Мы будем первыми! Родное небо - Сергей Баранников
Команда действительно смогла настроиться, и несмотря на ночной переезд и прогулку по городу, подошла к матчу в хорошей физической, а главное — моральной форме.
— Ребят, вы же понимаете, где мы с вами находимся? — Криницкий понизил голос и перешёл практически на шёпот.
— Где? — поинтересовался Руслан достаточно громко, и Иван Валерьевич невольно вздрогнул. Но продолжил он также тихо:
— Мы в Воронеже, в гостях у академии, которая взяла над нами шефство. Преподаватели делятся опытом, методиками работы и помогают информационно. Надеюсь, вы понимаете, что с нашей стороны будет некрасиво выигрывать?
— Иван Валерьевич, так, а зачем тогда вообще было сюда ехать? — возмутился я. — Можно было бы отказаться от поездки, схлопотать технарь и не тащиться в такую даль.
— Это точно! У меня были куда более интересные планы на выходные, чем кататься в автобусе и смотреть как нам забивают голы в ворота, — подхватил Макс.
— Вы меня неправильно поняли, — смутился Криницкий. — Нужно выйти на поле, но не сильно прессинговать. Играйте в свою игру. Если воронежцы окажутся сильнее, так тому и быть. Но если ребята дадут слабину, не нужно побеждать. Уступить с минимальным счётом будет лучшим решением. И сами сохраним лицо, и наших кураторов не обидим.
— Всё равно это выглядит как какая-то подстава, — пробормотал Руслан. — Если бы я сразу знал такой расклад, отказался бы ещё в Ворошиловграде.
— Подумайте над моими словами! — многозначительно произнёс Криницкий и вышел из раздевалки.
— А что, я проблем не хочу, — произнёс Меркулов. — Иван Валерьевич явно знает больше нас, так что лучше не строить из себя умников и вовремя подстелить там, где можно разбиться.
— А я считаю, что играть нужно в полную силу! — заявил Руслан, и его поддержало большинство ребят из команды.
Тут бы перекинуться парой слов с Рязанцевым, но его отвлекли организаторы, и в подтрибунном помещении мы стояли в компании Криницкого. Разумеется, боевой запал исчез, и на поле мы выходили без особого настроения.
За первую половину тайма у нас было три возможности поразить ворота воронежцев, но Макс промахнулся, а Меркулов нарочно запорол оба момента. Особенно было обидно за отличную сквозную передачу с центра поля, которую выдал Руслан. Казалось бы, прими мяч и бей по воротам, но Константин замешкался и позволил защитникам зажать себя в угол. Я-то прекрасно понимал почему Меркулов допускает подобные ошибки, а вот Рязанцев рвал и метал, бегая у кромки поля, словно разъярённый зверь.
Первая замена в нашей команде произошла уже на тридцатой минуте. Меркулов и двое полузащитников ушли с поля, а на их место вышло замотивированные ребята. Игра пошла бодрее, но переломить ход встречи не получалось. Инициатива была полностью на стороне воронежцев.
По закону футбола если не забиваешь ты, забьют тебе. Я четыре раза спасал команду, парируя сложные удары. Один раз даже сыграл на выходе после углового и буквально снял мяч с головы рослого защитника воронежцев, но рано или поздно должно было случиться то, что произошло: наши защитники прозевали пас вразрез, и сразу два нападающих вышли к воротам.
Я вышел из ворот, вынуждая игрока с мячом отдавать пас, и тот забил почти в пустые ворота. Я потянулся за мячом как мог, но мне не удалось коснуться его даже кончиками пальцев. Счёт стал «один — ноль» в пользу хозяев поля. А уже под конец первого тайма точный удар в девятку удвоил счёт.
В перерыве к нам в раздевалку ворвался разъярённый Рязанцев.
— Вы что, охламоны, совсем играть разучились? — заорал Лев Михайлович. — Что это за игра в нападении? Куда смотрят защитники? Где ваша воля к победе?
— Да какая там воля? — не выдержал Силантьев. — Вы определитесь между собой уже: выигрывать нам или проиграть с минимальным счётом. Достало уже, что команду лихорадит из-за ваших указаний.
Рязанцев потребовал объясниться, а затем бросил нам: «Играйте, как в последний раз!» и умчался выяснять отношения с Криницким. Когда мы выходили на поле после перерыва, Ивана Валерьевича на скамейке запасных уже не было, а Лев Михайлович стоял красный от злости, словно рак.
— Парни, давай нашу игру! — завёл команду Руслан. — Покажем, что мы умеем играть!
Конечно, переиграть противника было нелегко, но теперь игра шла на Макса, и Фомин не подвёл. Первое же свидание с вратарём один на один завершилось взятием ворот. Два — один! Воронежцы пытались контратаковать, но тут уже я спасал команду. Ещё через пару минут Фомин заработал штрафной и реализовал его, перебросив мяч через стенку. Два — два!
Был шанс выйти вперёд, но Макса сбили, и он повредил ногу, а Рязанцев поспешил заменить одного из главных героев этого матча, чтобы парню могли оказать медицинскую помощь. Нам оставалось играть всего пару минут, когда один из наших защитников завалил форварда воронежцев в нашей штрафной. Пенальти!
— Миха, не подведи! — срывая голос орал со скамейки запасных Фомин.
Пробивать пенальти предстояло нападающему, который уже однажды поражал мои ворота. Он мялся у точки и слишком заметно пялился в левый нижний угол ворот. Чувствую, неспроста. Если бы он действительно собирался туда бить, стал бы он так нелепо раскрываться?
Вот оно! Когда прозвучал свисток судьи, в последний момент перед ударом парень бросил быстрый взгляд в противоположный угол, словно пытался прицелиться. Я прыгнул наугад и поймал мяч обеими руками.
— Затащи-и-ил! — послышался крик Фомина, но я не торопился расклеиваться. Игра ещё продолжалась, и нашей команде нужно атаковать, если мы хотим выиграть в этом матче. Забросил мяч на игру нашим ребятам, а те передали мяч нападающим. Вот он, решающий момент матча!
До конца игры осталась всего минута, наш нападающий получает мяч, уходит от защитника, пробивает и… перекладина! Мяч уходит за пределы поля, а судья показывает удар от ворот. Воронежцы тоже поймали ритм, понеслись атаковать, но на подступах к нашей штрафной надёжно сыграл Рус и выбил мяч подальше на половину поля соперника. Счисток судьи ознаменовал ничейный результат в этом матче. Победила дружба!
Конечно, если бы мы с самого начала играли так, как во втором тайме, у нас были все шансы победить, но кто знает как бы сложилась игра? Теперь уже этого никто не узнает. После матча Лев Михайлович зашёл в раздевалку и нашёл слова для
