Огнем, мечом, крестом - Герман Иванович Романов
А это совсем иной расклад — что такое русские в европейских странах знали отнюдь не понаслышке и связываться с по-настоящему сильными князьями никогда не желали. Сейчас в Риге была проведена самая натуральная демонстрация силы — князья прибыли на свадебный пир с дружинами, пусть небольшими, но крепкими отрядами. Несмотря на то, что большинство принарядившихся гридней расселили по двинским селениям и замкам, в самой Риге заполнены битком все дома до отказа, а также немногие учрежденные монастыри, и все дворянские замки и усадьбы в округе…
И оно понятно — прибыло множество гостей, и не только на свадьбу, нет, на коронацию нового короля, первого монарха Ливонии Леонида, которому папа отправил в драгоценном ларце со своим легатом корону. Правда, в одном экземпляре, проявил скаредность, но так для будущей супруги уже сам Шипов озаботился, и проживавшие в городе два ювелира соорудили вполне достойный венец. А там он уже по собственной скупости устроил два торжества в одном, заранее оповестив гостей за несколько месяцев — и словно плотину на реке прорвало, прибыло слишком много, чтобы засвидетельствовать новому королю с юной королевой свое почтение и восторг.
Одним из первых прибыл на корабле в «гавань ливов», на месте которой начал появляться известный в будущем порт, датский король Вольдемар под вторым номером, почти родич — его мать София дочь минского князя Володоря Глебовича. И сразу уселись за переговоры — вышибленные из Ревеля датчане теперь призывали к «равноправной» торговле, уяснив, что теперь на одну силу не стоит полагаться.
Вскоре прибыл и великий князь польский Лешко Белый с супругой Гремиславой, дочерью покойного великого князя Киевского Ингваря Ярославича, крепкий такой ровесник, которого в будущем, как припомнил Шипов, убьют в бане. С этим тоже пришлось вести тайные беседы, в которых «первую скрипку» играл уже тесть, князь Мстислав «Удатный», которого явственно побаивались соседи.
В виду малолетства шведского короля Эрика (второго по списку кстати — первая коронация была проведена над его отцом в 1210 году), его интересы представляла регент ярл Кнут Хольмгерссон, отодвинувший от власти вдовствующую королеву, сестру датского короля. С этим властным правителем, устроившим четыре года тому назад крестовый поход на эстов, прибыло несколько ярлов, с которыми при участии уже Владимира Псковского были проведены переговоры — ради отличного шведского железа можно было многим поступиться, и позабыть про «давние обиды». Политика дело такое — постоянный поиск компромиссов.
Появились германские князья из Мекленбурга, братья Никлот и Генрих, у престарелого отца они были соправителями, и говорили по-славянски, их еще толком не онемечили. За ними стали появляться и другие, уже поморские князья, и ставший герцогами Богуслав. Племена бодричей и лютичей хотя и признали власть императора Священной Римской империи, и их знать усиленно онемечивалась, но сейчас находились под властью датского королевства, и этот момент, несомненно, нужно как-то использовать, но вот мыслей на этот счет не имелось. К тому же у прибывшего князя Руяны или по-немецки Рюгена Всеслава соплеменники в большей массе своей пока вообще оставались язычниками, и сопротивлялись крещению.
Но больше всего прибыло русских князей, и оно понятно — не просто соседи, а родичи, все из Рюриковичей, одного корня. Старшими из них, понятное дело, были оба великих князя, Киевский и Владимирский. После гибели на Калке «Старого» власть перенял Владимир Рюрикович, приходившийся двоюродным братом Мстиславу «Удатному», который в очередной раз усадил в Киеве своего «кандидата». Но ситуация стала принципиально иной — тот находился в добрых отношениях с Юрием Всеволодовичем, и оба великих князя теперь стремились предотвратить усобицы, которые в первую очередь подрывали их собственную власть. Так что образовался своего рода «триумвират», в котором «Удатный» играл ведущую роль, но так именно он и выиграл битву на Калке, в отличие двух других «Мстиславов» оставшийся в ней не просто живым, но и победителем. А потому непонятно откуда взявшийся и какого рода новоявленный ливонский король, весьма «мутного» в их глазах происхождения привлек их самое пристальное внимание. Ведь именно за него Мстислав не только выдавал замуж свою дочь, отменив обручение с венгерским королевичем, но и всячески поддерживал зятя, всем своим весомым авторитетом и немалым войском.
И не только он один — тут и князь Псковский, его младший брат, тоже известный воитель. В свите несколько полоцких князей, явно «подручных» и служилых, что другим князьям о многом говорило. И знатное германское рыцарство колени преклонили, с самим рижским первосвященником во главе, ставшим по папской булле архиепископом. Именно Альберт провел над ним и супругой коронацию, причем свадебное венчание до этого сделал в том же соборе православный епископ Юрьевский, недавно поставленный. И что поразительно — обе конфессии прилюдно демонстрировали удивительное миролюбие, взаимопонимание и согласие. Как сказали бы в его время — чуть ли не в «десны целовались», словно и не было «великой схизмы». Видимо, ничто не объединяет лучше, как один общий враг в лице язычников, против которых «дружба» и направлена. Но скорее всерьез восприняли его угрозу, что каждый священник, уличенный в раздувании злобы и ненависти к другим христианам, будет немедленно выслан, и это в лучшем случае, можно будет считать, что очень легко отделался. Но в тоже время явно, что католики в альянсе верховодить будут — более значимую позицию заняли, хотя территории севернее Двины православные батюшки «окучивать» начнут. Впрочем, пока все зыбко и неопределимо, и только время покажет, каково будет «сотрудничество» — самому «прогибаться» под папской властью Шипову категорически не хотелось. И при таком варианте развития событий он задумал сделать «финт ушами», который не раз удавался великим князьям литовским. Приняв католичество, они при конфликте с папой и орденами, снова переходили в язычество, потом принимали православие, сколачивая
