Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

Аномалия напоминала выжженную землю с той лишь разницей, что в пепел здесь все превратилось не от огня, а от ухода всех жизненных сил. Зазубренным металлическим прутом Зор начал чертить огромную пентаграмму, затем маги встали в вершинах ее лучей, а мой учитель, выкрикивая какие‑то слова, принялся за свиней. Я зажмурилась. Видеть расправу над бедными животными было выше моих сил.

Затем Зор схватил меня за руку, оттащил подальше, крикнул кому‑то: «Снимай щиты», и замкнул пентаграмму. Она полыхнула. Я закрыла глаза и увидела как сотни разноцветных тонких линий, уходивших до этого куда‑то в центр пентаграммы, взметнулись, как обрезанные ленточки на ветру. Их концы будто пытались найти друг друга, но не могли, в беспорядке кружась по кругу над землей.

— Не получается, — выдохнул Зор, следя со стороны за магами и пентаграммой. — Не хватает желания самой земли. Она умерла.

Он сказал это таким тоном, что, казалось, это я умерла, отчего делалось больно и тесно в груди: «Кто сказал: «Всё сгорело дотла? Больше в Землю не бросите семя»? Кто сказал, что Земля умерла? Нет! Она затаилась на время». Песня будто сама потекла из меня. Окружив со всех сторон, она начала медленно, но верно, завоевывать пространство.

«Материнства не взять у Земли,Не отнять, как не вычерпать моря.Кто поверил, что Землю сожгли?Нет! Она почернела от горя».

Сначала тихий, но все усиливающийся, мой голос выводил куплет за куплетом.

«Она вынесет всё, переждет.Не записывай Землю в калеки!Кто сказал, что Земля не поёт,Что она замолчала навеки?

Нет! Звенит она, стоны глуша,Изо всех своих ран, из отдушин.Ведь Земля — это наша душа,Сапогами не вытоптать душу!»

И чем дальше я пела, тем светлее становилось вокруг. Ленточки нашли друг друга и успокоились. Пентаграмма погасла, маги обессилено опустились на землю.

— Что это было? — спросил один из них.

— Нам помогла юная леди… Как тебя зовут, дитя?

— Ее зовут Вета, — ответил за меня Зор. — Вот вырастет, тогда и познакомитесь. Я обязательно ее отправлю учиться к вам в Академию, господин ректор.

Господин ректор хмыкнул, согласно кивнул и… пошел домой, через телепорт, конечно.

Глава 5

Однажды, возвращаясь домой из нашей с Зором избушки, я нашла свою деревню растревоженной как улей. У дома старосты собравшиеся мужики что‑то горячо обсуждали, время от времени бросая разъяренные взгляды в сторону стоявшей тут же запряженной телеги. В сене, свернувшись калачиком, лежал мужчина. Был он сильно изранен и связан. Подобравшись поближе, я начала вслушиваться в ругань и горячую перепалку соседей.

— Это же орк из степей! Какие могут быть для них законы!

— Я сразу говорил, что не просто так пропадают наши овцы. Это они воровством промышляют!

— Да брось ты, Семон, волки загрызли наших овец, я же сам видел следы…

— Какие волки! Они это! Орочьи дети! А следы потом уже оставили. Им‑то это не сложно.

— Ну, если не волки, тогда кто этого‑то так уделал?

— Да свои же и порезали! Добычу не поделили!

— Повесить его надо! Что б не повадно было другим!

— Кто веревку‑то будет натягивать, может ты? На свою душу грех возьмешь?

— А ты что предлагаешь, отпустить его? Может еще и до дому проводить, чтобы он завтра снова свою банду привел?

— Да он и так подохнет, сами же видели, как его уделали… Дохляком уже пару часов валяется. Как мы его в лесу нашли, так до сих пор в себя не пришел.

— И то правда… Давайте его обратно в лес свезем, а там судьба сама решит…

Уже через полчаса все было решено. Семон — статный бородатый мужик, живший за два дома до нас — взял лошадь под уздцы и направил телегу в лес. Я не задумываясь побежала следом. Правда, уже через километр отстала, да еще и в кустах запуталась. Пока на тропку выбиралась, увидела, что Семон уже обратно едет. И как же, скажите, мне, теперь найти этого орка? То, что он невиновен, даже сомнений не вызывало. Я сама видела следы, специально оставить их было невозможно. Волки, видимо, и напали на несчастного орка, оказавшегося поблизости от деревни. Следуя по колее от телеги, я пробиралась все глубже в лес, пока не наткнулась на примятую траву и красный след в сторону от полянки. Я бежала по нему, уже не обращая внимания на заляпанную кровью юбку.

Орк со связанными на спиной руками лежал совершенно без движений. Инстинктивно я нащупала на шее пульс. Тихий, но ровный. Потом осмотрела раны. Левая нога прокушена в двух местах. Из ран безостановочно течет кровь. «Что ж, — подумала я, — зря что ли училась в институте первую помощь оказывать». Моя длинная юбка, которую я костерила, на чем свет стоит все годы жизни здесь, наконец, пригодилась. Из нее получились длинные ровные полоски ткани. Сначала я наложила жгут, силенок, правда, маловато, но знание техники помогло, затем перебинтовала раны. Потом, вздохнув, принялась за самое, на мой взгляд, страшное. Рубашка, что была на орке, спереди вся заляпана кровью, значит, там тоже рана. Приподняв край, и даже зажмурившись, я потихоньку, сначала одним глазком, потом двумя посмотрела на представшую передо мной картину. «Слава богу, — подумалось мне, — царапины! Вида требухи я бы не вынесла». Ограничившись простой перевязкой, я перевернула орка на бок и попыталась развязать руки. Большие узлы не поддавались под напором моих маленьких пальчиков.

— Вот, черт, — сама не заметила, как выругалась вслух, — как плохо быть ребенком. И что же мне теперь делать?

Тут мой пациент застонал. Я вновь положила его на спину, склонилась над ним и попыталась успокоить:

— Тише, тише, — зашептала я, — все будет нормально.

А вот в этом я была не уверена. Нужно его переправить куда‑нибудь поближе к цивилизации. Но не в деревню. Значит, ему единственный путь — к Зору. Правда, самого хозяина домика нет. Он сегодня собирался за новыми книгами и информацией. И отсутствовать он будет еще очень долго, дня два — три. Это я знала по опыту. До домика километра два, если напрямую через лес. Дорогу я найду, не зря же все вокруг излазила. Вопрос в другом: как я, восьмилетняя девочка, дотащу здоровенного парня! А в запасе всего часа два, потом жгут надо будет снимать. Орк опять застонал и приоткрыл глаза.

— Пить… — протянул он.

— Потерпи, милый, сейчас что‑нибудь придумаю…

Я посмотрела по сторонам, понимая, что придумать ничего не получается. Ручеек был неподалеку, но воду донести мне было категорически не в чем. Расправив свою сорочку, которая доходила мне почти до колен, я собрала остатки юбки и помчалась по лесу. В воде как могла ткань прополоскала, намочила и, чтобы вся вода не выбежала по дороге, бегом ринулась обратно. В результате мне удалось влить в орка немного воды. Он пришел в себя и даже более осмысленно посмотрел по сторонам, пытаясь приподняться.

— Лежи, тебе нельзя сейчас шевелиться, — остановила его я.

— Руки… — он попробовал перекатиться на бок, что ему с моей помощью удалось.

— Да, они связаны. И я никак не могу развязать узлы, — я вновь вцепилась в них, и зарычала от злости, когда все мои усилия оказались напрасными.

— Нож… У меня в сапоге, — выдавив последнюю фразу орк опять отключился.

Я пошарила за голенищами и из одного вытащила небольшой, отсвечивающий серебром, кинжал. С его помощью справиться с веревками — пара пустяков. Но дотащить орка до домика без помощи я не смогу. Поняв это, срезала ветки ближайших деревьев, прикрыла ими своего пациента и кинулась в деревню. У отца была лошадь Маська, сейчас, летом, когда ночи теплые, она до утра оставалась на лужке за огородом. Там я ее и нашла. Веревку, спутывавшую ноги, перерезала тем же кинжалом. Самым трудным было взобраться на лошадь при моем росте и отсутствии сбруи. Хорошо, что лужок был огорожен низеньким заборчиком из жердей. С его помощью эта задача была решена. Обратный путь был намного быстрее. За время моего отсутствия орк, видимо, даже не пошевелился. Я попыталась привести его в себя. Безрезультатно. Тогда я стала уговаривать лошадь лечь. Иначе шансов закинуть ей на спину тело не было. Маська смотрела на меня своими полными понимания глазами и не шевелилась. Я еще поуговаривала ее, потом поняла, что бесполезно, отвернулась, села на землю и заплакала. То ли лошадь была удивлена таким моим поведением, то ли прониклась жалостью ко мне, но она лизнула мое ухо горячим шершавым языком и улеглась на брюхо. Я даже не поверила в это чудо. Еще немного помучившись, мне удалось перекинуть тело орка через хребет Маськи. Шлепнув ее по заду, я заставила лошадь подняться, придерживая тело пациента, и повела к домику Зора.