, он когда-нибудь растрескается и превратиться в кучу мелких никчемных камней. Так и будет. Застану я это событие или нет. Но я это знаю. Определить, что именно изменилось не смог. Может изменения произошли и во мне, и с наружи? Может я перешагнул некую грань, отделяющую меня от других? Смерть. Именно её я не постиг. Смерть как итог существования? Значит, пришла пора. При этой мысли я не испытывал ни грусти, ни страха. Мне нечего и некого было бояться. Просто осознание итога существования и легкое любопытство. Как это будет? Что я испытаю? Впрочем, предаваться догадкам пустая трата времени. Если проснулся после спячки, значит настало время тепла и ветра. Упершись в камень, отодвинул его. И в глаза ударил ослепительный свет. Огненный ослепительный круг сиял в небе. Вот что изменилось! Солнце! Оно вернулось! А я ведь почти забыл, какое оно.
***
Полковник Сивуч громко чихнул и посмотрел на полог палатки. Сквозь дыру с ровными обтрепанными краями брезента в палатку светило солнце. Яростный луч света казалось прожег ее, и хоть это было не так. В палатке и без него было душно и пыльно, но именно от него Сивуч недовольно сморщился и подумал: Когда эта проклятая жара кончится? Как будто без нее нет проблем? Проблем было выше палаточной крыши, и даже выше хлипкой сухой сосны примостившейся рядом. Ну, во-первых, пропал его отец полковник Сивуч. Пропал, когда они проходили это окаянное чертово болото. И Андрей в свои неполные 25 лет унаследовал власть в их подразделении. Это у диких племен и банд вожди да главари, а в подразделении полковник. Это звание переходило по наследству от отца к сыну уже много лет. И дед, и прадед горбоносого Андрея были полковниками. Когда-то первый из них командовал воинской частью и жила эта часть в каменном как теперь кажется сказочном городке, за тысячу дней пути отсюда. И когда случился большой трындец по-научному именуемый катаклизм, вот тогда именно благодаря недюжинным организаторским способностям остатки полка под руководством Сивуча В.А. и выжили. Выжили, поскольку находились на полевых учениях. Саму часть накрыло взрывом и стерло начисто, как и близлежащий город. Относительно самого катаклизма было много споров и мнений. Начнем с того, что предпосылок для начала войны не было. Порохом в международной обстановке не пахло. Причиной всемирной войны возможно послужил упавший метеорит или свалившийся с неба спутник, который одна из сторон приняла за начало боевых действий. Тут и началось. Мало не показалось никому. Особенно тем, кто выжил. Большинство медленно умирали от полученных доз радиации. Тем, кому повезло, умерли позже, но оставили потомство. А уж потомство постаралось выжить и выжило, адаптировавшись к новым условиям. В общем, как сказал бы покойный полковник В.А.Сивуч: 'Человек это такая скотина, которую термоядерным взрывом не проймешь'. Оставалось правда одна странность…Почему последнюю войну избегали называть последней войной а называли катаклизм? В народе, впрочем, слово катаклизм не прижилось. Говорили просто — большой трындец. Были тому весомые причины и признаки. Как уже говорилось выше. Обстановка в мире была вполне мирной. Никто никому не грозил. Делить что либо не собирались. Все уже было поделено и решено на самом высоком уровне. Перед самим же событием предшествовали ряд необъяснимых явлений природного толка. Кое-где в северном полушарии зима не наступила вовсе, хотя объекты находились на одной широте. По ту сторону экватора в Южной Америке и Африке выпал снег и стояли морозы, характерные скорей для суровой Сибири, чем для избалованных теплом южных стран. Ученые наперебой пытались объяснить это сменой магнитных полюсов Земли. Но это совершенно не могло объяснить тот факт, что в Амстердаме стояла жара, а Берлин замерзал. По ночному небу над Римом приведением бродило северное сияние. Далее стали происходить еще более невероятные вещи, которые на причуды природы не спишешь. Так, например, выехав за город на выходные в деревню и возвращаясь в воскресенье, люди к своему удивлению обнаруживали, что они вернулись в понедельник. И город кипит работой. Странные, нелепые истории происходили. Несколько раз часть поднимали по тревоге. Поскольку радары засекали неопознанные летающие объекты игнорирующие предупреждения и отказывающиеся себя назвать. Объекты шли атакующим клином, на малой высоте и на сверхбольшой скорости. Сделав круг над объектом, они внезапно исчезали с радаров. По воспоминаниям полковника Сивуча пережившего несколько таких мнимых атак. 'У кого-то из дежурных могли нервы не выдержать. Как пить дать, пальнули вдогонку. А там и началась эта катавасия.' Впрочем, виновными в происшедшем военных он никогда не делал. Виновными по его глубокому убеждению были демократы. Кто это такие, уже никто из подчиненных ныне здравствующего полковника Андрея Сивуча уже не знал и объяснить не мог. Но судя по нелицеприятным отзывам легендарного комполка были они сродни собакам, когда пес в безумной похоти покрывает такого же пса а не самку. Со временем слово демократ превратилось в обидное ругательство.
Все это лирика. А воды нет. Самая, пожалуй, глобальная проблема, — подумал Андрей, потерев горбинку носа, словно стимулируя мозговую деятельность. — Как не крути, а воды осталось на два-три дня максимум. И что делать потом — одному Богу известно. Проделав такой путь, без малого четыре года. Они нашли этот город. Город — источник нечести, расплодившихся мутантов. Которые самим фактом своего существования поставили под угрозу исчезновения людей. Настоящих людей. Как вид.
