Игра на чужом поле - Дмитрий Валерьевич Иванов
И мои вопросы, по сути, Власов не решил. По аренде для Севелина дал добро, но уточнил, что новые законы вступят в силу только к лету. А насчёт семинарии сообщил, что землю выделят, но строиться придётся за свой счёт. Я попытался настоять, и Власов, хоть и неохотно, пообещал запросить данные у Калининградского горисполкома — посмотреть, что у них есть лишнего. В итоге ни маму Соню, ни корефана Яна мне обрадовать пока нечем.
— Толян, зырь что у меня есть! — заловил меня в спорткомитете Цзю, одетый почему-то в военную форму.
— Что за тюбик? Зубная паста, что ли? — удивился я.
— Сам ты «паста»! Это паштет! А вот это щи! — немного обиделся друг.
Рассматриваю тюбики и понимаю, что это продукция для наших космонавтов. Вот даже ракета на упаковке с паштетом изображена.
— Космонавтов грабанул? — шучу я.
— Нет. Сейчас встреча была с летчиками-испытателями из отряда космонавтов, и это их подарки. Я и на тебя взял. Выбирай: щи или паштет? Ты чего опоздал, кстати? Награждение вот-вот…
— Да забирай себе оба, — щедро разрешаю я и вижу — Костян доволен.
Ну, как ребенок, честное слово! Солдаты — они как дети, только… больше и оружие у них настоящее!
Мероприятие по чествованию провели достойно, всё было на уровне. Награды раздавали от разных организаций. Мне, к примеру, вручили видеоплеер «Sony». Ну и зачем он мне? Мои видеосалоны всё равно потихоньку сдают свои позиции. Да, люди ещё ходят, но посещаемость явно падает, несмотря на обилие новинок. Конкуренция, однако!
После награждения меня вместе с ещё несколькими ребятами вызвали в приёмную Липинского — нынешнего президента бокса СССР. Тема разговора оказалась совершенно неожиданной.
— Товарищи, вы все, наверное, слышали о профессиональном боксе? — торжественно начал Липинский. — Так вот, мы уже учредили спортивно-производственный кооператив «Ринг России» и готовимся к созданию всесоюзной организации боксёров-профессионалов!
Кроме Липинского, в комнате присутствуют ещё двое: один — полковник советской армии, второй, судя по всему, иностранец с азиатскими чертами лица. Кореец? Китаец? Или, быть может, японец? Представить их нам не сочли нужным, но было ясно, что оба пользуются уважением у Липинского. Особенно полкан, который с важным видом развалился на стуле, закинув нога на ногу.
— Вам всем будет предложено попробовать свои силы в профессиональном боксе, — продолжил Липинский, оглядывая собравшихся. — Первые поединки планируются уже этим летом. Однако для тех, кто будет выступать на чемпионате мира в Москве, можем сделать исключение — дебют можно отложить, скажем, на октябрь.
Я, Цзю, Юра Арчабаков и Саша Мирошниченко откровенно припухли от таких новостей. Ни слухов, ни намёков никаких на эту тему не было. Всё, конечно, слышали о профессиональном боксе и даже обсуждали его между собой, завидуя доходам иностранцев, но чтобы профей разрешили в СССР? Такое даже в самых смелых фантазиях не приходило в голову.
— Я с удовольствием! — первым отозвался Юра Арчабаков, блеснув своей фирменной улыбкой. Оно и понятно: чемпион мира и Европы, чего ему раздумывать?
— Я, пожалуй, тоже, — задумчиво произнёс Саша Мирошниченко, почесывая затылок.
— А я в армии, — пробормотал Цзю.
— Решаемо, — сиплым голосом произнес вальяжно рассевшийся на стуле полкан.
Вот он чего тут!
— Пас! — отказываюсь я.
— Почему, Анатолий? — недоумевает Липинский.
— Просто, Эдмунд Чеславович, у меня другие жизненные планы, — тактично поясняю я.
Спортивный функционер впился в меня взглядом, словно пытаясь разглядеть, какие же планы могли оказаться важнее такого заманчивого предложения.
— Так можно и мимо чемпионата Европы пролететь, — с усмешкой и довольно развязно, даже, я бы сказал, нагло, вставил полковник.
— Он и так туда не едет, — торопливо пояснил Липинский, словно боялся, что полкан зайдёт слишком далеко, но при этом даже не подумав осадить наглеца.
— Ну, заодно и чемпионат мира пропустишь! — решил окончательно обнаглеть сиплый.
Молчу, так как хамить не хочу, но про себя закипаю. Я, кстати, не угадал по поводу полковника: Юрий Иванович — один из возможных сменщиков Чеславского на посту главы советского бокса! Да, Липинский уходит, причем в ближайшее время. Но, к сожалению, это я узнал позже. Сам дядя всего лишь КМС, но долгое время проработал в структуре ЦСКА на важных должностях. Я его не знаю, так как сам динамовец и вообще — штатский. А вот на Цзю Юрий Иванович, похоже, имеет виды. А вот Костю, насколько я знаю, совсем не прельщает карьера профессионального боксера.
Мирошниченко и Арчабаков остались в кабинете, а мы с Цзю отправились вниз на выход.
— Ты чего в форме? — спросил я друга, глядя на его начищенные до блеска пуговицы.
— Так я в армии же, пришлось одеть, иначе… вдруг патруль?
— Ну что, в рестик, призы отметим? — с улыбкой предложил я, готовясь сделать вечер чуть приятнее. Но не тут-то было.
— Товарищ ефрейтор, ко мне! — раздался позади нас тот же сиплый голос, что звучал в кабинете.
Мы оба обернулись. Полковник стоял на лестнице, строго глядя на Костю. Тот сразу вытянулся, словно на плацу.
— Тащ полковник…
— Почему ремень болтается? А подворотничок… ты не в парадке,…э… позоришь звание ефрейтора! — полковник явно глумился над Костей, так как видел, что тот всеми силами упирается, пытаясь отмазаться от карьеры профи.
Отчего, спрашивается, Цзю позже согласился? Ну да это понятно — деньги. Но сейчас Костя был категорически против.
— Юрий Иванович, а что это у вас там? Спина вся в чем-то белом! Давайте, отряхну! — бодро предложил я, подходя к полковнику вслед за Цзю.
Тот даже головы не повернул в мою сторону, лишь едва заметно качнул плечами, что я расценил как молчаливое согласие. Ну что ж, сам напросился! И я втащил полкану по хребтине с таким энтузиазмом, что аж ладонь загудела.
— Ы… — неожиданно звонким голосом протянул тот, разом излечившись от болезни горла. — Ты что себе позволяешь! Что за панибратство⁈ Я…
— Головка от буЯ! Чё орёшь? — с легкой укоризной в голосе ответил я под офигевший взгляд Кости.
Машу другу рукой: мол, сваливай, и Костя, слава богу, понимает момент и тихо ретируется, оставляя меня наедине с военным. Что ж, буду воспитывать дядю, раз родители не смогли этого сделать, и армия не исправила. В узком
