Авиатор 15. Балканы - Михаил Дорин
— Спасибо, Александр Васильевич. Взаимно, — ответил я.
Федотов слегка приобнял меня и вышел из кабинета.
— Не скучай здесь, Серёга. Мы уже закончили, — поздоровался со мной Меницкий и отправился следом за Федотовым.
Последним меня поприветствовал Зайкин.
— Держись. Разговор тебе предстоит серьёзный.
— И не такие выдерживал, — улыбнулся я.
Валерий Зайкин подошёл к двери и повернулся.
— Без нас справишься? — спросил он.
— Нет вопросов, — повторил я любимую фразу Валеры.
Он махнул мне рукой и захлопнул дверь за собой. Остался я в кабинете с двумя мэтрами авиационной промышленности. Белкин показал мне на стул и не сводил с меня своего прищуренного взгляда.
Самсонов что-то отметил у себя в блокноте и поправил аккуратно зачёсанные назад волосы.
— Старая гвардия уходит на административную работу, — намекнул Белкин на вышедших из кабинета людей
— А нам покой только снится, верно? — сказал Самсонов, отложив в сторону блокнот с ручкой.
— Да. Как ты себя чувствуешь? Готов продолжить испытательную работу? — спросил у меня Анатолий Ростиславович.
— Хотел бы отдохнуть, а потом уже вернуться. Домой надо съездить. Бабушку и тёщу проведать. Дачей заняться во Владимирске, — ответил я.
Самсонов и Белкин переглянулись.
— Как ты понимаешь, теперь министр я. Пётр Михайлович мой зам. Время выбрало нас для спасения всей нашей авиационной промышленности. Нами уже приняты некоторые решения, — объявил Белкин.
— Какие?
— Например, передать большинство административных функций от конструкторских бюро в министерство. При этом мы сохраняем производственную и научную базу каждого КБ, не прибегая к объединению.
Как-то всё странно звучит.
— Выходит, что КБ только разрабатывают. А претворять в жизнь или убрать на полку потому или иному изделию решение будут принимать здесь. В этом здании.
— Именно, — ответил мне Самсонов.
— А что будет с людьми, которые работали в КБ? Будут сокращены?
— Никаких сокращений. Всем найдут работу. Ни один завод не закроется, — сказал Белкин, хлопнув по столу.
— Это хорошо, — произнёс я.
— А теперь работа для тебя. Мы предлагаем тебе возглавить новое управление лётной службы. Полномочия будут самые широкие. Ты и твои подчинённые должны будете контролировать все новейшие разработки и образцы. Проводить контрольные испытания и взаимодействовать с Министерством обороны.
Придётся много ездить и много чего контролировать.
Пока мне не совсем понятен смысл этого расширения. У каждого КБ есть свой лётный состав. Они лучше меня знакомы с особенностями испытательных образцов.
— Вмешательство таких контролирующих органов только увеличит время принятия на вооружение. Я не вижу смысла в расширении полномочий управления.
Самсонов улыбнулся и наклонился ко мне.
— Речь идёт об управлении не всего министерства, а нового КБ. Мы решили, что следует объединить МиГ и Сухой.
Вот это номер от двух мэтров! Сами же недавно выступали за сохранение независимости КБ. А тут объединять собрались.
— Другого варианта нет. Это два огромных конструкторских бюро. Люди уйдут работать куда-нибудь в другие структуры. С устройством поможем. Но нам нужно провести объединение, дабы сократить некоторые расходы.
— Для чего? Эти КБ созданы людьми и для людей. Они живут этим делом всю жизнь. Как лётчик живёт небом, так и они своей работой. Разве я не прав?
На мои вопросы не ответили.
— Какие твои предложения? — спросил Белкин.
— Если уж всё так серьёзно и нужны деньги, нужно искать зарубежных заказчиков. Внешние вливания в экономику можно направлять на новые разработки.
— Мы это уже пробовали. На данный момент все контракты аннулировали. Страна вновь закрывается от всего мира. В Африке никто не может платить за наши самолёты, а бывшим странам соцлагеря мы уже неинтересны, — ответил Самсонов.
— Сербия? — спросил я.
— Капля в море. Тем более что им не нужны будут самолёты Сухого. Да и не факт, что они смогут заплатить нам сразу, — сказал Белкин.
Остались ещё несколько рынков. Вот только там ещё мы не появлялись в эти годы.
— А как насчёт раструбить по всему миру, что в войне на Балканах победу принесли советские самолёты? МиГ-29 и Су-27К. Лучшей рекламы у нас не будет, — предложил я. — А потом выйти на переговоры с Малайзией, Индией, Индонезией, Египтом. А ведь есть ещё Ливия, Ирак…
— Ты уверен, что им нужны наши самолёты?
— У этих стран есть деньги. К тому же, сейчас будет волна осуждения США за бомбардировки Сербии. В Малайзии премьер-министр уже давно критикует президента Буша. А здесь мы с лучшими в мире самолётами, да ещё и за более низкую цену, чем у янки.
Самсонов и Белкин призадумалась. Не сказать, что план весьма хороший, но это лучше, чем объединение двух мощнейших КБ в одно.
— Ну и есть ещё кое-что. Почему бы не попробовать предложить Индии построить для них авианосец? Уверен, что в Дели в курсе, как себя проявил «Леонид Брежнев» в Средиземном море несколько лет назад.
— А к кораблю идут не только самолёты, но и вертолёты, ракеты и всё остальное. Плюс, мы поможем с заказом министерству судостроительной промышленности, — обрадовался Самсонов.
Он подошёл ко мне и крепко обнял.
— Да вы стратег, Сергей Сергеевич, — посмеялся Пётр Михайлович.
— Спасибо. Значит, я могу идти?
— Ты не дал нам ответ на вопрос, возглавишь управление лётной службы? — спросил Белкин.
Всё же, повышение — это хорошо. Но у меня и так есть хорошая работа.
— Я бы предпочёл работать в моём конструкторском бюро. Там есть несколько проектов, которые требуют моего внимания.
Белкин вышел из-за стола и пожал мне руку.
— А должность шеф-пилота фирмы тебя интересует? — спросил Анатолий Ростиславович.
Похоже, Морозова с этой должности убрали. Что ж, место старшего лётчика я займу с удовольствием.
— Интересует.
— Принимай должность старшего лётчика-начальника лётной службы КБ МиГ, — сказал Белкин.
Я выпрямился и по-военному ответил «Есть!».
Выходя из кабинета, мне пришла в голову ещё одна идея.
— Товарищи, а вы думали о будущем? Кто будет заниматься разработкой новых видов техники? — спросил я.
— Ты о чём, Сергей? — спросил Белкин.
— Я об «инвестициях». О самых выгодных «инвестициях», что только могут быть в нашей стране.
Глава 27
Несколько лет спустя. Аэродром Владимирск.
Полуденное солнце сильно печёт голову, а запахи аэродрома навевают
